rss-beta.discours.io Open in urlscan Pro
5.2.78.21  Public Scan

Form analysis
0 forms found in the DOM

Text Content

Дискурс https://discours.io/ Независимый журнал о культуре, науке, искусстве и
обществе c открытой горизонтальной редакцией Tue, 30 Apr 2024 10:13:50 +0000
https://discours.io/images/logo.png Дискурс https://discours.io/ Всего лишь рэп
https://discours.io/expo/poetry/rap-poem Поэма Павла Кошелева «Всего лишь рэп» —
это драматический поток воспоминаний о подростковом увлечении хип-хопом:
шестиклассники записывают речитативы на минусовки Эминема, спорят во ВКонтакте о
том, что такое стафф — банда или наркота, сомневаются в своей трушности, их отцы
жопят деньги на рэперские кроссовки, а мамы дают пиздячки за ношение кепки
зимой. Но главный вопрос этой рэп-поэмы — как в детстве выглядел и ощущался «так
называемый рай, похожий на ад». 01. ИНТРОрэпа слишком уж многосделалось в моей
жизникороче жизнь моя это рэпвесь мой досуг обсуждение рэпав нескольких
телеграм-перепискахпросмотр обзоров на рэп на ютубепрослушивание рэпа на
прогулкахпродумывание подкаста о рэпея так утомил всех рэпом что дажестал
присылать рэп отцумаме и бабушке пока ещё нет у меня есть красивая гипотезачто
это всё потому что впервыеза восемь лет я живу в городишкепо размеру примерно
как мой родной город северодвинска ведь именно там яподсел на это дерьмо это
было давно зимой 2005 годав свои восемь лет я ходилна смешную секцию кара-тэмоим
старшим друзьямтренер выдал кликухи квадрат и жидкийа меня он никак не прозвали
даже не знал как зовут мы с квадратом и жидким любилиспецом опаздывать чтобы не
делатьвсегда одинаковую разминку но в тот вечер нам так понравилось не идти на
тренировку что мы решили совсем на неё не идти и просто шатались безлюдно около
школы в окружении сугробов и фонарей и жидкий пытался купить в минимаркете сиги
по-рэперски приспускал штаны чтобы выглядеть старше но выглядел как баклан и
сиги ему не продали и мы просто смеялись толкались впустую жгли спички потом
разошлись по домам но непосредственно перед расходомжидкий под фонарем свет
которогоя запомнил и не забудупротянул мне диск многоточиежизнь и свобода я
пришел домой я жил тогда с дедом дед приехал к нам из деревниприсмотреть за мной
где-то неделюпока родителей где-то нет днем он искал где купить ботинки и думал
что в тц «‎циркульный‎»‎ продаются лишь циркули и циркулярки а вечерами мы ели
зефир но тем вечером от зефира я отказался я знал что мои друзья любят рэп я
тоже хотел его полюбить я закрылся в комнате я вставил диск в cd-плеер
доставшийся мне от мамы присвоенный путем наклеивания наклейки со спайдерменом 
нажал на плей  и знаете у набокова которого я не люблю есть в романе защита
лужина сцена где джуниор лужин впервые соприкасается с шахматами?
welcome@discours.io (Павел Кошелев) https://discours.io/expo/poetry/rap-poem
Sun, 28 Apr 2024 10:19:22 +0000 «Крадущийся тигр», «Халк» и «Горбатая гора».
История режиссера Энга Ли: между азиатской и американской традицией
https://discours.io/articles/culture/ang-lee-story «Горбатая гора», «Халк»,
«Жизнь Пи» и «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» — что общего у всех этих
фильмов? То, что их снял один человек — Энг Ли. О творческом пути китайского
режиссера рассказывает востоковед Валерий Мусиенко: от вынужденной эмиграции
родителей Энга из коммунистического Китая в Тайвань и его увлечения европейским
театром до переезда в США и попытках вписаться в мир голливудского
кинематографа. Энг Ли относится к поколению, которое начинает свою историю еще
до появления на свет, а именно в 1949 году. welcome@discours.io (Валерий
Мусиенко) https://discours.io/articles/culture/ang-lee-story Sat, 27 Apr 2024
09:32:48 +0000 Не квартал, а микрорайон. Как в Советском Союзе переизобрели
жилые пространства и изменили бытовую культуру
https://discours.io/articles/social/microdistrict-design Микрорайон — уникальное
изобретение градостроителей XX века. Его концепция появилась еще в 1920-х, когда
при типовой застройке Москвы жилые кварталы стали расширять и включать в них
детские сады, бани, прачечные, столовые, ремонтные мастерские и детские
площадки. Общие пространства хорошо вписывались в коммунистический нарратив о
коллективизме и добрососедстве. Природу советских спальных районов исследует
историкесса Наталия Лебина в книге «Хрущевка», рассматривая дворы как
культурно-бытовое пространство эпохи оттепели. welcome@discours.io (Дискурс)
https://discours.io/articles/social/microdistrict-design Thu, 25 Apr 2024
13:49:33 +0000 Страсти по искусственному интеллекту. Как развитие ИИ ведет
человечество к экзистенциальному кризису?
https://discours.io/articles/social/artificial-intelligence-crisis Может ли
искусственный интеллект восстать против своего создателя и какая
экзистенциальная угроза нависла над человечеством с развитием технологий? Как
генеративный ИИ из амбициозной идеи облегчить жизнь и решить ключевые проблемы
людей сам превращается в проблему, сталкивающую человеческий разум с самим
собой? Эти и другие вопросы разбирает член ассоциации «Независимый институт
философии» Анатолий Вайнштейн в статье о социальных, ценностных, культурных и
философских кризисах, связанных с развитием искусственного интеллекта, и путях
их преодоления. Философ объясняет, почему проблемы ИИ должны исследовать
универсально мыслящие интеллектуалы, а не IT-специалисты; способен ли человек
ограничить негативные последствия развития искусственного интеллекта; почему в
руках IT-элиты будет концентрироваться власть планетарного масштаба и как
тоталитарные диктатуры могут использовать технологии для манипуляции массовым
сознанием; в чем опасность натренировывания ИИ на всём человеческом опыте,
культуре и научной мысли; и почему там, где технооптимисты ожидают великих
прорывов и свершений, — для ИИ уготован неизбежный тупик. welcome@discours.io
(Анатолий Вайнштейн)
https://discours.io/articles/social/artificial-intelligence-crisis Wed, 24 Apr
2024 13:20:39 +0000 Завтрак Менделеева, полдник дальнобойщика и папин ужин.
Натуралистическая выставка о еде как зеркале жизни
https://discours.io/expo/painting/vystavka-o-ede «Когда я только начал учиться
живописи, то ставил себе натюрморты из предметов, которые покупал у метро
по пути на занятия: чипсы, пачку сигарет, банку колы — простые вещи,
в академическом представлении не сочетающиеся друг с другом, но и в них можно
найти свою философию и юмор». В концептуальной серии натюрмортов с едой
современный художник Антон Тотибадзе из знаменитой грузинской династии
живописцев через несочетаемые на первый взгляд бытовые предметы рассказывает
истории разных людей. Публикуем избранные натюрморты, в которых пироги
с клубникой, яичницы, пачки сигарет и рюмки водки складываются в обеденные
сюжеты из жизни студентов, водителей маршруток, проводниц, жен олигархов,
Менделеева и бизнесвумен бабы Клавы. welcome@discours.io (Антон Тотибадзе)
https://discours.io/expo/painting/vystavka-o-ede Tue, 23 Apr 2024 11:22:14 +0000
10 важных идей Канта. От критики суждения и императива нравственности до радости
и сложности быть человеком
https://discours.io/articles/theory/kant-philosophy-10-ideas Кант спустил
философию с неба на землю человеческого опыта — чтобы объяснить мир, он
обратился к изучению того, кто этот мир познает. Его философия, как селфи,
помещает человека в центр: вопрошает о границах его познания, заповедях его
поступков, законах его морали. Философ Анна Винкельман собрала 10 идей Иммануила
Канта, которые помогут разобраться в теориях одного из главных мыслителей
истории, чье 300-летие отмечают в этом году. В чем трудность и радость бытия
человеком? welcome@discours.io (Анна Винкельман)
https://discours.io/articles/theory/kant-philosophy-10-ideas Mon, 22 Apr 2024
00:00:00 +0000 Заводной Буратино
https://discours.io/expo/prose/zavodnoy-buratino Обожаемый зрителями талантливый
режиссер Наумов — после своего нашумевшего спектакля «Заводной Буратино» —
делает политическое заявление. Куратор Министерства по духовному воспитанию
населения тут же требует от директора театра Кнопочкина уволить вольнодумца,
угрожая «найти у театра завышенные сметы на декорации». Кнопочкин стоит перед
сложным выбором — уволить принципиального режиссера, сохранив театр и свое
место, или поддержать Наумова на свой страх и риск. Сатирический рассказ Бориса
Николаева «Заводной Буратино» показывает, что может ждать человека, идущего на
сделку с совестью, и как найти смелость противостоять злу. welcome@discours.io
(Борис Николаев) https://discours.io/expo/prose/zavodnoy-buratino Sun, 21 Apr
2024 10:54:01 +0000 Маска псевдо-Я. Психолог о том, как отличить свои желания от
навязанных обществом и жить в гармонии с собой
https://discours.io/articles/social/define-your-values Как отличить свои желания
от чужих, познать свое Я и перестать угождать другим? Чем руководствоваться при
выборе жизненного пути? — эти вопросы разбирает психотерапевтка Катлин Смит в
книге «Управление тревогой». Ученая убеждена, что игнорирование глубинных
потребностей и вытекающий из этого внутренний конфликт приводит людей к
выгоранию и тревожным расстройствам. welcome@discours.io (Дискурс)
https://discours.io/articles/social/define-your-values Sat, 20 Apr 2024 11:09:24
+0000 Как история стала основой идеологии современной России: новые
политтехнологии, реинкарнация царя и безвременье
https://discours.io/articles/social/history-ideology В эссе об идеологии
современной России историк Мария Третьякова объясняет, на чем построена
информационная стратегия российской пропаганды, в чем разница между историей и
исторической памятью, из-за чего появляется отчуждение между властью и обществом
и в чем заключается парадокс российской современности. Мы привыкли измерять нашу
жизнь в часах, днях, годах. Если исходить из того, что время — это
последовательность событий, то можно предположить, что количество и качество
событий определяет ощущение времени в различных социумах. Наполнение
медиапространства конкретными событиями приводит к формированию устойчивых
моделей восприятия действительности. welcome@discours.io (Мария Третьякова)
https://discours.io/articles/social/history-ideology Fri, 19 Apr 2024 11:39:40
+0000 Почему Россия пропускает транспортные революции на море, суше и в воздухе
и как не пропустить следующую
https://discours.io/articles/social/transport-revolutions Несмотря на то что
Россия в XVIII веке получила выход к Балтийскому морю, торговый флот страны так
и не смог полноценно сформироваться даже спустя 100 лет. Мировые темпы
железнодорожного строительства тоже не удалось догнать: хотя первая в стране
дорога Петербург — Царское Село была шестой в мире, всего через три года
в Великобритании и США уже были проложены тысячи километров железных дорог,
а в России так и оставалась одна единственная протяженностью 27 км. Обошла
Россию стороной и революция в гражданской авиации — 90% самолетов в Советском
Союзе были боевыми, а частных пилотских лицензий, в отличие от США, вообще
не выдавали. О том, почему Россия, обладая столькими ресурсами и занимая
стратегически выгодную позицию между Западом и Востоком, пропустила все мировые
транспортные революции, рассказывает экономист, эксперт исследовательского
центра «Коллективное действие» Николай Кульбака. welcome@discours.io
(Коллективное действие)
https://discours.io/articles/social/transport-revolutions Thu, 18 Apr 2024
13:21:37 +0000 «Животные в темные времена». Визуальное исследование о том, как
нейросети стирают границы «человеческого»
https://discours.io/expo/digital-art/granitsi-chelovecheskogo С развитием
искусственного интеллекта, способного самостоятельно писать и говорить, человек
лишается монополии на речь. А язык, который всегда считался знаком отличия от
не-людей и животных, перестает быть антропологическим признаком. В визуальном
исследовании поэт и историк Станислав Львовский рассматривает, как размываются
границы «человеческого» в эпоху нейросетевой революции.  В серии
псевдодокументальных нейрофотографий, созданных совместно с ИИ, художник
конструирует образы «темных времен», представляя мрачные урбанистические
пространства пограничного мира, в котором речью обладают и звери, и технологии,
а человек утрачивает часть своей привычной уникальности. welcome@discours.io
(Станислав Львовский)
https://discours.io/expo/digital-art/granitsi-chelovecheskogo Wed, 17 Apr 2024
08:25:43 +0000 «Я гордился, что мой отец охраняет Россию от злых американцев».
Детство Навального — из новой биографии оппозиционера
https://discours.io/articles/social/navalny-childhood Исследователь России Дэвид
Херзенхорн из Washington Post следил за деятельностью Навального более 10 лет и
в конце 2023-го издал книгу о российском оппозиционере — «Диссидент Алексей
Навальный: профиль политического заключенного». Мы перевели главу, в которой
подробно рассказывается о детстве Алексея: кем в Советском Союзе работали его
родители, как сдача стеклянных бутылок и очереди за молоком повлияли на
мировоззрение Навального, какую роль в карьере политика сыграли русскоцентричные
убеждения и почему своим главным героем он считал Арнольда Шварценеггера. Местом
рождения Навального часто называют Бутынь — крошечный бывший военный городок
на юго-западе Московской области, где он провел первые шесть лет жизни.
Но на самом деле Алексей Анатольевич Навальный появился на свет 4 июня 1976 года
в больнице Солнечногорска, города на северо-западной окраине Московской области.
welcome@discours.io (Дискурс)
https://discours.io/articles/social/navalny-childhood Tue, 16 Apr 2024 12:41:56
+0000 Другая Африка. О романе классика нигерийской словесности Чинуа Ачебе —
«Всё рушится» https://discours.io/articles/culture/achebe-things-falling-apart
Чинуа Ачебе — нигерийский писатель, отец-основатель африканского романа, лауреат
Букеровской премии, получивший признание за документальные описания травмы
традиционных сообществ Африки из-за навязывания им западных обычаев и ценностей.
На момент публикации дебютного романа «Всё рушится» (1958) Ачебе было 28 лет, и
эта книга стала его самой читаемой и переводимой работой, а на русском впервые
вышла в 1964 году. Совсем недавно произведение было переиздано в России и
получило литературную премию «Ясная Поляна» в номинации «Пропущенный шедевр».
Литературный критик Нонна Музаффар рассказывает о новом прочтении романа «Всё
рушится» и объясняет, как Чинуа Ачебе удается избежать экзотизации национальных
особенностей и чем он отличается от других писателей, репрезентирующих опыт
травмы. welcome@discours.io (Нонна Музаффар)
https://discours.io/articles/culture/achebe-things-falling-apart Sun, 14 Apr
2024 10:45:16 +0000 Война с памятью
https://discours.io/expo/prose/voyna-s-pamyatyu Раненого дезертира выхаживает
незнакомая девушка. Она колет солдату обезболивающее, от которого тот все время
проваливается в сон. Сквозь дрему он слушает рассказ о четырех поколениях мужчин
в ее семье, чьи судьбы перемолола война. Защищая свою землю, которую делили
между собой диктаторы, они пытались вырваться из бессмысленного кольца смерти, и
неизвестно, удалось ли им это — все пропали без вести. welcome@discours.io
(Дарья Жарская) https://discours.io/expo/prose/voyna-s-pamyatyu Sat, 13 Apr 2024
05:27:22 +0000 «Эпоха» языкового новаторства. Как экспериментальный роман Бена
Маркуса переворачивает коммуникацию автора и читателя?
https://discours.io/articles/culture/epoha-yazykovogo-novatorstva Американский
писатель-постмодернист Бен Маркус считал, что не хотеть читать сложную
литературу — равно лениться мыслить. Его первый экспериментальный
роман-квазибиография «Эпоха провода и струны», впервые опубликованный в 1995
году, напоминает инопланетный отчет о человеческой культуре с абстрактными
рисунками, графиками и словарями выдуманных терминов. Используя алогизмы, ломая
знакомые понятия, автор создает картину едва узнаваемого мира, в котором
нарушены привычные причинно-следственные связи между людьми, словами, атомами. В
ревью на образец экспериментальной американской прозы критик Гора Орлов
разбирается, в чем сущность сложных книг и зачем их отстаивают современные
писатели, как «Эпоха» Бена Маркуса меняет ландшафт раннего постмодернизма в США
и почему текст с минимальным количеством персонажей и уходом от коммуникации с
автором помогает читателю переосмыслить взаимодействие с самим собой.
welcome@discours.io (Гора Орлов)
https://discours.io/articles/culture/epoha-yazykovogo-novatorstva Fri, 12 Apr
2024 14:01:17 +0000 «Пиши, переписывай». Что не так с инфостилем? Критика
культового пособия Ильяхова и Сарычевой по современному письму
https://discours.io/articles/culture/write-rewrite «Пиши, сокращай» — самая
популярная в России книга о редактировании нехудожественных текстов. Описанный в
ней информационный стиль для многих стал образцом подражания и даже предметом
культа, а авторов пособия, Максима Ильяхова и Людмилу Сарычеву, считают
создателями нормы «русского инфостиля».  Подход авторов почти не подвергался
критике, и хотя отзывы регулярно публикуют в личных блогах, полноценных рецензий
на монографию нет. Редактор Александр Григорьев посвятил философии инфостиля
целую книгу, где разбирает, из-за чего методы Ильяхова и Сарычевой на самом деле
усложняют и портят текст. welcome@discours.io (Александр Григорьев)
https://discours.io/articles/culture/write-rewrite Thu, 11 Apr 2024 11:32:38
+0000 Инструкция по спасению мира: как организовывать общественные кампании и
добиваться перемен https://discours.io/articles/social/social-campaigns Протесты
— мощный инструмент социальных изменений, но это не единственный способ добиться
перемен. Общественные кампании, которые предполагают постоянные и стратегические
усилия по достижению конкретных целей, могут быть столь же эффективными, а
иногда и более. Они повышают осведомленность граждан о проблемах, оказывают
давление на власть, укрепляют солидарность и бросают вызов антигуманистическим
общественным нормам.  Почему гражданские движения играют важную роль в
достижении долгосрочных изменений — рассказываем в подробном социологическом
исследовании самиздата. welcome@discours.io (Полина Жучкова)
https://discours.io/articles/social/social-campaigns Wed, 10 Apr 2024 12:35:03
+0000 «Выборы как выборы». Документальный фильм
https://discours.io/expo/documentary/film-elections Что о ситуации в России,
Путине, выборах и демократии думают простые россияне? Как мыслит современный
избиратель и дорожит ли он своими гражданскими правами? В поисках ответов на эти
вопросы режиссер Костя Сиденко отправился с камерой гулять по столице и заснял
реальную изнанку российского общества. Совместно с проектом «Реальность»,
созданным документалистами Александром Расторгуевым, Павлом Костомаровым и
журналистом Алексеем Пивоваровым, самиздат публикует документальный фильм
«Выборы как выборы», в котором пенсионеры возмущаются баламутящей народ
«швалью», курсанты маршируют на УИКи, востоковед размышляет о рабовладельцах и
Понтии Пилате, ультраправые активисты НОД «дают отпор» Америке, а врач гордится
«профессией без убеждений». welcome@discours.io (Костя Сиденко)
https://discours.io/expo/documentary/film-elections Tue, 09 Apr 2024 00:00:00
+0000 Сосок Марии Магдалины
https://discours.io/expo/poetry/sosok-marii-magdaliny «Сосок Марии Магдалины» —
предельно откровенный поэтический сборник, наполненный интимными метафорами:
авторка называет себя росомахой селфхарма, а свое тело — последней страницей
порнхаба, патентует межконтинентальную баллистическую ракету-фаллоимитатор,
предлагает звонить ей для сужения сознания и принять в состав России трусики со
стразами, сомневаясь, сможет ли принять сама себя. «Заметки под соусом неоправды
и поствранья» наполнены узнаваемыми для поколения тик-тока образами — овсяное
немолоко лайт, марафоны желаний, фреши из вкусвилла, майндмэпы, поке с
креветками, тюбики и педовки. Стихи дополняют личные фотографии и написанные
специально для сборника интерлюдия и постлюдия композитора Каро Гюрджяна.
Выражаю огромную благодарность своему доброму гению — Каро Гюрджяну,
он нарисовал обложку и написал прекрасную музыку к этим стихам.
welcome@discours.io (Пульхерия)
https://discours.io/expo/poetry/sosok-marii-magdaliny Sun, 07 Apr 2024 00:00:00
+0000 История «Голубого огонька»: от прямого эфира в молодежном кафе до
новогодней традиции Кремля https://discours.io/articles/social/soviet-tv-history
В этот день 62 года назад впервые в прямой эфир вышел «Голубой огонек».
Программа, изначально не задумывавшаяся как новогодняя, стала одним из символов
оттепели: в отличие от кремлевских передач с согласованной повесткой, «Голубой
огонек» был молодежным шоу без сценария и предварительной записи эфира.
Советские граждане в нем представали как неиерархическое, пестрое,
интернациональное сообщество.  Вскоре передача попала под давление сверху — в
нее требовали включить более традиционных советских героев, например образцовых
рабочих и военных. welcome@discours.io (Дискурс)
https://discours.io/articles/social/soviet-tv-history Sat, 06 Apr 2024 10:16:36
+0000
This XML file does not appear to have any style information associated with it.
The document tree is shown below.

<rss xmlns:content="http://purl.org/rss/1.0/modules/content/" version="2.0">
<channel>
<title>Дискурс</title>
<link>https://discours.io/</link>
<description>Независимый журнал о культуре, науке, искусстве и обществе c
открытой горизонтальной редакцией</description>
<pubDate>Tue, 30 Apr 2024 10:13:50 +0000</pubDate>
<image>
<url>https://discours.io/images/logo.png</url>
<title>Дискурс</title>
<link>https://discours.io/</link>
...
</image>
<item>
<title>Всего лишь рэп</title>
<link>https://discours.io/expo/poetry/rap-poem</link>
<description>Поэма Павла Кошелева «Всего лишь рэп» — это драматический поток
воспоминаний о подростковом увлечении хип-хопом: шестиклассники записывают
речитативы на минусовки Эминема, спорят во ВКонтакте о том, что такое стафф —
банда или наркота, сомневаются в своей трушности, их отцы жопят деньги на
рэперские кроссовки, а мамы дают пиздячки за ношение кепки зимой. Но главный
вопрос этой рэп-поэмы — как в детстве выглядел и ощущался «так называемый рай,
похожий на ад». 01. ИНТРОрэпа слишком уж многосделалось в моей жизникороче жизнь
моя это рэпвесь мой досуг обсуждение рэпав нескольких
телеграм-перепискахпросмотр обзоров на рэп на ютубепрослушивание рэпа на
прогулкахпродумывание подкаста о рэпея так утомил всех рэпом что дажестал
присылать рэп отцумаме и бабушке пока ещё нет у меня есть красивая гипотезачто
это всё потому что впервыеза восемь лет я живу в городишкепо размеру примерно
как мой родной город северодвинска ведь именно там яподсел на это дерьмо это
было давно зимой 2005 годав свои восемь лет я ходилна смешную секцию кара-тэмоим
старшим друзьямтренер выдал кликухи квадрат и жидкийа меня он никак не прозвали
даже не знал как зовут мы с квадратом и жидким любилиспецом опаздывать чтобы не
делатьвсегда одинаковую разминку но в тот вечер нам так понравилось не идти на
тренировку что мы решили совсем на неё не идти и просто шатались безлюдно около
школы в окружении сугробов и фонарей и жидкий пытался купить в минимаркете сиги
по-рэперски приспускал штаны чтобы выглядеть старше но выглядел как баклан и
сиги ему не продали и мы просто смеялись толкались впустую жгли спички потом
разошлись по домам но непосредственно перед расходомжидкий под фонарем свет
которогоя запомнил и не забудупротянул мне диск многоточиежизнь и свобода я
пришел домой я жил тогда с дедом дед приехал к нам из деревниприсмотреть за мной
где-то неделюпока родителей где-то нет днем он искал где купить ботинки и думал
что в тц «‎циркульный‎»‎ продаются лишь циркули и циркулярки а вечерами мы ели
зефир но тем вечером от зефира я отказался я знал что мои друзья любят рэп я
тоже хотел его полюбить я закрылся в комнате я вставил диск в cd-плеер
доставшийся мне от мамы присвоенный путем наклеивания наклейки со спайдерменом 
нажал на плей  и знаете у набокова которого я не люблю есть в романе защита
лужина сцена где джуниор лужин впервые соприкасается с шахматами?</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Поэма Павла Кошелева «Всего лишь рэп» — это драматический поток
воспоминаний о подростковом увлечении хип-хопом: шестиклассники записывают
речитативы на минусовки Эминема, спорят во ВКонтакте о том, что такое стафф —
банда или наркота, сомневаются в своей трушности, их отцы жопят деньги на
рэперские кроссовки, а мамы дают пиздячки за ношение кепки зимой. Но главный
вопрос этой рэп-поэмы — как в детстве выглядел и ощущался «так называемый рай,
похожий на ад».</p>01. ИНТРО<p>рэпа слишком уж многосделалось в моей жизникороче
жизнь моя это рэпвесь мой досуг обсуждение рэпав нескольких
телеграм-перепискахпросмотр обзоров на рэп на ютубепрослушивание рэпа на
прогулкахпродумывание подкаста о рэпея так утомил всех рэпом что дажестал
присылать рэп отцумаме и бабушке пока ещё нет</p><p>у меня есть красивая
гипотезачто это всё потому что впервыеза восемь лет я живу в городишкепо размеру
примерно как мой родной город северодвинска ведь именно там яподсел на это
дерьмо</p><p>это было давно</p><p>зимой 2005 годав свои восемь лет я ходилна
смешную секцию кара-тэмоим старшим друзьямтренер выдал кликухи квадрат и жидкийа
меня он никак не прозвали даже не знал как зовут</p><p>мы с квадратом и жидким
любилиспецом опаздывать чтобы не делатьвсегда одинаковую разминку</p><p>но в тот
вечер нам так понравилось не идти на тренировку что мы решили совсем на неё не
идти и просто шатались безлюдно около школы в окружении сугробов и фонарей и
жидкий пытался купить в минимаркете сиги по-рэперски приспускал штаны чтобы
выглядеть старше но выглядел как баклан и сиги ему не продали и мы просто
смеялись толкались впустую жгли спички потом разошлись по домам</p><p>но
непосредственно перед расходомжидкий под фонарем свет которогоя запомнил и не
забудупротянул мне диск</p><p>многоточиежизнь и свобода</p><p>я пришел домой я
жил тогда с дедом дед приехал к нам из деревниприсмотреть за мной где-то
неделюпока родителей где-то нет</p><p>днем он искал где купить ботинки и думал
что в тц «‎циркульный‎»‎ продаются лишь циркули и циркулярки а вечерами мы ели
зефир</p><p>но тем вечером от зефира я отказался я знал что мои друзья любят рэп
я тоже хотел его полюбить я закрылся в комнате я вставил диск в cd-плеер
доставшийся мне от мамы присвоенный путем наклеивания наклейки со
спайдерменом </p><p>нажал на плей </p><p>и знаете у набокова которого я не люблю
есть в романе защита лужина сцена где джуниор лужин впервые соприкасается с
шахматами? </p><p>вот что-то подобное произошло</p><p>короче я мягко говоря
прихуелособенно мне понравился трекподнимись вышея надел на деда наушникии
включил ему этот трекдед кайфанулего прокачалореально</p> 02. PRESS ENTER TO
START RAP GAME <p>слушал весь рэп какой только можно хотя по идее (по возрасту
то есть)  нельзя: </p><p>сначала на дисках: многоточие eminem 2pac (подарок
отца) 50 cent krec (подарок отца) x-zibit лигалайз akon // далее на дешманских
почти одноразовых плеерах: смоки сд стим крип-а-крип оксимирон из лондона серёга
centr slavdem 25/17 313 22во7 лок дог kokteil баста нойз // далее на неубиваемом
walkman: типси domino луперкаль дядя женя пава рыночные бабангида bones атл лсп
итд (не в обиду кого взгреть забыл память короткая)</p><p>на первом этапе
воображал себя тем или этим рэпером шевелил губами стоя в наушниках перед
зеркаломдежурил у телека ради рэп-клипов которые покадрово знал</p><p>ну и в
скором временинеизбежносам тоже началчитать</p><p>записывался на бабушкин ноут
пока она смотрела сериал тайны следствия по второму я писклявым своим голоском
бормотал в гарнитуру пафосный речитатив под затёртые минуса и выкладывал треки
себе на страницу</p><p>одноклассницы меня скамили</p><p>писали что попросили
диджея в найтклабе «египет» включить мой трек и весь клуб качается все
кайфуют </p><p>писали что завтра проснусь известным проснусь легендой звездой а
я ведь хотел и хочу до сих пор проснуться звездой легендой поэтому верил им как
дебил дебилушка дебилоид </p><p>дебилоидом как известнобыть лучше не в одиночкуи
я был в рэпе не одиноку меня был напарникмой одноклассник башка тот самый из
повести фрукты и фруктики</p><p>в основном мы топтались около вечных рэперских
тем читали о том что рэп в крови навсегда и мы почти уже на вершине</p><p>его
рэп был мощнее по текстам и по подаче и по не знаю харизме блин искре божьей и я
старался как мог ему соответствовать особенно на фитах</p><p>мы подавались на
онлайн-баттлы (башка доходил до третьего раунда я даже не проходил отборочные)
барахтались там под водопадами хейта а также в школе устроили версус-баттл
задолго до появления версус-баттла</p><p>самым знаковымоказался баттл два на
двая и башка (из фруктиков)против нуны и слалома (из пубертата)и естественно мы
с башкой победилиправда все как уроды решиличто башка написал мне текстно я
всегда писал свои тексты самбез единого исключения</p> 03. СЕНСЕЙ
КОСТОЛОМ<p>тяжелее всего конечно жебыло на летних каникулахбашку увозили на
дачуа меня и вовсе в глухуюдеревню в верхнетоемскомрайоне там не было компаи как
следствие я не могзаписывать рэп не могучаствовать в баттлахвсё что я мог в
деревнеэто оттачивать скилли писать текста на потом(бабушка люся спрашивала ты
чтомемуары строчишь тебе же рано ещехотя какое рано в двенадцать-то лет)у нас с
башкой был наставникс которым мы познакомились в аськеу него был нейм
костоломсудя по фоткам и по общению и по томучто он только-только вернулся из
армииэто был взрослый двадцатилетний мужикпод кодовым словом быдлан солдафони он
тренил нас жестко как тренилсенсей героиню килл биллон разносил наши
текстыобъяснял как правильно рифмовать(не квадратами а созвучиями салаги)и
делился сакральными знанияминапример и мне и ему он сказалчто в хорошем
микстейпе или альбомедолжно быть ровно четырнадцать трековни треком меньше ни
треком большеи это звучит конечно как бредно стоит принять во внимание фактчто
он говорил об этом намного раньшечем вышел совместный альбом басты с гуфоми
дебютный альбом рэпера оксимироня пытался потом и тогдасидя на крыше
сараякупаясь в отфильтрованном иглами сосен закатеи глядя то в этот закат то в
экран своей кнопочной нокиакоторую позже у меня отожмутразгадать эту тайну числа
четырнадцатьно ни тогда ни потом я так ине разгадал эту тайнуа осенью костолом
исчезкак будто его и не былоя мало что знаю о его прошлома о будущем совсем
ничегоно судя по всему знаменитымрэпером он не стал</p> <p></p> 04.
ГРАНД-СОСИСТЕР-БИТ<p>был стыдный случай пиздец ну короче </p><p>на перемене я
очень сильно чихнул и рука была вся в соплях как в перчатке и я почему-то вытер
ее о сумку моей соседки по парте (это была одна из тех самых девчонок которые
меня скамили) вскоре пришел ее хахаль и предложил мне выйти на пару
слов</p><p>хахаль учился на класс старше нас и мы с пацанами звали его сосистер
(с отсылкой к одной из серий «счастливы вместе») за слишком уж рэперский вид ну
там трубы белые кроссы красный снепбек подобное позерство мы тогда уже
презирали</p><p>ну в общем</p><p>он сказал давай выйдем и я вышел вместе с
дантистом (из фруктиков)дантист не столько хотел заступитьсясколько просто
кому-нибудьпару раз уебатьно драки в тот раз не случилосьтупо поговорилиа
завершилось всё темчто мы с гранд-сосистеромстали фигарить рэп вместе</p><p>наш
самый позорный совместный трек был на минус эминема lose yourselfи лично меня
этим гадким трекомкошмарил весь классони включали его на урокахзачитывали на
переменах спецом чтобы я устыдилсяи я устыдился тысячекратноно при этом
какого-то членапоехал записывать вместе с сосистером еще и студийную
версиюнеподалеку от мэрии в душном подвалес облысевшим измученным
звукарём</p><p>студийная версия почему-тотакого «‎успеха»‎ не
обрела</p><p>помимо рэпа я стал с сосистером и его сосистерными друганами и
подруганами висеть во дворе который звался тошнотиком из-за убийственной
карусели на одного если долго и сильно крутитьсяи смотреть в говняное небо то
начинались глюки реальные хоть и слабые но галюны</p><p>мы жучили блейзер мы
слушали рэп и по заказу девчонок изредка эмо-рокя ощущался чужим которого надо
терпеть а пацаны дантист и башка говорили что я их кинул</p><p>через несколько
месяцевя забросил общаться с сосистером</p><p>нет-нет ничего такогопросто
сосистерзабросил рэп</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/0c401f50-046d-11ef-b160-857917a12513.jpg"><figcaption>«Помимо
рэпа я стал с сосистером и его сосистерными друганами и подруганами висеть во
дворе который звался тошнотиком из-за убийственной карусели на одного если долго
и сильно крутиться и смотреть в говняное небо то начинались глюки реальные« /
Иллюстрация: <a href="https://illustrators.ru/users/kseniya-sidlina"
rel="nofollow">Ксюша Сидлина</a></figcaption></figure> 05. MC KOKTEIL<p>главным
рэпером нашей школыоднозначно считался коктейль</p><p>у него даже были хитытрек
на выпускной из девятого классатрек про любовьи ремейк на трек группы кастапочти
полностью повторяющий оригинал</p><p>мы жили в соседних дворахиногда так
случалось что вместе шлидо школы под снегопадоми говорили за рэп и за жизньрэп
вообще-то и был нашей жизньюа коктейль был мудрецжёсткий но человечный(редкость
среди подростков)мне кажется он родилсястарцем как лао-цзыхотя я не уверен что
лао стал быобсуждать со мной рэпсеверодвинской сцены к примеру рэп рэпера
slavdemи рэп рэпера 313 как по мне ничего особенногоговорил коктейль про
последнегону не знаю не знаюотвечал ему яа потом на крыльце мы отряхивали
ботинкии он шел в свой девятый наверное класса я наверное в свой шестой и на
уроках пока за окнами медленно рассветаломы продолжали думатьо рэпе о чём же
ещё</p><p>тогда еще не успела загнутьсягруппа вконтакте где кучковалисьрэперы
нашей школы</p><p>однажды я там неслабо поспорилс сосистером в комментариях(рэп
он читать забросилно умничал только в путь)</p><p>он говорил что стафф это банда
а я говорил что стафф это наркота</p><p>коктейль тогда рассудил нассказал что я
прав а в школекрикнул малой красаваты знаешь что такое стафф!</p> 06.
ШМОТКИ<p>презирали сосистера за одеждуно сами-то годом ранеетоже любили
принарядитьсяпростительно позволительномы ведь были дети совсем</p><p>на рынке
родители мне купили болоньевыес оранжевыми коленями трубы фокси синюю кепку но
почему-то отец категорически отказывался покупать патрули</p><p>(патрулями тогда
называлась обувь не только бренда patrol а в целом кроссовки в определенном
рэперском что ли стиле)</p><p>для меня если честно загадкапочему он так
упиралсянаверное сам хотел себе патрулино стеснялся носить их не
знаю</p><p>энивэй мне все-таки удалось его перехитрить мы были магазе и я
отыскал кроссовки не так уж и сильно похожие на патрули но при этом все-таки
патрули и отец произнес заветное</p><p>если нравится то берём </p><p>а дальше я
сам не верю себено если память меня не троллитто продавщица на кассе
сказалапожалуйста вот ваш чека вот вашиблядьпатрули</p><p>когда мы с отцом шли
на выход (патрули вместе с чеком я нес в пакете) он язвительно произнёс ну
чтозаполучил ботиночки свои любименькие?</p><p>ну или как-то так</p><p>пацанам я
сказал да блин там были вообще-то попизже там были черные кожаные реальные прям
патрули но батя денег зажопил</p><p>звучало неубедительнопотому что мои
родителипо меркам нашей окраиныбыли вполне себе мидл-классили даже чуть выше чем
мидли я стыдился нашего норм ремонтаи машины мицубиси ланцери большого
телеэкранапотому что тру рэперначинать должен с самого дна</p><p>потом наступила
зима и мать заставляла меня ходить в шапке а-ля танкист чтобы уши не мерзли а я
проворачивал хитрый трюк пока спускался в лифте заталкивал шапку в ранец и
вместо нее надевал ту самую кепку и шел с отмороженными ушами а после школы
делал всё то же самое только в обратном порядке в лифте у бабушки
жанны</p><p>пока она не увидела из окнакак я иду на морозе в рэперской кепкеи
рассказала родичами я получил пиздячки</p><p>снэпбеки и трубы вскорестали
выбором фриковно кенгурухам по крайней меремы старались не изменять</p><p>много
позже уже в старших классах родители наряжали меня в беспонтовые кардиганы
пытались привить мне высокий штиль ну а хули толку</p><p>им не понять меняне
поменять меня</p><p>я и сейчас все так же предпочитаю огромное плюшевое
шмотьё</p> 07. ПВЖ РЕКОРДС<p>пвж означает петарда в жопемы с башкой так назвали
свой лейблв честь интернетного видеопересказывать суть которогоя считаю
излишним</p><p></p> <p>лейбл базировался у меня домамы не видели разницымежду
лейблом и студией звукозаписиа также старались не видеть разницумежду студией
звукозаписии микрофоном за сто рублейподключённым к компу</p><p>коктейль и его
друзья не ходили записываться ко мнеони были уровнем выше чем мы новички
самозванцыхихикающие над буквами пвж</p><p>но зато ко мне часто и слишком даже
охотноходили крюгер якудза дантист чокопайхотя я им не был рад</p> <p></p><p>они
курили толпой на лестнице гоготали шарились в холодильнике читали рэп и творили
хуйню заботясь только о том чтобы сдриснуть пока не придут родоки чокопай мог
лежать на полу в коридоре и говорить что линолеум вкусно пахнет а крюгер ложился
на чоко сверху и в шутку как будто бы трахал его</p><p>надо сказать что в итоге
я выросне очень гостеприимным</p><p>ну ещё быну даоднажды я не впустил чокопая и
он нассал мне под дверь не впустишь тебе пизда кричал он в замочную скважину
дантист посоветовал вынуть из ручки пастик и через эту самую скважину ткнуть
чокопаю в глотку чтобы он нахуй заткнулся но это не помогло </p><p>потом пацаны
переселис рэпа на спайс и бензина башка всё чаще записывал рэп у себятак на
студии пвж рекордс я остался совсем одини наконец-то выдохнулс облегчением и
восторгом</p><p>но тогда почему жесейчас много лет спустяя так сильно
люблю смотреть интервьюхи с рэперамии в особенностис рэп-группами?</p><p>глядя
на эти панельки и дружбуслушая тупорылый душевныйрэперский трёп ни о чёмя
чувствую небывалый уюткоторого нигде большене нахожу</p><p>наверное это и
естьмой потерянныйтак называемый райпохожий на адно всё-таки</p><p></p>
<figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/d22f0d20-046d-11ef-b160-857917a12513.jpg"><figcaption>«глядя
на эти панельки и дружбу слушая тупорылый душевный рэперский трёп ни о чём я
чувствую небывалый уют» / Иллюстрация: <a
href="https://illustrators.ru/users/kseniya-sidlina" rel="nofollow">Ксюша
Сидлина</a></figcaption></figure>08. МЦ ОЛЕНЬ (skit)<p>ладно ещё одножёстко
стыдное</p><p>на студии пвж рекордсмой одноклассник олегзаписал свой дебютный
треканна минус ассаи «‎полкан»(мы шутили «‎толкан»)</p><p>и чё?</p><p>трек был о
томкак мама олега будетсебя ощущать когда онбудет лежать в гробу</p><p>и
чё?)</p><p>это была нелепая лирикано искренняя по-детскитакая по сути песнь
ребенкаосознавшего свою смертностьне удивительно что олегаза нее кошмарили в
тыщу раз хужечем меня за совместку с сосистеромно самое-самое мерзкое точто
главными из шакаловбыли я башка и дантист</p><p>ахахаи чё?</p><p>дошло до
тогочто мы стали трястис него за отсутствие стёбапо полтосу на рыло в
неделю</p><p>пиздец вы))и чё?</p><p>так длилось несколько месяцева кончилось
только когдаолег позвонил мне сказалчто со мной хочет поговоритьего старший
двоюродный брат</p><p>и чё? и чё?</p><p>старший брат сказал мне э бляесли вы
будете продолжатьназывать олега оленемя всем вам ебальникираскрошу</p><p>и
чё?)</p><p>ну и отлично что позвонилзамечательно что сказалэто сработало на
ура</p><p>ну ещё быи чё?</p><p>потом появился видосгде олег онанирует перед
вебкойна созвоне с какими-то проходимцамивыдающими себя за порнозвездуочевидно
олег притягивалразных подобных сущностейтипа этих мошенников или нас</p><p>и
чё?)</p><p>я всё пропустил потому что долголежал с пневмонией в больницеа до
этого долго лежал с ней домакороче когда меня выписалио том видосе все-всеуспели
уже забыть</p><p>и чё?</p><p>и уж тем болеевсе позабылио треке мц оленьа сейчас
его даженигде не найтине послушать</p><p>и чё?(эйи чё?</p><p>да я тут залипи как
будто взрослыйзадумался приколисьчто время онокакое-то блин разрушительноевсё
забывается всё исчезает сгораетпланеты и звёзды мама и папа цивилизации всё
такоеудаляются наши трекизабывается каждый жестокийи добродушный каждый
прикол</p><p>ахахахахаи чё?))</p> 09. МАЙК ЧЕК УАН ТУ<p></p> <p>микрофоны и
глупые псевдонимыбыли расходными материалами</p><p>сначала бабушкина
скайп-гарнитурапотом микро от какого-то караокепотом легендарная палочка
джениусстал подрабатывать сведениемнакопил на usb-майкпотом продал его брату
ксюхипотом довольно серьезный уже микрофон AT2020(недавно в стамбуле загнал
егоместным богемным типам)</p><p>к микрофону АТ2020 еще нужна была звуковухая
добазарился о покупке с архангельским рэперомв субботу отцу как раз нужно было в
архангельски я напросился поехать с нимотец ушел по делама рэпер не брал
трубухорошо что дел у отца было многопо крайней мере достаточно для тогочтобы я
смог дождаться рэперамыкаясь по тэцэшкам и нервноназванивая емурэпер приехал на
три часа позжесказал опоздал потому что вчера по синькезабыл у друга в гостях
водительские правадержи сказалвсё с ней в норме</p><p>когда из архангельска
возвращалисьрассеялись тучи блестели февральские льды</p><p>позже витя (так
зовут рэпера)даже участвовал в проекте версус фрешбладно тоже в итоге не стал
рэп-суперзвездойкак и все (извините за спойлер)персонажи этого текста</p><p>а
звуковуха и правда исправнокакое-то время работалано и этого вскоре сделалось
малои я стал ходить на домашнюю студиюодного уже взрослого чела с районамама его
говорила ну что там сашаопять запись да сколько можно уже?</p><p>круто было
стоятьв студийной будке-кладовке(разве что без пуленепробиваемогои вообще без
какого-либо стекла)перед совсем запредельно крутым микрофономи слушать в потных
наушниках как саня мне говорит охуеть охуеть у тебя блин текстыно в целом
звучишь не оченьи как это можно исправитья если честно ваще не ебу</p><p>раньше
многие мне писаличто ощущают потенциалчто лет в шестнадцатья буду делать крутоно
лет в шестнадцатья круто не делаля просто делал как мог</p><p>мои действия
довелись до автоматизмая стал как сказал бы юрий арабовзаводом «борис
гребенщиков»механически менял псевдонимы и микрофонымеханически выдрачивал в
день по куплетумеханически подбирал составные рифмымеханически записывался
сводилмеханически сдавал на раунды трекимеханически радовался победаммеханически
принимал пораженияэто всё превращалосьтупо в какой-то адя как будто реально
играл в игрудвадэшный задротский платформергде чтобы пройти на следующий
уровеньприходится много раз умеретьно всё-таки иногдая не просто делал по гостуа
реально старался выскрестииз себя и выплеснуть на битывсех своих няшных
демоновподростковый весь полумракиногда у меня получалось</p><p>мой кумир
коктейль в это времязаписывал рэп сильно режечем выкладывал фотографиивроде той
где они с друзьямиотливают втроем в одну урнуочень людным и очень зимнимвечером
на центральном проспекте</p> <p></p><p>мой напарник башка в это времяпогружался
всё глубжев одному ему ведомый андерграундходил всегда в капюшоненазывал всех
жидамини с кем почти не общалсярезал руки и говорил что рэп хуетакроме разве что
бабангидыа сам ничего уже не записывали ничего не писал</p><p>я слабо знаком с
поворотамиего дальнейшей загадки-судьбыно чем бы он ни занималсяя точно знаючто
он делает это намного талантливейчем свое дело делаю яведь в нашем дуэте он
явнобыл моцартома не сальери </p><p>но теперь уже как-то неважнои теперь уже
даже неясногде чьё и зачеми были лилибо не быливсе эти наши куплеты нелепыео том
и об этомсветомили же тупо ничем</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/b2ad4bf0-046e-11ef-b160-857917a12513.jpg"><figcaption>«мой
напарник башка в это время погружался всё глубже в одному ему ведомый
андерграунд» / Иллюстрация: <a
href="https://illustrators.ru/users/kseniya-sidlina" rel="nofollow">Ксюша
Сидлина</a></figcaption></figure> 10. ЗАСТАВЬ МЕНЯ ВЫСТУПАТЬ<p>ни разу так и не
выступилсо своим рэпом на сценехотя возможностей в нашем городебыло тогда
полноно я был слегка аутист и к тому желюбил трек
северодвинскогозатворника-рэпера slavdemзаставь меня выступатьгде он читал о том
что не выступает</p><p>но через несколько летв совершенно другой уже
жизнипроизошел удивительный случай</p><p>я должен был зачитать верлибры как
гостьна сольном концерте андрея в питереи к началу своего выступлениятак
феерично нажралсячто выйдя на сцену и не взяв мобилу с собой(был у меня такой
понтверлибры читать наизусть)я не вспомнил толком ни строчкия вообще ничего не
вспомнилкроме фрагментаиз фильма восьмая милягде эминем кроликвыходит на сцену
зажатыйодинокий вовсю устарелкачается под минус моб дипприложив ко рту
микрофонсмотрит в пол ну сопли жует корочев итоге просто уходитне сказав
ничего кроме йоу</p><p>и вот на сцене бара на улице рубинштейная как перед
зеркалом в детствевообразил себя рэперомтолько слишком уж сильноеслияние
произошло</p><p>я прям был в этой кроличьей шкуре</p><p>рассредоточенный
ослепленный светом прожекторов в окружении сплошь чернокожих гэнгста которые
ждут моего позора я просто выпустил из руки микрофон сделал дроп зе майк так
сказать и молча ушел со сцены схватил пуховик и вырвался в город плутал по
мазутным улицам уворачивался от фонарей смотрелся в темную воду поспал минут
двадцать в фастфуде а после каким-то чудом вырулил куда надо и уехал со всеми в
москву где очнулся на верхней полке плацкарта с почему-то мокрыми джинсами и
зелёной пустой полторашкой</p><p>скорее всего никтоиз тех кто присутствовал на
концертене выкупил этой тонко прочувствованнойотсылки к великому фильму</p><p>но
зато</p><p>я думаю можно считатьчто это было моепервое и единственноеполноценное
рэп-выступление</p><p>и единственный кстати случайкогда я все-таки выдал чужой
текст за свой</p><p>вернее чужое отсутствие текстаза отсутствие своего</p> 11.
MC KOKTEIL 2<p> </p><p>если чуть забегая вперед подбивать итогито в рэпе я слабо
но все-таки преуспелпревзошел костолома-сенсея пожалуйи дополз до четвертого
раунда (из десяти)на крупном солидном баттледа и в принципе если сравнить до и
послето очевиден прогресс</p> <p></p><p>но всё это ерундаформальные
выебоны</p><p>сердцем я понималчто наивысшим моим достижениемза которое мне
респектнули все-вседаже все мои хейтеры даже крюгербыл фит с коктейлем</p><p>он
сам предложилотчасти наверное потому чтомы с ним остались последнимирэп-игроками
школы</p><p>коктейль пришелна студию пвж рекордссутуло с первого тейка зачитал
свой парти ушел а я весь оставшийся денькорячился очень хотел выдать лучшеена
что был способен и возможно что перегнулкоктейль читал как
спокойныйтестостероновый зубра я как кривлявый маленький психопатикно пацаны
сказали красавахотя до этого говорили завязывайне позорься это ваще не
твоё</p><p>вот мой куплет:</p> <p>я тоже трансформирую время в этом потоке
сознанийи вроде бы рифма есть но что-то как-то не катити эта воля не дает покоя
уж который часи эти войны внутри нас лишь занимают пространствоя пачкаю этот
лист все выходные и буднименя не надо будить во имя правосудия сударимне плевать
на ваши судьбыотразилась суть быносок на палочку пока ты тащишь бабки в студиюты
ждал этого куплета так что теперь ловиподачи лавину и рифменный лабиринтя
загоняю тебя в узкие рамки поймии предлагаю совершить путешествие в потайной
миру меня в руке ручка передо мной белый листкоторый скоро станет тем что не
купить за деньгивот такие раскладысомнений нету и тени:всё будет как надопока я
здесьпока я в деле</p><p>как видите мой куплетбыл из тех что скорее по гостучем
из тех которые прям от души</p><p>а дальше повторлирично-брутального хукагде я
на бэках подпёздывал </p> <p>вот и весь трек</p><p>через три вроде годакоктейля
не стало в питерееще через год я об этом узнал</p><p>возможно от передоза но
если честно хзговорят что друзья вынесли его тело на улицуусадили на скамейку
накрыли пакетом головуи тупо съебались в ночь</p><p>я видел его на этой
скамейкея видел этот пакетутром тело коктейля сфоткалкто-то и выложилв группу
«‎подслушано ржевка»в комментариях был пиздец</p> 12. SLAVDEM<p></p> <p>когда я
учился в десятом классеславдему было лет двадцатьи я побывал у легенды в
гостях</p><p>в самом начале своей рэп-игрыя об этом мог только мечтатьпотом
когда уже чуть прокачалсямы с ним вели переписку вялоно ни разу не виделисьа тут
он вдруг написалче делаешь приходивыпьем пиваи я пришел</p><p>дверь мне открыл
человекотдаленно похожий на фото славдемаэто и был славдемболезненно похудевшийс
почти что прозрачной кожейчудаковатый дёрганый персонаж</p> <p></p><p>как будто
бы шарль бодлер написал свой гениальный текст альбатросне про поэта в целома про
конкретногосеверодвинского рэперавот настолько в жизни славдем не вязалсяс тем
рычанием и напором которые выдавал на битах</p><p>он налил мне теплого пива из
огромной пластиковой бутылкиусадил меня на табуреткурядом с собой у компаи
показывал мне свой мирего миром была таблица в эксельв которую он
записывал результаты всех матчей инфу о которых ему удавалось
найти</p><p>славдем объяснил мнечто вот-вот совсем уже скоровыведет сложную
формулупо которой почти безошибочно сможет определятькакая команда когда
победитон таким образом станетсамым успешным капперомзаработает кучу денег на
ставкаха пока что почти не выигрывал дано это только пока</p><p>ну что давай
расскажипопросил он менякак у тебя закрутилось всёс этим со всем
хип-хопом?</p><p>я ему рассказал</p><p>простая историяочень
стандартнаясуществуют тысячи таковых</p><p>обсудили рэп рэпера доминокоторого
славик во многом копировали который как раз в то времясопровождал меня в
нескончаемомпубертатном депресняке</p><p>обсудили северодвинскую сценукоторой
почти уже не было</p><p>слушай спросил яа ты случайно не знаешькуда пропал
313?(тот самый рэпер которогоне понимал коктейльи от которого я фанателне меньше
чем от славдема)давно уже треков не былокак у него дела?</p><p>они с другом
сидятвторой уже годони барыжилиа ты развене знал?</p><p>стемнело с работы
вернуласьмама славдема она устало и долго снималав прихожей помятые сапогиа
после ругала славдема за пивои за то что не ищет работуа он в ответ улыбался
глупо и безуспешно пыталсястрельнуть у нее косарьот компа она прогнала насчтобы
самой посидетьи мы отправились прогуляться</p><p>было еще не снежноно все-таки
осень ужеи заморозки вовсюа у славдема не было ни осеннейни тем более зимней
курткион шел в кенгурухе надев капюшонстучал зубами дрожал</p><p>мы грелись по
магазинамлибо тоскливо прислушивалиськ стремительно умирающимвернее впадающим в
спячкудо поздней весны тополям</p><p>я показал ему двор-тошнотикславдем
попробовал покрутитьсяно его быстро стало тошнить</p><p>знаешь я че щас подумал
когда крутился? сказал мне славдем как только пришел в себя</p><p>он подумал что
если просто взять свой микстейп и отправить тысяче человек то хотя бы сотне из
них он понравится и они отправят друзьям а те отправят своим ну и так далее и
через пару недель послушают очень многие так-то рабочая схема сказал славдем я
стану легендой я завтра этим займусь и ты тоже cможешь у нас всё получится
отвечаю главное верить</p><p>я его слушалкивал невпопадмне казалось что
осень вместе с воронами-альбатросамипроводами тусклыми окнамимашинами листьями
каруселяминеобратимо куда-то сгущаетсяпрямо на наших глазах</p> 13. GAME
OVER<p>свой последний куплет я записал в восемнадцать в рязани в общаге
радиоинститута черной-черной зимой на какой-то командный баттл </p><p>пацаны из
сибири писали мне паша ну это какой-то совсем порожняк ну куда</p><p>у меня
половина текста была верлибр или даже проза в общем в следующий раунд мы
предсказуемо не прошли</p><p>получается детство кончилось?</p><p>вот и
всё</p><p></p> 14. АУТРО<p>что ещё?</p><p>когда мы с мамой ездили отдыхать на
море я говорил посмотри у меня загар как у экзибита (кстати в эту поэму я
вмонтировал пять телевизоров) и прикладывал руку к белой стене</p><p>уссывались
с парнями с того как наш трудовик по кличке овца любитель ядерной физики и
матанализа что-то втирал нам про некий подвижный рэпер</p><p>без пацанов угорал
когда чел в деревне спрашивал слушай а ты умеешь рэп танцевать?</p><p>записал
фит с прабабушкой шурой вдохновившись треком ориджинал ба просто наложил на бит
ее небольшой разгон про зимнее солнцестояние так себе вышло но вот теперь даже
жаль немного что та запись не сохранилась</p><p>у психа который нас с башкой
грабанул была на лице бандана с желтой надписью 50 cent</p><p>сокрушались что
нет института для рэперов и поэтому нечего даже всерьез ответить на глупый
вопрос кем ты хочешь стать</p><p>впервые решился в двенадцать попробовать
сигарету под воздействием куплета рэпера крип-а-крип на треке темпо силенсо
хотелось лучше его прочувствовать правда я еще не понимал что речь не о
табаке</p><p>на выпускном впервые услышал песню жду чуда а этим летом она
внезапно (вообразите сколько я всего перепробовал) в совокупности с альбомом
вечный жид (тоже внезапно в общем-то) помогла подлечить т. н. любовную рану не
из простых</p><p>в городе где я сейчас живу не общаюсь ни с кем кроме в узких
кругах известного рэпера и его семилетнего сына по пятницам мы курим weed и
играем в playstation как настоящие wiggers</p><p>если бы мне можно было взять на
необитаемый остров одну только музыкальную композицию то я взял бы не шуберта не
хуюберта а трек легко ли быть молодым группы centr за пятнадцать лет он мне так
и не надоел</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/ec472060-046f-11ef-b160-857917a12513.jpg"><figcaption>«если
честно то мне иногда уже кажется что рэп это всё а всё это рэп» / Иллюстрация:
<a href="https://illustrators.ru/users/kseniya-sidlina" rel="nofollow">Ксюша
Сидлина</a></figcaption></figure><p>так-то много чего ещё можно было бы
вспомнитьо детстве о рэпе о памятино это всё впадлу писатьа стало быть ни к
чему</p><p>если честно то мне иногда уже кажется что рэп это всё а всё это
рэпспайдермен рэпергарри поттер рэперхолден колфилд ого какой рэпери питер пэн
если не рэпер то ктои наруто рэпери буратино вне всякихсомнений рэперне говоря
ужеоб иисусе христе</p><p>да и мне эти детские трубы фокскак будто бы вновь в
самый раз</p><p>в общем считайте пожалуйстачто это да и не только этоа в
принципе всё что так скажемвыходит из-под пера моегоне стихи не проза не
издевательствовсего лишь рэпрэп да и толькоя рэпер я рэп я рэперя говорю вам
йоу</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Павел Кошелев)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/774dfb20-7e65-11ee-8c1b-7f343e891b3c.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/poetry/rap-poem</guid>
<pubDate>Sun, 28 Apr 2024 10:19:22 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>«Крадущийся тигр», «Халк» и «Горбатая гора». История режиссера Энга Ли:
между азиатской и американской традицией</title>
<link>https://discours.io/articles/culture/ang-lee-story</link>
<description>«Горбатая гора», «Халк», «Жизнь Пи» и «Крадущийся тигр, затаившийся
дракон» — что общего у всех этих фильмов? То, что их снял один человек — Энг Ли.
О творческом пути китайского режиссера рассказывает востоковед Валерий Мусиенко:
от вынужденной эмиграции родителей Энга из коммунистического Китая в Тайвань и
его увлечения европейским театром до переезда в США и попытках вписаться в мир
голливудского кинематографа. Энг Ли относится к поколению, которое начинает свою
историю еще до появления на свет, а именно в 1949 году.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>«Горбатая гора», «Халк», «Жизнь Пи» и «Крадущийся тигр, затаившийся
дракон» — что общего у всех этих фильмов? То, что их снял один человек — Энг Ли.
О творческом пути китайского режиссера рассказывает востоковед Валерий Мусиенко:
от вынужденной эмиграции родителей Энга из коммунистического Китая в Тайвань и
его увлечения европейским театром до переезда в США и попытках вписаться в мир
голливудского кинематографа.</p><p>Энг Ли относится к поколению, которое
начинает свою историю еще до появления на свет, а именно в 1949 году.‌ Именно
тогда Коммунистическая партия Китая пришла к власти на материке, и отец Энга из
семьи землевладельцев смог избежать смерти и перебраться на Тайвань. До встречи
с учительницей младших классов, будущей матерью Энга — тоже потерявшей свою
семью на материке, — он даже хотел постричься в монахи, но в итоге стал
директором престижной средней школы в Тайнане, в которой учились его сыновья
Энг, Ань и Ван и две старшие дочери Вэнь и Жэнь. </p><p></p><p> Энг легко
отвлекался и был «способным, но ленящимся» учеником, из-за чего несколько раз
проваливал вступительные экзамены в колледж. Уже после первой неудачи он заявил
отцу, что хотел бы стать человеком театра: с самого детства Энг ходил с мамой в
кино, а в третьем классе написал пьесу и искал одноклассников, которые сыграли
бы ее вместе с ним. В конце концов он стал студентом Государственного
университета искусств Тайваня, поступив на направление «Кино и театр».
</p><p></p><p> Уже в конце 70-х Энг снял две свои первые короткометражки, одна
из них — 18-минутное немое эссе о художнике, который, вдохновившись парящей в
небе цаплей, сделал похожего на нее воздушного змея, а затем радовался его
полетам и горевал над падениями.‌</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/8757fa30-0186-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>«Толчок
руками», режиссер Энг Ли, 1991 г.</figcaption></figure><p>Энгу нравилось играть
на сцене, но было тесно в китайском театре даже на тайваньской земле — военное
положение на острове, а с ним и цензуру отменили только в 1987 году.</p><p> В
1975-м Энг окончил обучение и отправился на обязательную трехлетнюю военную
службу.‌ Уже после армии и поступления в Иллинойский университет (получение
образования в США было обязательным пунктом в биографии тайванца, желающего
более выгодно выглядеть на рынке труда) Энг увлекся европейской традицией:
Бергман, Ренуар, Де Сика, Антониони… </p><p></p><p> Ностальгия по «китайской
родине» где-то в провинции Цзянси и любовь к драме Ибсена и Достоевского — между
этими полюсами находится Энг-стрелка, стремясь, конечно же, ко
второму. </p><p>Разница между «полюсами» в том, что китайская культура
рассматривает любой конфликт как деструктивное явление, в то время как
европейская считает его способом решения разногласий. Китайское общество ставит
во главу угла мирное сосуществование, отчего теряют свою значимость отдельная
личность и ее желания. Энг Ли же на протяжении всей своей карьеры интересуется
именно отдельным человеком. Даже в его жанровых фильмах‌ можно заметить фиксацию
на личности: например, основанном на комиксах «Халке» (2003) или экранизации
романа Ван Дулу «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» (2000). Вероятно, поэтому
в фильмах Энга так много крупных планов.</p><p></p><p> Получив степень бакалавра
(режиссура театра) в Иллинойсе, где он ставил пьесы Юджина О’Нила, Бертольта
Брехта, Теннесси Уильямса и Гарольда Пинтера, в 1980 году Энг поступил в
магистратуру Школы искусств им. Тиша при Нью-Йоркском университете, предоставив
комиссии свои тайваньские короткометражки.</p><p> </p><p>За время учебы он снял
несколько студенческих работ («Беглец» (1980), «Люблю китайскую еду» (1981),
«Хочу у озера брести» (1982), был ассистентом оператора и снимал с
другом-однофамильцем со старшего курса Спайком Ли «Парикмахерскую Джо в районе
Бед-Стай: мы режем головы» (1983). После выпускной работы «Тонкая грань» в
1984-м (история любви китаянки и итальянца в Чайнатауне и Маленькой Италии в
Нью-Йорке) карьера Энга не стартовала. На протяжении еще шести лет он искал свое
место в кинематографе и за это время получил отказы на более сотни
сценариев.</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/c4f09000-0186-11ef-a3a1-fd57d7a11268.jpg"><figcaption>«Свадебный
банкет», режиссер Энг Ли, 1993 г.</figcaption></figure><p></p><p></p><p> Энг
стал домохозяином и нянькой для сына‌, пока его жена Джейн Лин, с которой он
познакомился сразу после приезда в США, работала микробиологом в лаборатории в
Вальгалле (Нью-Йорк) и единственная зарабатывала на хлеб.</p><p></p><p> Всё
изменила инициатива тайваньского правительства 1990 года, предоставляющая 16
тысяч долларов победителю сценарного конкурса. Первые два места ушли работам
Энга «Толчок руками» и «Свадебный банкет».‌ Получив 400 тысяч от тайваньской
Central Motion Picture Corporation, Энг решается снять «Толчок руками». Как раз
в тот момент он знакомится и начинает многолетнее сотрудничество с Джеймсом
Шамусом, основавшим вместе с Тедом Хоупом продюсерскую компанию Good Machine.
Шамус впоследствии стал переводчиком Энга, который испытывал трудности с
английским, представлял его в переговорах, рекомендовал книги для экранизации,
писал для Энга сценарии и, что важнее всего, остается для него лучшим другом и
сейчас. Карьера Ли могла быть совсем другой без влияния Шамуса — он стал своего
рода «спасителем» для застрявшего в межкультурном пространстве Энга и помогал
ему быть понятным «белым дьяволам» — зрителям и продюсерам.</p><p></p><p> Три
первых полнометражных фильма Энга Ли 1990-х («Толчок руками» (1991), «Свадебный
банкет» (1993), «Питание и любовная страсть» (1994) составляют трилогию, которую
часто называют «Папа знает лучше». Все три фильма отражают отношения Энга Ли с
отцом. </p><p></p><p> В «Толчке руками» главный герой — отец, мастер
тайцзицюаня‌ — мешается в американском доме сына, воплощая собой
гиперболизированный образ «человека китайской традиции», предпочитающего
американскому телевидению китайскую оперу на кассетах, а обычному ножу —
китайский кухонный топорик. В «Свадебном банкете» родители вмешиваются в
заграничную жизнь сына, устраивают ему свидания с потенциальной женой, чтобы
приблизить свой триумф — успешное продолжение рода: в итоге кровинушка женится,
скрывая от родителей свою гомосексуальность. Отсылающие к «Братьям Карамазовым»
три дочери в «Питании и любовной страсти»‌ общаются с отцом, одним из лучших
поваров Тайбэе, лишь во время ежедневного совместного ужина. </p><p>В
классический для азиатского кино сюжет‌ — распад семьи из-за покидающих родной
дом детей — Энг вводит комичные ситуации и неожиданные концовки с лиричными
эпилогами.‌</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/dec51c80-0186-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>«Питание
и любовная страсть», режиссер Энг Ли, 1994 г.</figcaption></figure>
<p></p><p></p><p> За эти три фильма Энг собрал десятки наград, среди которых
«Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля и «Золотая лошадь» Тайваньского
кинофестиваля, а также номинировался на различные награды Американской и
Британской академии и «Золотого глобуса». Все его фильмы стали хитами у критиков
и публики, получив солидные сборы в прокате. </p><p></p><p> В следующий проект
его буквально привела фраза одной из сестер в «Питании и любовной страсти»,
брошенная во время ссоры: «А много ли ты понимаешь о моем сердце?»‌ Идентичную
реплику (And what do you know of my heart?) за несколько лет до этого написала
британская актриса и сценаристка Эмма Томпсон в своем сценарии для экранизации
романа Джейн Остин «Чувство и чувствительность» — истории английской семьи XIX
века. Энгу невероятно повезло, что Эмма решила посмотреть его фильм и вспомнила
написанную ею реплику — совпадение показалось ей знаком свыше.</p><p> Съемки в
графствах Девон, Сомерсет и Лондоне свели Энга со звездными актерами. Он собирал
их на площадке и ждал, пока «что-то произойдет», — во всяком случае так Эмма
Томпсон описывала режиссерский стиль Энга Ли. Некоторые получали от режиссера
записки, Алан Рикман, например, возмущался их содержанием: «Играть тоньше,
делать больше».‌ Но особое внимание Ли уделял Кейт Уинслет: занимался с ней
дыхательными практиками и тайцзи, чтобы помочь молодой актрисе справиться со
стрессом. На вручении «Золотого глобуса» за лучший сценарий Эмма Томпсон
сказала, что Энг Ли намного лучше ее понимает мир Джейн Остин, хотя и
познакомился с ним лишь перед съемками.‌</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/077278d0-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>Кейт
Уинслет в роли Марианны Дэшвуд в фильме «Чувство и чувствительность», режиссер
Энг Ли, 1995 г.</figcaption></figure><p></p><p></p><p> Из Англии времен Георга
III Энг перемещается в США 1973 года: в его новом фильме «Ледяной ветер» Никсон
пытается удержаться на посту президента после Уотергейтского скандала, идет
война во Вьетнаме, а революционный порыв 1960-х добирается до «среднего класса»
и нуклеарных американских семей.‌ Сценарий по одноименному роману Рика Муди
написал Шамус. </p><p></p><p>В этом фильме Энга Ли (отца уже двоих сыновей), не
обладающего привычным для китайской традиции статусом всезнающего и
непререкаемого авторитета, интересуют вопросы взаимодействия поколений:
действительно ли мы растим наших детей или это они делают нас взрослыми? и
когда, а также с какими последствиями заканчивается игра в «дочки-матери», в
которой родители усердно делают вид, что у них «все получается», а дети скрывают
от старших правду? В фильме связи между поколениями не работают, каждый
предоставлен сам себе, но разница между ними не такая уж и большая: в поисках
идентичности и смысла жизни (с помощью секса, наркотиков, алкоголя и
потребительства) взрослые недалеко уходят от своих детей. </p><p></p><p>
Китайские музыкальные инструменты, создающие вайб картины, подчеркивают
драматизм семейного распада посреди ледяной бури в Нью-Ханаане.‌             
Трагедия вытаскивает персонажей из кокона индивидуальных проблем и воссоединяет
их как семьи. </p><p></p>Фильм словно пронизан холодом: замороженная индейка,
кристаллы льда, металлический звон во время бури. Окна и зеркала — как
непроницаемые колбы, в которых заперты герои. Всё это визуальные и звуковые
символы холодных, хрупких отношений между персонажами. Природа, люди — плачут и
мерзнут.<p></p><p></p><p> Даже малые сборы «Ледяного ветра» (1997) не помешали
семейству Ли обзавестись собственным домом в Ларчмонте (округ Уэстчестер,
Нью-Йорк). Но последующий провал «Погони с дьяволом» (1999)‌, в котором Энг
реализовал давнюю мечту снять что-то масштабное (в данном случае историю
человеческих судеб на фоне исторических событий), заставил его пересмотреть
карьеру и «вернуться к корням». Он уехал в Китай, чтобы снять «фильм о боевых
искусствах», которые так нравились ему в детстве. В кинотеатре «Цюаньмэй» в
Тайнане, где он раньше смотрел эти «боевики», к тому времени‌ уже ставили
картонные копии Энга во весь рост, а на стендах размещали новости о
нем.</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/27de2f60-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>«Ледяной
ветер», режиссер Энг Ли, 1997 г.</figcaption></figure><p></p><p></p><p> Энг
задумался о фильме «Крадущийся тигр, затаившийся дракон»‌ еще в 1994-м, когда
впервые прочитал книгу Ван Дулу «Журавль, удивляющий весь Куньлунь»‌ — роман в
стиле уся‌, принадлежащий к литературной традиции сяцин‌, в котором
противопоставляются личная жизнь героев и их воинский долг.‌ Но тогда режиссер
не чувствовал себя готовым к проекту, в чьем литературном источнике истории о
мастерах боевых искусств смещаются в сторону романтической драмы. </p><p>
Западные земли Китая, почти полностью окутанные вечными пустынями, в китайской
культуре традиционно ассоциировались со смертью. Съемочная группа отправилась
именно туда и в первую же ночь затерялась в песках пустыни Гоби (их нашли только
к утру). Разрыв мениска коленного сустава Мишель Йео, одной из главных актрис, и
проливные дожди нисколько не улучшали положение. </p><p></p><p> С другой
стороны, удачей для проекта стало участие актера Чоу Юньфата, уже тогда ставшего
звездой гонконгских боевиков, и гиганта в жанре Юань Хэпина — потомственного
режиссера и постановщика батальных сцен, который до этого работал с Джеки Чаном
и Джетом Ли, а после над «Великим мастером» (Вонг Кавай, 2013) и «Ип Маном»
(Уилсон Йип, 2020). Оператором стал Питер Пау, которого сравнивали с
голливудскими операторами, хотя большую часть его фильмографии составляют
китайские исторические драмы. </p><p></p><p> На площадке Энг вел себя как
диктатор по отношению к актерам, командуя ими даже во время обеденных перерывов,
но при этом был совершенно не уверен в своих художественных решениях. Он
буквально нюхал и щупал каждый лоскут ткани для съемок, проверяя, нет ли в ней
добавок, отсутствовавших в Цинском Китае. Чоу Юньфат не только «облысел» по
требованию Энга, но и был вынужден ограничивать себя в еде и скрывать
искривленную линию плечей, которая проглядывалась под монашеской накидкой.
</p><p></p><p> Хотя «Крадущийся дракон...» мог стать очередным фильмом о боевых
искусствах из категории B‌, он имел успех у американской и мировой публики и
вернул Энга в круг востребованных режиссеров. 1990-е годы стали периодом
ренессанса для китайского кинематографа, и фильм Энга — важное событие в этом
триумфальном шествии: на тот момент «Крадущийся тигр…» была одной из самых
дорогих картин Китая, получила множество наград и открыла азиатам дорогу в
американское кино — они стали полноправными участниками кинопроизводства.
</p><p></p><p> Дихотомии мужского и женского, личного и общественного, власти и
подданных в романах уся всегда были важной темой, как и для фильмов этого
жанра.‌ В «Крадущемся тигре…» персонажи, оказавшись в ситуации кризиса «мужского
начала», демонстрируют разные варианты решения проблемы: мужчины
«феминизируются», женщины становятся активными участницами действия, а не
классическими объектами любовного интереса мужчин. И если кто-то умирает из-за
утраты авторитетного статуса, то иные — из-за недостижимости абсолютной свободы.
Выжившие остаются в золотой середине. </p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/3fcce4e0-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>Чжан
Цзыи в роли Юй Цзяолун в фильме «Крадущийся тигр, затаившейся дракон», режиссер
Энг Ли, 2000 г.</figcaption></figure><p></p><p></p><p> После успеха «Крадущегося
тигра…» Голливуд сразу предложил Энгу и Шамусу на выбор поработать над фильмом с
Ди Каприо, снять продолжение «Терминатора» или экранизировать комиксы. Поначалу
Энг раздумывал над триквелом‌ боевика с Арнольдом Шварценеггером, но в этом
проекте он лишился бы творческой свободы, поэтому по совету Шамуса выбрал
комиксы про Халка, поскольку этот персонаж олицетворяет интересующую Энга
проблему подавляемых эмоций, которые могут проявляться в опасной и
неконтролируемой форме.‌</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/725dfe30-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>«Погоня
с дьяволом», режиссер Энг Ли, 1999 г.</figcaption></figure><p></p><p></p><p>
Шамус написал сценарий, особое внимание уделив отношениям главного героя с
отцом‌ и бывшей девушкой. Большую часть усилий Энг приложил к созданию
CGI-модели Халка для фильма, почти живя на студии спецэффектов Джорджа Лукаса
Industrial Light and Magic. Там он играл монстра в костюме захвата движений и
показывал на себе, какие эмоции должны быть у него на лице, как он должен
двигаться и разрушать все вокруг. </p><p>Усилия не дали плодов: фильм
провалился, зрители посчитали его слишком дублирующим комикс и не оценили
внимание, уделенное автором семейной драме Халка. Энг решил на время прекратить
снимать и восстановиться (его стал раздражать даже зеленый цвет‌). </p><p>К
работе его вернул новый сюжет — о любви двух ковбоев. </p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/83cda580-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>«Халк»,
режиссер Энг Ли, 2003 г.</figcaption></figure><p></p><p></p><p> Энг говорил, что
жалел бы, если бы не снял «Горбатую гору» (2005).‌ По рекомендации Шамуса он
прочитал роман Энни Пру — Энгу, с 23 лет живущему в США, легко было поставить
себя на место персонажей, отличающихся от других. Не будучи знатоком
американского Запада, вдохновение при создании антуража и колоритных персонажей
режиссер черпал из фотографий Ричарда Аведона («Фотографии Американского
Запада», 1978) и картин художников гудзонской школы (Мартина Хеда, Эдварда
Хоппера, Эндрю Уайета). </p><p>Вместе с писательницей режиссер осматривал горы в
Вайоминге, выбирая ту, на фоне которой будет разворачиваться действие фильма, но
в конце концов (по финансовым причинам) решили снимать на Скалистых горах в
канадской провинции Альберта. Фильм делали в спокойной атмосфере, вне студийных
застенок. Возможно, атмосфера на площадке стала такой благодаря новой съемочной
группе, собранной Энгом. В нее вошел мексиканский оператор Родриго Прието
(«Барби» (Грета Гервиг, 2023) и «Убийцы цветочной луны» (Мартин Скорсезе, 2023)
— его недавние фильмы), получивший шанс попробовать свои силы вне песчаных
пейзажей, которые часто снимал в работах тех лет. Помочь при создании фильма
вызвались и члены местного гей-сообщества. Участники Ассоциации гей-родео
Калгари (CRGRA), например, не только поддерживали идею съемки «Горбатой горы» в
их провинции, но и активно участвовали в производстве, выступая консультантами в
сценах родео и появляясь в массовке в нескольких эпизодах. </p><p></p><p> После
выхода фильм трактовали по-разному и спорили, являются ли главные герои
геями.‌ Саму Энни Пру натолкнул на размышления о геях в гомофобном окружении
засматривающийся на парней старый ковбой, которого она увидела в одном из баров
Вайоминга.‌</p><p></p> <p>Гомосексуальность сложно ассоциировать с образом
ковбоя, формировавшегося с начала XVIII века. Как правило, это белый мужчина,
независимый, храбрый, умеющий выживать в дикой природе и не чурающийся насилия.
Он умен и обладает множеством практических знаний, несмотря на отсутствие
образования. Последнее делает его популистом, с которым себя могут
идентифицировать многие мужчины, не имеющие возможности получить образование.
Ковбой — человек дела: «пока женщины и слабаки болтают, он действует». Такой
персонаж редко сближается с окружающими — в традиционной гендерной идеологии
настоящий мужчина никогда не рискует стать уязвимым и не делится чувствами, ведь
это ставит под угрозу его независимость. </p><p></p>Герой-ковбой обычно
выполняет «военные» функции: сдерживание агрессии, месть за насилие и
восстановление порядка, но обычно он представлен не как часть организованной
силы, а как одинокий боец.‌ <p></p><p>При этом зачастую он ведет себя
раскованно, может пьянствовать, материться и иметь беспорядочные связи с
женщинами. Всё это трудно назвать «традиционным укладом жизни», однако именно
его, как ни парадоксально, ковбой готов защищать до смерти.</p><p></p><p> В
реальности же всё может обстоять иначе. Исследования показывают, что на самом
деле ковбои‌ выполняли тяжелую, плохо оплачиваемую работу по выпасу скота.
Большей частью этим занимались чернокожие, коренные народы Америки и выходцы из
Мексики, Испании. Не подтверждается и абсолютная гетеросексуальность ковбоев.
Как во многих других мужских коллективах, подолгу лишенных возможности общения с
женщинами, толерантность к однополому сексу и его частотность неизбежно
увеличивались.‌ Если в американской литературе конца XIX — начала XX веков еще
можно встретить описания гомосексуальной привлекательности ковбоев‌, то в кино
за ними однозначно закрепилось амплуа, олицетворяющее всё «мужское».
</p><p></p><p> «Горбатая гора» же напрямую работает с гомоэротическим элементом
в жанре вестернов, показывая зрителям сексуальность фигуры ковбоя, которую они
предпочли бы отрицать. </p><p>Но ни Энг Ли, ни Энни Пру не смогли бы шокировать
публику самой гомосексуальностью героев — порноиндустрия разглядела этот
потенциал задолго до них. Откровением стало показанное в фильме изменение
приоритетов: мужчины не стремятся защищать свои земли, спасать женщин или
наводить порядок в местном салуне. Вместо этого они бегут от общества в свой
личный Эдем, где могут быть собой. С религиозной точки зрения возмутить зрителей
мог не только сам факт однополой связи, но и род деятельности (пастухи) героев
Джека и Энниса, поскольку христианская вера тоже тесно связана с образами овец и
пастухов. </p><p></p><p> К ереси религиозной в этом фильме прибавляется и ересь
национальная. </p><p>Дело в том, что природные ландшафты Америки с XIX века
становятся не только местом действия бесчисленных историй о завоеваниях, но и
источником национальной гордости для многих американцев: если у европейцев
древние соборы и дворцы, то у них — природа. Эстетика «Горбатой горы»
соответствует этой традиции, делая акцент на красоте пейзажа. Но разыгрывающаяся
на этом фоне история гомосексуальной любви возмутила многих, вероятно, задев
национальные чувства. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/9a0ed210-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>Джейк
Джилленхол в роли Джека Твиста в фильме «Горбатая гора», режиссер Энг Ли, 2005
г.</figcaption></figure><p></p><p> Тем не менее фильм имел огромный успех. Энг
снова оказался востребован, в том числе Олимпийским организационным комитетом,
который пригласил его участвовать в постановке церемоний открытия и закрытия
Олимпиады в Пекине (под началом Чжан Имоу). </p><p></p><p> Cледующей работой
стала экранизация рассказа одной из самых знаменитых китайских писательниц XX
века Чжан Айлин «Вожделение». В нем она описывает историю своей последней любви
— к коллаборационисту из марионеточного правительства Ван Цзинвэя во времена
японской оккупации Китая. </p><p></p><p> Экстремально длинные‌ сцены секса в
фильме являются «фундаментом» сюжета — они были сняты первыми и на их основе
формировались все остальные эпизоды. Сам Энг комментировал такой подход
следующим образом: «Тело человека, снятое с определенных ракурсов, визуализирует
эмоции персонажей и отношения между ними, а также служит подсказкой для
зрителя».‌ Примечательно, что писательница Чжан Айлин, наоборот, не описывает
эротические детали, следуя принципу китайской эстетики замалчивания — пропуск
часто бывает красноречивее самых подробных описаний.
</p><p></p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/c59c9200-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>Тони
Люн в роли господина И в фильме «Вожделение», режиссер Энг Ли, 2007
г.</figcaption></figure><p></p><p> Энг Ли часто вторит «мелодии» Чжан Айлин.
Так, если у нее девушка, которая собирается влюбить в себя коллаборациониста,
заранее лишается девственности‌, то Энг «уравновешивает» эту жертву смертью
мужчины из группы заговорщиков, убитого за предательство. Жестокий мир рассказа
отразил войну и распад страны через призму отношений между мужчиной и женщиной,
повлияв на исполнителей главных ролей Тони Люна и Тан Вэй, и на самого Энга: «С
актерами я касаюсь тем, которых не могу упоминать при жене, в кругу семьи. Я
делю самое личное и откровенное с актерами &lt;...&gt; Работая над такими
персонажами, я обнажал себя. Для меня это был довольно болезненный опыт. В
сценах секса мы нарушили некоторые границы актерской игры. После съемок все мы
месяцами приходили в себя. Настолько все было интенсивно».‌ Для Тан Вэй этот
фильм стал дебютным, она будто вышла из Шанхая 1942 года, одетая в ципао‌ и с
голливудской прической того времени и идеально исполнила свою роль.</p>
<p>«Вожделение» (2007) было уже шестой драмой Энга. Во время промоушена фильма в
Лос-Анджелесе ему посчастливилось встретить американского писателя
Эллиота Тайбера. Тот рассказал о своем документальном автобиографическом романе
«Взятие Вудстока», который посвящен знаменитому рок-фестивалю, окруженному
политическими скандалами и ставшему важным моментом в субкультуре хиппи и
новейшей истории США. Ни на что не претендующая легкая комедия об августе
1969-го позволяет заглянуть в мир, существовавший лишь три дня в городке Бетел
(округ Салливан, Нью-Йорк), где за день собралось 150 тысяч человек, чтобы
поддержать миролюбивую идеологию во времена войны во Вьетнаме.</p><p></p><p>
Работа над экранизацией вернула Энга к детским воспоминаниям: в 1969 году он,
14-летний парень, готовился к экзаменам и слышал американские истребители,
использующие Тайвань как базу по пути к Вьетнаму, а по телевизору
видел «странных длинноволосых людей», называвших себя хиппи. Фильм концентрирует
внимание не на самом концерте, а скорее на его косвенном влиянии на
современников, а также связывает фестиваль с движением за освобождение геев и
беспорядками в Стоунволле.‌</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/d8b70320-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>Келли
Гарнер в роли участницы фестиваля в фильме «Взятие Вудстока», режиссер Энг Ли,
2009 г.</figcaption></figure><p> «Жизнь Пи» (2012) стал первым 3D-фильмом Энга.
Как режиссер признавался позже, он до конца не был уверен, что одноименную книгу
Янна Мартела, исследующую веру в бога с помощью специфических для литературы
приемов, можно воплотить на экране.‌ Год ушел на написание сценария, еще один на
превизуализацию тигра и мира вокруг главного героя, но сложнее всего было найти
подходящего для этой роли актера. На кастинге отсмотрев сотни подростков со всей
Индии, режиссер остановился на сыне математиков Сурадже Шарме. </p><p>Энг с нуля
обучал парня актерскому мастерству и йоге (она помогала актеру войти в нужное
состояние), специально для фильма Сурадж научился плавать, во время съемок
практически ни с кем не общался, слушал подобранную Энгом музыку. По словам
режиссера, именно неопытность актера сохранила ту искренность эмоций, которую
можно заметить в «Жизни Пи», хотя Шарме приходилось сопереживать куклам, еще не
«ожившим» на постпродакшене. </p><p></p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/ec5d1270-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>«Жизнь
Пи», режиссер Энг Ли, 2012 г.</figcaption></figure><p></p><p> После «Жизни Пи»
Энг стал интересоваться новыми технологиями и экспериментировать с 60 и 120
кадрами в секунду.‌ Чем больше эта величина, тем выше реалистичность
изображения. </p><p></p><p> Результатом новых увлечений Энга стали фильмы
«Долгая прогулка Билли Линна в перерыве футбольного матча» (2016) и «Гемини»
(2019). И хотя они оказались финансово неуспешными, все же смогли
продемонстрировать большие возможности кино в техноэру. В «Долгой прогулке…» Энг
снова работал с дебютантом (Джо Элвин) в роли молодого ветерана, попавшего в
оборот пропаганды. Актеру не накладывали много грима, поскольку он показался
Энгу излишним при натуралистичном изображении благодаря высокому фреймрейту.‌   
             Уилл Смит же в «Гемини» с помощью новых цифровых технологий избивал
свою компьютерную копию, поскольку старые постановочные драки с каскадерами при
120 к/с теряли былую правдоподобность. </p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/fb38ef80-0187-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"><figcaption>Вин
Дизель в роли Шрума Брима в фильме «Долгая прогулка Билли Линна в перерыве
футбольного матча», режиссер Энг Ли, 2016 г.</figcaption></figure><p></p><p>
</p><p>Карьера Энга Ли совсем не похожа на режиссерскую. Кажется, он так и
остался тайваньским актером с плохим английским, который хорошо маскируется под
американского режиссера. Сейчас он живет на Тайване и готовится к съемке
бойопика о Брюсе Ли, которого сыграет младший сын Энга Мейсон. В свое время Брюс
стал первым культурным «мостиком» между Азией и Америкой. Кажется, Энг и не
подозревает, что еще одним таким «мостиком» стал он сам.</p><p></p><p>Больше об
азиатском и европейском кино: </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/humanism-kinoshita-keisuke"
rel="nofollow">Гуманизм в объективе</a>. История режиссера Киносита Кэйсукэ: как
пропагандист войны стал революционером японского кино </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/oppenheimer-and-his-bomb"
rel="nofollow">Оппенгеймер и его бомба</a>. Как в фильмах рефлексируют
последствия создания ядерного оружия: киногид от Ромма до Нолана </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/x-men-humanistic-review"
rel="nofollow">«Люди Икс»</a>: зачем супергеройское кино транслирует
прогрессивные ценности и как они помогают бороться с политическим злом</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Валерий Мусиенко)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/6db88770-0186-11ef-a3a1-fd57d7a11268.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/culture/ang-lee-story</guid>
<pubDate>Sat, 27 Apr 2024 09:32:48 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Не квартал, а микрорайон. Как в Советском Союзе переизобрели жилые
пространства и изменили бытовую культуру</title>
<link>https://discours.io/articles/social/microdistrict-design</link>
<description>Микрорайон — уникальное изобретение градостроителей XX века. Его
концепция появилась еще в 1920-х, когда при типовой застройке Москвы жилые
кварталы стали расширять и включать в них детские сады, бани, прачечные,
столовые, ремонтные мастерские и детские площадки. Общие пространства хорошо
вписывались в коммунистический нарратив о коллективизме и добрососедстве.
Природу советских спальных районов исследует историкесса Наталия Лебина в книге
«Хрущевка», рассматривая дворы как культурно-бытовое пространство эпохи
оттепели.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Микрорайон — уникальное изобретение градостроителей XX века. Его
концепция появилась еще в 1920-х, когда при типовой застройке Москвы жилые
кварталы стали расширять и включать в них детские сады, бани, прачечные,
столовые, ремонтные мастерские и детские площадки. Общие пространства хорошо
вписывались в коммунистический нарратив о коллективизме и добрососедстве.
Природу советских спальных районов исследует историкесса Наталия Лебина в книге
«<a href="https://www.nlobooks.ru/books/kultura_povsednevnosti/26823/"
rel="nofollow">Хрущевка</a>», рассматривая дворы как культурно-бытовое
пространство эпохи оттепели. Публикуем главу, в которой ученая разбирает, как
модернизация повседневности в 60-х изменила жизнь советских
людей.</p><p>«Социализм полностью изменил жизнь в городах. Город, который в
прежние времена являлся инструментом социального подавления... стал местом
равенства и единения его жителей». Действительно, возникшие в ходе хрущевской
реформы спальные районы представляли собой особое пространство. Внутри него
приоритетными становились не производственно-политические, а общечеловеческие
ценности. К их числу относились доступность условий для индивидуального
приготовления пищи и личной гигиены, самостоятельный досуг и обособленная
интимная жизнь, а также многое другое, вполне реальное в пределах
микротерритории отдельной квартиры. </p><p>Все эти плюсы приватности буквально
расцветали благодаря специфическим «большим границам» нового строительства.
Локусом размещения «хрущевок» стал не квартал — традиционная проектная единица
советского города, а микрорайон.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/4f862520-02f1-11ef-915d-511e885c6e82.png"><figcaption>«Крокодил»
1966. Номер 35. Рисунок В. Добровольского</figcaption></figure><p> Этот термин в
советских энциклопедиях и в иной справочной литературе обрел выраженный
архитектурный оттенок лишь с 1960-х годов. Сообщество зодчих и историков
градостроительства продуцировало немало определений понятия «микрорайон». Его
пространное описание можно обнаружить, например, в фундаментальном учебнике для
вузов «Современная советская архитектура. 1955–1980 г.г.» (1985). </p><p>По
мнению авторов, в конце 1950-х годов в связи с переходом «на комплексное
строительство жилых образований» возникла необходимость в разработке
«ступенчатого построения системы культурно-бытового обслуживания», а
соответственно потребовалось изменение «самой системы квартальной застройки».
Тогда и закрепилось и в архитектурной практике, и в обыденной речи «новое
градостроительное понятие — микрорайон, разбитый на жилые группы, численность
населения которых определялась первичной сетью детских учреждений. &lt;...&gt;
Несколько микрорайонов должны были составлять район с учреждениями
обслуживания районного масштаба (спорт, кинотеатры, больницы и т.д.), а
несколько районов формировать города в целом с общегородскими элементами
управления».‌</p><p>Более четко смысл термина «микрорайон» выражен в книге «К
типологии советского типового домостроения. Индустриальное жилищное
строительство в СССР. 1955– 1991». Фундаментальное исследование снабжено
своеобразным словарем понятий, употребляемых в тексте. Среди них нашлось место
и «микрорайону». Это, по мнению авторов, самая распространенная форма жилого
массива и основная предметная единица застройки советского города. М.
предоставлял все функции ежедневного обслуживания населения на своей территории
в пределах крупных транспортных артерий. </p><p>Поэтому, наряду с группами
жилых зданий, М. включал детские сады, школы, местные производственные
магазины, парки и спортивные площадки. В зависимости от расположения — в больших
и малых городах, — климатических условий и периода проектирования количество
населения в М. варьируется от 6 до 20 тыс. человек.</p><p>А вот и еще одна,
вошедшая в шестнадцатый том последнего, третьего издания «Большой советской
энциклопедии», дефиниция микрорайона: «Первичная единица современной жилой
застройки города. М. состоит из комплекса жилых домов и расположенных вблизи
них учреждений повседневного культурно-бытового обслуживания населения (детские
сады и ясли, школы, столовые, магазины товаров первой необходимости),
спортивных площадок и садов. Наиболее последовательное проведение принципа
микрорайонирования возможно преим. при застройке свободных территорий». В
СССР последних было достаточно, ведь земля принадлежала
народу!</p><p>Микрорайон с его особым внутренним устройством стал орудием
разрушения трудо-бытового коллективного пространства. В новом компоненте
планирования городской застройки отсутствовала важная часть человеческой
жизнедеятельности — труд. На первое место выдвигалось частное, семейное,
досуговое. Правовые положения принципов микрорайонирования жилых локусов
отражены в «Правилах и нормах планирования застройки городов». Документ,
утвержденный в декабре 1958 года Государственным комитетом Совета министров
СССР по делам строительства, предписывал: </p><p>«Микрорайоны рекомендуется
принимать в качестве основной формы организации жилой застройки при
строительстве на новых территориях и при реконструкции жилых районов с ветхой
застройкой. Главным требованием планировки микрорайонов является наиболее
удобная организация быта и отдыха населения, имея в виду: равномерное размещение
обслуживающих учреждений повседневного пользования, выделение озелененных
территорий и физкультурных площадок при удобной пешеходной доступности их;
изоляцию жилой застройки от неблагоприятного воздействия массового городского
движения с исключением на территориях микрорайонов транзитного городского
транспорта». </p><p>Так в градостроительных практиках проявился эгалитаризм и
гуманизм, во многом свойственные временам оттепели. В СССР в конце 1950-х —
начале 1960-х годов формировалась универсальная жилая среда, которая, по мнению
большинства архитекторов, позволяла игнорировать традиционный городской
контекст с привычными улицами. В «Правилах и нормах планирования застройки
городов» (1958) прямо указывалось:</p><p>В архитектурно-планировочном построении
микрорайона рекомендуется широко использовать приемы свободной планировки и
застройки, при которых наиболее полноценно решаются архитектурные,
санитарно-гигиенические, функциональные и технико-экономические задачи. Жилые и
обслуживающие здания необходимо размещать с использованием естественного рельефа
территории в целях исключения излишних земляных работ, сложных фундаментов и
переработки типовых проектов, а также сохранения имеющихся насаждений и
почвенного покрова. </p><p>При этом необходимо считать основной задачей
обеспечение благоприятных гигиенических и бытовых условий для населения:
инсоляции жилых помещений, классов в школах, групповых комнат в детских садах и
яслях, площадок для игр детей, занятий физкультурой и отдыха взрослых;
проветривания зданий и внутриквартальных пространств; изоляции мест отдыха
населения от участков коммунально-хозяйственного назначения; исключения
автомобильного движения внутри жилой территории. Внешнее благоустройство следует
осуществлять в простых экономичных формах с широким применением озеленения
территории при максимальном сокращении площади асфальтовых
покрытий.</p><p>Интересны и следующие предписания: «Жилые дома должны
размещаться с разрывами, обеспечивающими, в зависимости от местных условий,
проветривание жилой территории или защиту ее от сильных ветров». Или: «Разрывы
от односекционных жилых домов высотой 5 этажей и более допускается уменьшать на
20% при условии, что они не затеняются многосекционными домами, расположенными с
южной стороны». </p><p>И еще: «Входы в жилые дома рекомендуется устраивать со
стороны двора. При фронтальном расположении домов с отступом от красных линий не
менее 6 м допускается устройство входов со стороны улицы». И совсем интересно:
«Ориентация окон жилых комнат квартир и общежитий на северную часть горизонта в
пределах 315–30° в I и II климатических районах и на западную часть горизонта в
пределах 200–290° в III и IV районах не допускается». </p><p>Вся территория
СССР делилась на четыре огромные зоны (района) в зависимости от температурных
показателей наиболее холодных и оптимально жарких месяцев. В первом районе
климат считался суровым, во втором — умеренным, в третьем — резкоконтинентальным
и теплым, в четвертом — жарким.</p><p>Пространное цитирование «скучных»
нормативных материалов — авторский замысел. Знакомство с достаточным
количеством исследований, посвященных жилищному строительству в СССР,
свидетельствует о явном пренебрежении к строительно-архитектурным предписаниям,
согласно которым возводились «хрущевки». </p><p>Такая позиция невольно влечет
перекосы в построении историко-антропологической модели типового жилья конца
1950-х — первой половины 1960-х годов. Конечно, «Правила и нормы планирования
застройки городов» — образец «плохой литературы». Но выправлять его стилистику
— дело неблагодарное и опасное с точки зрения адекватности трактовки смыслов.
Лучше попытаться перевести изложенное на язык песика Фафика. После мысленного
преображения канцеляризмов можно смело сказать, что именно в советских
микрорайонах все новоселы получали одинаково освещенное жилье. </p><p>Тень от
соседнего дома не перекрывала естественные источники света. Планировка
территорий «усмиряла» порывы ветра и одновременно не давала застаиваться
воздуху. И, кроме того, все это великолепие ныне утопает в зелени. Правда,
сначала последнее преимущество обеспечивалось местоположением массового жилья,
строительство которого, как правило, велось на окраинах городов. В повести
Анатолия Рыбакова «Приключения Кроша» (1960) есть довольно выразительное
описание «микрорайонной климатической ситуации»:</p><p>Был июньский,
солнечный день. Не такой жаркий и утомительный, как в центре города, а легкий и
приятный. В нашем районе микроклимат! Особый климат, гораздо лучший, чем климат
других районов Москвы. Мы живем на окраине города. Вернее, на бывшей окраине.
Теперь здесь новый жилой массив... Но раньше здесь была деревня. Я даже помню
остатки этой деревни: косогоры, овраги, разбитая булыжная мостовая, сельмаг,
телефон-автомат, один на всю улицу, деревянные домики, еще и сейчас
сохранившиеся кое-где на задних дворах. </p><p>До сих пор мы употребляем
названия, оставшиеся от тех далеких времен: «Дедюкин лес», «косогор», «ссыльный
овраг»... Оврага и косогора больше нет. От леса осталось несколько деревьев, там
собираются разбить парк. Мы сидели во дворе, вокруг деревянного столика, и
наслаждались нашим микроклиматом.</p><p>Микрорайон, ядро теории и практики
градостроительства конца 1950-х — начала 1960-х годов, разрушил не только
«трудо-бытовые локусы» — порождение раннесоветской эпохи. Он резко
противопоставил себя появившемуся еще в середине XIX — начале XX века важному и
во многом системообразующему элементу урбанистических пространств и в России, и
на Западе. </p><p>Разросшиеся в крупных городах доходные дома обязательно имели
дворы. Они делились на «чистые», ближайшие к улице, и хозяйственные. В первых,
как правило, располагались каретные сараи, а иногда даже и первые гаражи;
во-вторых — сараи дровяные, просто поленницы дров, выгребные
ямы. </p><p>Естественно, что комфортность квартир, в первую очередь их
освещенность и проветриваемость, напрямую зависели от статуса «патио». В больших
российских городах, прежде всего в Петербурге накануне революционных потрясений
1917 года, наряду с шикарными курдонерами плодились и множились дворыколодцы,
куда никогда не заглядывало солнце и где всегда стоял запах затхлости. Впрочем,
на Западе было почти то же самое, достаточно почитать произведения американских
и европейских классиков XIX — начала XX века. </p><p>Главной «властной»
фигурой любого «патио» в России был дворник. Он же оставался «хозяином» дома и
в обстановке «жилищного передела» 1918–1920 годов, и во времена нэпа.
Современники вспоминали: «Каждый двор принадлежал как бы только тем, кто живет
в данном доме или флигеле; ко всем пришельцам относились настороженно, а дворник
имел право прогнать со двора любого чужака, если тот покажется ему
подозрительным».</p><p>До начала хрущевской оттепели старший дворник дома
следил за чистотой и порядком на лестницах и во дворе, запирал на ночь ворота,
а в некоторых случаях, по свидетельству историка-востоковеда Игоря Дьяконова, и
парадные (подъезды). Традиция, безусловно, оберегала покой жильцов, но
одновременно жестко дисциплинировала ритм их частной жизни. Дворовое сообщество
могло не только обсуждать, но и осуждать стилистику быта
соседей. </p><p>Неудивительно двойственное отношение к атмосфере старых дворов
— с одной стороны, заповедных территорий повседневности, с другой — локусов
постоянного контроля. Эту специфику отразили литературные произведения
шестидесятников. Герои повести Василия Аксенова «Звездный билет» (1961) —
молодые бунтари, соседи по старому московскому дому, который до революции
назывался «Меблированные комнаты „Барселона“», одновременно любят и ненавидят
пространство своего обитания:</p><p>У нас внутренний четырехугольный двор. В
центре маленький садик. Низкий мрачный тоннель выводит на улицу. Наш папа,
старый чудак, провожая гостей через двор, говорит: «Пройдем через патио»...
Таким образом он выражает свою иронию по отношению к нашему дому... В нашем доме
мало новых жильцов, большинство — старожилы... Все эти люди, возвращаясь
откуда-то от своих дел, проходят в четыре двери и по четырем лестницам проникают
внутрь нашей доброй старой «Барселоны», теплого и темного, скрипучего, всем
чертовски надоевшего и каждому родного логова.</p><p>У микрорайона тоже были
свои границы, но они, в отличие от дворов, не имели «ворот» — своеобразного
оберега домашнего быта и одновременно преграды на пути в космос внешнего. В
рамках советской повседневности с середины 1950-х до начала 1990-х годов ворота
вообще превратились в некую фикцию. </p><p>Они не появились в микрорайонах, где
царила идея «свободной планировки» жилого придомового пространства, и
практически исчезли в кварталах домов старого фонда. И началось это в 1957 году
почти одновременно с хрущевской жилищной реформой и, в частности, с массовым
возведением квартир для одной семьи. Вместо домоуправлений, институтов
обеспечения нормального быта горожан, появились жилищно-эксплуатационные конторы
(ЖЭК). </p><p>Число дворников сразу резко уменьшилось, а вскоре перестали
закрываться и парадные, и дворы. Тактика «открытых дверей» вполне
соответствовала популярной в то время у власти идее «полного доверия» советским
людям. Она нашла выражение в появлении магазинов без продавцов,
столов-саморасчета в общепите, трамваев без кондукторов и практикой «взятия на
поруки» мелких хулиганов. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/f239e8b0-02f1-11ef-915d-511e885c6e82.png"><figcaption>«Крокодил»
1952. Номер 12. Рисунок Н. Лисогорского «Высотная
серенада»</figcaption></figure><p>Дворовые ворота, к тому же еще и запирающиеся
на ночь, можно рассматривать как символ повседневности уходящей эпохи. Ее тем
не менее запечатлели в своем когда-то очень популярном «дворовом цикле»
композитор Александр Островский и поэт Лев Ошанин. На рубеже 1950–1960-х годов
они написали несколько сюжетно связанных между собой песен. Первая,
начинавшаяся со слов «А у нас во дворе есть девчонка одна», зафиксировала
«уходящую натуру» — дворовые ворота. </p><p>Микрорайоны меняли привычные
знаковые локации свиданий. Конечно, в связи с переменой места жительства и
дружба, и любовь не исчезли, но называть их «дворовыми» становилось явно
некорректным. Кстати сказать, «хрущевки» — новый ареал обитания советских
людей — нанесли удар и по таким привычным местам молодежных любовных практик,
как парадные и лестничные площадки. Их минимализм в «хрущевках» явно мешал
интимным контактам вне квартир.</p><p>В специфических геолокационных пределах
нового строительства появилась и новая система того, что условно можно назвать
детский досуг. </p><p>Известно, что в жизни детей советского города двор играл
особую роль. Он становился, по словам современников, своеобразной буферной
зоной между семьей и улицей. Так было и до, и после Великой Отечественной
войны. </p><p>Двор и в середине 1950-х годов считался территорией безопасного
досуга. И в относительно ухоженных курдонерах, соприкасавшихся с улицами, и в
грязноватых проходных «патио», и в сумрачных «колодцах» складывалась сеть
неформальных связей, взаимопомощи и взаимозависимости, а главное — «дворовое»
братство. Прозаик и переводчик Елена Чижова умудрилась в нежном возрасте
социализироваться и в пространстве ленинградских микрорайонов, и во
дворе-колодце. </p><p>В первом локусе дети, как пишет Чижова, «сбивались в
мелкие стайки, соответствующие возрасту, так что дружить или воевать
приходилось более или менее со сверстниками». Такие правила диктовали свободная
планировка и отдельно стоящие жилые корпуса. В старом районе существовала «одна
большая стая», где важен был не возраст членов сообщества, а единство особей,
замкнутых в пространстве с жесткими, часто закрытыми на замок
границами.</p><p>Убогость дворового интерьера старого фонда компенсировалась
возможностью выйти на улицу и окунуться в атмосферу большого города. Дети новых
микрорайонов, естественно, лишались подобных привилегий: рядом шла
перманентная стройка. Однако, судя по текстам «Правил и норм планирования
застройки городов», в местах возведения новых жилых массивов на первых порах
планировалось сохранение природного ландшафта. </p><p>Так, например, развивалась
ситуация в Пензе, где Старая Западная поляна — бывший окраинный район города
— стала первой площадкой возведения «хрущевок». Строительство типовых домов
здесь началось уже в 1958 году. В 1964 году микрорайон обрел законченный вид.
Новое пространство находилось на территории лесного массива, который, судя по
опросам старожилов, удалось сохранить, а затем и дополнить зелеными насаждениями
внутри микрорайона. </p><p>Непосредственная близость к новым домам свободных
территорий, к тому же с неплохой экологией, способствовала развитию спорта в
среде новоселов — как взрослых, так и детей. И те и другие с успехом
использовали кучи пока не убранной земли, извлеченной из котлованов для
следующих домов, вместо саночных и лыжных горок. В повести Натальи Баранской
«Неделя как неделя» (1969), посвященной «нелегкой жизни» молодой семьи,
владельцев новой 36-метровой (метраж жилой площади) «трешки» на тогдашней
окраине Москвы, есть описание веселого гулянья: </p><p>«Снаряжаемся, берем санки
и отправляемся на канал кататься с гор. Съезжаем все по очереди, а Гулька то с
Димой, то со мной. Горка крутая, накатанная, санки летят, из-под ног брызжет
снежная пыль, переливается радужно, а кругом сияет и слепит снег. Иногда санки
переворачиваются, ребята пищат, мы все смеемся. Хорошо!» </p><p>Вот такая
семейная идиллия в интерьере микрорайона.</p><p>Новоселы старшего поколения в
выходные бегали на лыжах по пока еще не застроенным окрестностям. Об этом с
удовольствием вспоминают жители и Старой Западной поляны в Пензе, и московских
Беляева и Черемушек, и питерских Ульянки и Ручьев. Свободные пространства вокруг
микрорайонов становились особым местом для развития именно лыжного
любительского спорта. </p><p>Дело в том, что в конце 1950-х — начале 1960-х
годов, параллельно с бумом типового строительства, в СССР происходила
своеобразная коррекция представлений о спорте, который ранее существовал
прежде всего как часть военной подготовки. Физкультура была гражданской
обязанностью, а не формой досуга. </p><p>Рядовой советский человек занимался
лишь теми видами спорта, которые соответствовали текущим государственным
задачам. В сталинском обществе массовые занятия спортом носили сугубо
военизированный характер. </p><p>Для получения значков БГТО, ГТО и ГЗР («Будь
готов к труду и обороне», «Готов к труду и обороне», «Готов к защите Родины»),
очень популярных у молодежи конца 1930-х годов, следовало не просто сдать нормы
по легкой атлетике, лыжам и т.д., но и продемонстрировать умения пользоваться
противогазом и стрелковым оружием. Даже подъем тяжестей — традиционный элемент и
показатель физической подготовки — у юношей назывался перетаскиванием
«патронного ящика», а у девушек — «переноской вдвоем раненого». </p><p>В ходе
десталинизации физкультурные занятия начали явно демилитаризировать. Сокращалось
количество людей, стремящихся выполнить нормы БГТО, ГТО и ГЗР. С 1950 по 1965
год число обладателей этих престижных в 1930–1940-х годах значков в массе
физкультурников Ленинграда, например, уменьшилось с 35,9 до 14,3%. В 1960 году
власти разрешили запрещенные в ходе сталинской борьбы с «низкопоклонством перед
Западом» занятия регби. </p><p>Одновременно то, что ранее выглядело лишь как
тренировка тела и гражданская обязанность, становилось средством неформального и
неогосударствленного досуга. Это отчетливо проявилось в росте популярности
лыжного спорта как любительского занятия.</p><p>В отличие от любителей коньков,
лыжники не зависели от специально организованных катков, времяпрепровождение на
которых невольно носило подконтрольный характер. Для лыжных прогулок были нужны
лишь снег, лыжи и хорошая компания, что придавало этому виду спортивного отдыха
определенный аромат свободы. Именно в годы оттепели лыжи набирали популярность и
становились одним из знаков принадлежности к людям нового поколения. </p><p>Не
случайно герои первой повести Василия Аксенова «Коллеги» (1959) — все заядлые
лыжники. Во фразу «поехать покататься на лыжах» они вкладывают не только
спортивный, но и некий коммуникативный смысл. Идеал телесности эпохи оттепели —
это не лыжник-разрядник 1930– 1940-х годов, участник военизированных походов, а
затем и боевых действий, а скорее любитель-спортсмен, сочетающий в себе
физическое и интеллектуальное совершенство.</p><p>К середине 1960-х годов
любительское катание на лыжах превратилось в модный тренд советской
повседневности. Об этом, в частности, свидетельствует и официальная
статистика. </p><p>В Ленинграде, например, в 1965 году в лыжных спортивных
секциях занималось 88 тысяч человек, а в баскетбольных — всего 52 тысячи. Для
непрофессионалов в 1960-х годах на уже существовавшие лыжные базы начали
продавать однодневные путевки. Так, газета «Ленинградская правда» сообщала в
январе 1964 года: «Обладателям путевок выдается туристское снаряжение, даются
консультации по организации походов и лыжной техники, двухразовое
питание».</p><p>Однако не все было так гладко. Советская легкая промышленность
не успевала за новыми потребностями населения: не хватало комфортной одежды для
популярного зимнего спорта. Не случайно журнал «Работница» время от времени
публиковал в качестве бесплатных приложений выкройки лыжных костюмов. Эта одежда
шилась из фланели с начесом и быстро теряла форму. В длительных лыжных вылазках
она быстро промокала от снега. </p><p>Правда, на рубеже 1950–1960-х годов в
СССР, как и в мире в целом, начала бурно развиваться химическая промышленность,
появились первые изделия из синтетических тканей. Советские люди уже могли
приобрести для спортивных занятий брюки из эластика. Они не только не мялись, но
и предохраняли от снега, хотя явно не предназначались для длительных зимних
прогулок: в них не было подкладки. </p><p>На помощь в этой ситуации пришла
новинка эпохи десталинизации — утепленные мужские кальсоны. Их в СССР стали
поставлять китайцы. </p><p>Голубое исподнее «с внутренним начесом... с двумя
пуговицами на гульфике» и неизменной биркой «Дружба» считалось престижной и
дефицитной вещью. Трудности с одеждой, как правило, не останавливали заядлых
лыжников-любителей. И уж совсем легко и просто бегалось на лыжах в пространстве
часто окруженных лесными массивами новостроек, а на первых порах даже внутри
микрорайонов, которые часто занимали площадь от 10 до 15 гектаров. Дом
находился рядом, и согреться не составляло труда.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/12e535c0-02f1-11ef-915d-511e885c6e82.png"><figcaption>«Крокодил»
1961. Номер 33. Рисунок Б. Савкова</figcaption></figure><p>В микрорайонах
новостроек распространились спортивные занятия, не требовавшие ни технических
приспособлений, ни особой экипировки. На свободных территориях играли в
демократичный вариант волейбола «в кружок», а главное — в остромодный
бадминтон. Газета «Комсомольская правда» осенью 1965 года писала: «Бадминтон
принадлежит к числу самых молодых видов спорта, пожалуй, самых
распространенных. Легкий волан летает над дворами, пляжами, полянами — словом,
почти везде». </p><p>Действительно, число поклонников новой спортивной игры в
начале 1960-х неуклонно росло. Популярность занятий бадминтоном фиксировало
весной 1965 года и издание «Неделя»: «С катастрофической быстротой исчезают с
прилавков магазинов изящные ракетки, ажурные воланы и сетки, которыми запасаются
на лето желающие обрести стройность и бодрость. Начинается очередная
бадминтонная эпидемия».</p><p>Лингвисты зафиксировали использование термина
«бадминтон» в качестве названия не только спортивной игры, но и набора
предметов для нее. Последнее значение подчеркивает динамическую легкость и
бытовую доступность нового спорта. Нетяжелый комплект из двух ракеток и
нескольких воланов многие брали с собой в поездки. В эпоху оттепели он стал
модным спортивным аксессуаром. Он соответствовал эстетике отрицания напыщенной
монументальности даже в любительском спорте и не требовал специально
оборудованных мест для игры, хотя и предполагал в спортивном варианте наличие
сетки. </p><p>Однако большинство поклонников летающего волана вполне обходилось
без нее, что невозможно при игре в большой теннис. Доступность этого вида спорта
существовала пока лишь в мечтах. Об этом писал Василий Аксенов в повести
«Звездный билет». Молодые жители старых районов Москвы буквально грезили
новостройками на юго-западе столицы. Там в их представлении строились «потрясные
дома», у которых «во дворах теннисные корты». Нет, таких высот физкультурный
ландшафт микрорайонов не достиг. Корты, как известно, требуют особого покрытия и
постоянного специализированного ухода. </p><p>А элементарные спортплощадки в
шаговой доступности от «хрущевок» появились довольно быстро. Об этом
свидетельствуют не только устанавливающие нормы планирования территорий
микрорайонов, но и материалы «Крокодила». Критическая информация главного
сатирического журнала позволяет получать и позитивные сведения о наличии именно
в районах новостроек мест для занятий спортом. Для примера можно привести две
«изошутки», обе на одну и ту же тему — новоселы сушат белье на территориях
спортивных площадок. </p><p>В первом случае рисунок Бориса Савкова в 33-м номере
«Крокодила» за 1961 год сопровождается остроумной подписью: «Ведь у вас была
спортплощадка? — Была, да бельем поросла». У второй карикатуры, помещенной в
22-м номере «Крокодила» за 1962 год, — забавное название «Открытие детской
(одновременно — спортивной. — Н. Л.) площадки». Художник Иван Семенов изобразил
«торжественное перерезание» бельевых веревок, растянутых на территории для
подвижных игр.</p><p>Микрорайоны стали и первыми городскими локусами, где
официально отводились места для автолюбителей. До Великой Отечественной войны
обыватель выполнял в основном функцию зеваки, наблюдавшего на улицах больших
городов довольно редкие машины, в основном иностранного производства. В 1940
году в СССР произвели всего 5,5 тысячи легковушек. После войны количество
автомобилей, находившихся в частном пользовании, увеличилось за счет трофейных,
а главное — новых отечественных машин.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/c34dd800-02f0-11ef-915d-511e885c6e82.png"><figcaption>«Крокодил»
1962. Номер 36. Рисунок Ю. Федорова</figcaption></figure><p> Конечно, сразу
после смерти Сталина автомобиль не стал для миллионов советских людей средством
передвижения, а автолюбительство — популярным и приятным занятием, но
определенные изменения можно было наблюдать и в этой области. Хрущевское
руководство выстраивало свою иерархию автомобилей. </p><p>Первую модель
советской малолитражки разработали в 1957 году в Москве, а в 1959-м техническую
документацию «горбатого» передали в Украинскую ССР, где через год с конвейера
сошла первая партия «Запорожцев». Стоила машина 800–900 рублей в ценах 1961
года. Средняя зарплата тогда составляла 100–120 рублей.</p><p>Интерес народа к
личному транспорту возрастал. Более того, персональный автомобиль, если
легкомысленно истолковать ленинское определение материи, превращался в часть
«реальности, которая дана человеку в ощущениях». Иными словами, уже
присутствовал в сфере тактильности, визуальности, звука, запаха. В общем, как
говорил персонаж актера Вячеслава Невинного, автослесарь из фильма Эльдара
Рязанова «Берегись автомобиля» (1966), осматривая «Волгу» Семицветова (Андрей
Миронов), спекулянта из комиссионки: «Поглядим... Послушаем... Пощупаем...
Понюхаем». И это действительно становилось возможным.</p><p>Превращение
автомобиля из роскоши в средство передвижения советского человека явно входило в
планы хрущевского руководства. Оно наращивало промышленные мощности: в 1951–1955
годах в СССР произвели 393 200 легковушек, а в 1956–1960 годах — уже 596 900.
Кроме того, велась и своеобразная идеологическая подготовка: в стране начали
пропагандировать новую форму активного отдыха — автотуризм. Чуть ли не первым
откликнулся Михалков. </p><p>В 1956 году он написал пьесу «Дикари». Ее герои
приехали на юг на собственных машинах. Пока это были демократичные «Москвичи»:
один — потрепанный четырехсотый, другой — четыреста второй, оттепельной
модификации 1956 года. На тему автотуризма советские кинематографисты сняли
несколько кинофильмов. В 1957 году на экраны вышла картина режиссера Андрея
Тутышкина «К Черному морю» — сладенькая любовная история, знаковость которой все
же бесспорна. Но апофеоз восхваления автотуризма — это, конечно, комедия «Три
плюс два» (1963) режиссера Генриха Оганесяна. </p><p>Киносценарий написал Сергей
Михалков, слегка осовременив свою же пьесу «Дикари». И это вполне объяснимо. Со
времени ее написания на советском автомобильном рынке произошли значительные
перемены. Именно поэтому мужское племя дикарей — доктор физико-математических
наук, дипломат и ветеринар — приехали в Крым уже на «Волге», а женское, в
составе укротительницы и актрисы, на «Запорожце». Усиливали желание стать
владельцем собственного авто и возобновившиеся в СССР с 1957 года денежновещевые
лотереи. </p><p>Еще одно поразительное стечение обстоятельств — в этот же год
началась эпопея строительства «хрущевок». В первом же розыгрыше, названном
«фестивальным», так как он был приурочен к VI Всемирному фестивалю молодежи и
студентов в Москве, власть предоставила населению шанс за 5 рублей (цены
1947–1960 годов) стать обладателем автомобиля. В результате за всю тиражную
кампанию сорок счастливцев получили по «Москвичу» и столько же — по
«Волге». </p><p>Так случалось не часто, но надежду на «халяву» власть упорно
подогревала. Не отставал и журнал «Крокодил». Стоит взглянуть на рисунок Юрия
Федорова, помещенный в одном из «крокодильских» номеров за 1958 год. «Купи,
детка, мне мыло, папе спички, а на сдачу лотерейный билет» — такие указания дает
мать дочери, отправляя ее в магазин. «Мама, вот сдача», — объявляет девочка и
везет на веревочке «Волгу» — выигрыш в лотерее.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/9487d070-02f0-11ef-915d-511e885c6e82.png"><figcaption>«Крокодил»
1960. Номер 15. Рисунок Б. Савкова</figcaption></figure><p>К 1960 году
производство легковых автомобилей в СССР выросло по сравнению с 1945 годом почти
в 28 раз. Увеличилось, конечно, и число автовладельцев. В 1956–1960 годах
частные лица в СССР приобрели 281 тысячу машин, а в 1961–1965 годах — уже 329
300. Правда, радость обладания «средством передвижения» заметно омрачалась
необходимостью самостоятельного обслуживания автомобиля. Автолюбительство и до,
и после ХХ съезда КПСС по уровню затрат физических сил оказывалось сродни
тяжелой работе. С удивительной точностью и большим юмором это описали братья
Стругацкие в повести «Понедельник начинается в субботу» (1965):</p><p>Дома меня
ждал мой «Москвич» и необходимость делать как ЕУ, так и ТО. С ЕУ еще можно было
примириться, это всегонавсего Ежедневный Уход, всякое там вытряхивание ковриков
и обмыв кузова струей воды под давлением, каковой обмыв, впрочем, можно заменить
при нужде поливанием из садовой лейки или ведра. Но вот ТО... Чистоплотному
человеку в жаркий день страшно подумать о ТО. Потому что ТО есть не что иное,
как Техническое Обслуживание, а техническое обслуживание состоит в том, что я
лежу под автомобилем с масляным шприцем в руках... Под автомобилем жарко и
душно, а днище его, покрытое толстым слоем засохшей грязи…</p><p>Кроме того,
легковушки портились из-за отсутствия нормальных условий содержания. Дело в том,
что большинство личных авто в 1940–1960-х годах практически не использовалось
зимой. Железо, из которого их делали, гнило зимой, зимней резины не было вообще.
Все это усугублялось непростыми и очень разнообразными климатическими условиями
в СССР. В общем, машинам требовались гаражи. Конечно, их изобрели не в эпоху
оттепели. </p><p>Уже в начале XX века в Петербурге в новых домах, расположенных
в центре, часть так называемых «каретных сараев» переоборудовали под очень
немногочисленные помещения для легковых машин. </p><p>Во времена сталинского
«большого стиля» здания для элиты, как правило, имели помещения для частных
автомобилей, хотя номенклатура, генералитет и высшая интеллигенция предпочитали
использовать служебный транспорт.</p><p>С расширением производства легковушек и
возможности их приобретения уже в конце 1950-х годов жители городов столкнулись
с нехваткой гаражей и даже открытых автостоянок. И следует отметить, что при
формировании микрорайонов хрущевских новостроек эту проблему тоже предполагалось
разрешить. </p><p>«Правила и нормы планирования застройки городов»
предписывали: «При проектировании застройки микрорайона должно быть
предусмотрено размещение... торговых и коммунально-хозяйственных помещений
(гаражей) — для автомобилей индивидуального пользования...».‌ Составители
документа предусматривали активный рост числа автолюбителей в ближайшие 5–10 лет
и указывали конкретные показатели — 10–20 машин на тысячу жителей. </p><p>Эта
цифра казалась огромной. Неудивительно, что «для постоянного хранения
автомобилей индивидуального пользования» предусматривалось в микрорайоне
возвести: а) «гаражи боксового типа... вместимостью до 25 автомобилей, в виде
одноэтажных капитальных строений» как отдельно стоящих, так и пристроенных к
глухим торцам жилых домов; б) «гаражи манежно-боксового типа... в виде
одноэтажных капитальных зданий, вместимостью до 50 автомобилей; в) гаражи
манежного типа... многоэтажные, вместимостью от 50 до 300
автомобилей». </p><p>Кроме этого, «на территории микрорайонов должны быть
предусмотрены открытые стоянки для автомобилей индивидуального пользования на
участках, изолированных от жилых домов, мест отдыха населения и площадок для игр
детей».</p><p>Все выглядело вполне предусмотрительно, но строительство
государственных гаражей разворачивалось очень медленно. Неудивительно, что
властные структуры пытались разрешить проблему с помощью средств автовладельцев.
Уже осенью 1960 года появилось постановление Совета министров РСФСР «Об
организации кооперативов по строительству и эксплуатации коллективных
гаражей-стоянок для автомобилей индивидуальных владельцев». В документе
указывалось:</p><p>В целях улучшения хранения легковых автомобилей
индивидуальных владельцев и обеспечения их гаражами-стоянками Совет Министров
РСФСР постановляет:</p>Признать целесообразным организовывать кооперативы по
строительству и эксплуатации коллективных гаражей-стоянок для автомобилей
индивидуальных владельцев... Указанные кооперативы осуществляют эксплуатацию
гаражей-стоянок на правах кооперативной собственности и на началах
самоокупаемости.Разрешить исполкомам Советов народных депутатов передавать
гаражи, освобождающиеся в связи с укрупнением автомобильных хозяйств, а также
другие свободные помещения, пригодные для переоборудования под гаражи, в ведение
домоуправлений, которые должны предоставлять их под гаражи-стоянки автомобилей
индивидуальных владельцев по договорам в арендное пользование в первую очередь
владельцам автомобилей, проживающим в домах этих домоуправлений.<p></p><p>Но
даже кооперативные гаражи возводились неспешно. Знаменитый режиссер Эльдар
Рязанов вступил в гаражный кооператив в 1969 году. К концу 1970-х годов
рязановская машина по-прежнему не имела «достойного жилья». Это, по
воспоминаниям кинематографиста, подтолкнуло его к созданию сатирического фильма
«Гараж» (1979). Личный печальный опыт стал источником творческого
вдохновения. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/541bf660-02f0-11ef-915d-511e885c6e82.png"><figcaption>«Крокодил»
1964. Номер 10. Рисунок Е. Мигунова</figcaption></figure><p>Однако Рязанова
опередил журнал «Крокодил». На его страницах карикатуры на гаражную тему, прежде
всего в микрорайонах, появились почти одновременно с развертыванием массового
жилищного строительства. Своеобразный триптих художника Бориса Савкова,
опубликованный в 15-м номере «Крокодила» за 1960 год, отражает противоречивость
ситуации. Рисунки, с одной стороны, «бичуют» новоселов, захламляющих придомовые
территории не только мусором, но и личным транспортом, а с другой —
демонстрируют пренебрежение строителей к проблемам гаражей и
автостоянок. </p><p>Есть в карикатуре и совсем «скрытая информация» —
свидетельство наличия у жителей «хрущевок» собственных автомобилей. Последнее
обстоятельство требовало ускорения процесса строительства гаражей. </p><p>В
этом контексте довольно оптимистично выглядит изошутка художника Евгения
Мигунова под ерническим названием «Огараживают» в 10-м номере «Крокодила» за
1964 год. Как известно, огораживание — это, согласно «Большой российской
энциклопедии», «процесс массовой экспроприации крестьянства крупными
землевладельцами... Выражалось в сгоне крестьян с земли с последующим обнесением
ее изгородями». </p><p>Традиционно считалось, что огораживание следует
рассматривать как проявление первоначального накопления в Европе. Советский
неологизм «огараживание» — словечко с подтекстом, как, впрочем, и сам рисунок.
Карикатура фиксирует наличие автомобилей именно у жителей пятиэтажек,
иронизирует по поводу окружения жилья гаражами, искажает узаконенные параметры
размещения хозяйственных объектов на территории микрорайона и намекает на
вполне капиталистическое разрастание личной собственности граждан
СССР. </p><p>И все же автолюбительство постепенно демократизировалось и
превращалось из изысканного занятия представителей советской элиты в досуг
обычного человека. Об этом, в частности, свидетельствует появление в 1960-х
годах в русском языке лексем для обозначения тех или иных явлений, связанных с
использованием автомашины. Филологи зафиксировали 58 совершенно новых сложных
слов, первую часть которых составляет корень «авто». В их число входили такие
понятия, как «автолюбитель» и «автолюбительство», «автослесарь», «автостоп» и
«автостоповец», «автотуризм», «автотурист» и т.д. Кроме того, лексикон
советского человека пополнили слова: «гидроусилитель», «запаска», «кемпинг»,
«мотель», не говоря уже о названиях принципиально новых марок машин — «Волга»,
«Запорожец», «Чайка».</p><p>Читайте также</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/sad-v-bolshom-gorode-kak-kto-i-zachem-vyraschivaet-ovoschi-v-megapolise"
rel="nofollow">Сад в большом городе</a>: как, кто и зачем выращивает овощи в
мегаполисе</p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/zachem-nuzhny-derevya-kak-ulichnye-rasteniya-uluchshaut-gorodskuyu-sredu"
rel="nofollow">Зачем нужны деревья</a>? Как уличные растения улучшают городскую
среду</p><p><a href="https://discours.io/articles/social/history-of-signs"
rel="nofollow">Стой, иди, беги в убежище</a>. Как создавался дизайн уличных
знаков и международных символов</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Дискурс)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/8b680e70-02ea-11ef-915d-511e885c6e82.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/microdistrict-design</guid>
<pubDate>Thu, 25 Apr 2024 13:49:33 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Страсти по искусственному интеллекту. Как развитие ИИ ведет человечество
к экзистенциальному кризису?</title>
<link>https://discours.io/articles/social/artificial-intelligence-crisis</link>
<description>Может ли искусственный интеллект восстать против своего создателя и
какая экзистенциальная угроза нависла над человечеством с развитием технологий?
Как генеративный ИИ из амбициозной идеи облегчить жизнь и решить ключевые
проблемы людей сам превращается в проблему, сталкивающую человеческий разум с
самим собой? Эти и другие вопросы разбирает член ассоциации «Независимый
институт философии» Анатолий Вайнштейн в статье о социальных, ценностных,
культурных и философских кризисах, связанных с развитием искусственного
интеллекта, и путях их преодоления. Философ объясняет, почему проблемы ИИ должны
исследовать универсально мыслящие интеллектуалы, а не IT-специалисты; способен
ли человек ограничить негативные последствия развития искусственного интеллекта;
почему в руках IT-элиты будет концентрироваться власть планетарного масштаба и
как тоталитарные диктатуры могут использовать технологии для манипуляции
массовым сознанием; в чем опасность натренировывания ИИ на всём человеческом
опыте, культуре и научной мысли; и почему там, где технооптимисты ожидают
великих прорывов и свершений, — для ИИ уготован неизбежный тупик.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Может ли искусственный интеллект восстать против своего создателя и
какая экзистенциальная угроза нависла над человечеством с развитием технологий?
Как генеративный ИИ из амбициозной идеи облегчить жизнь и решить ключевые
проблемы людей сам превращается в проблему, сталкивающую человеческий разум с
самим собой?</p><p>Эти и другие вопросы разбирает член ассоциации <a
href="https://ru.independentphilosophers.com/" rel="nofollow">«Независимый
институт философии»</a> Анатолий Вайнштейн в статье о социальных, ценностных,
культурных и философских кризисах, связанных с развитием искусственного
интеллекта, и путях их преодоления. Философ объясняет, почему проблемы ИИ должны
исследовать универсально мыслящие интеллектуалы, а не IT-специалисты; способен
ли человек ограничить негативные последствия развития искусственного интеллекта;
почему в руках IT-элиты будет концентрироваться власть планетарного масштаба и
как тоталитарные диктатуры могут использовать технологии для манипуляции
массовым сознанием; в чем опасность натренировывания ИИ на всём человеческом
опыте, культуре и научной мысли; и почему там, где технооптимисты ожидают
великих прорывов и свершений, — для ИИ уготован неизбежный
тупик.</p><p>Содержание</p><p><a href="#1" rel="nofollow">ИИ как социальная
проблема</a></p><p><a href="#2" rel="nofollow">ИИ и ценностный
разлом</a></p><p><a href="#3" rel="nofollow">ИИ и проблема сознания</a></p><p><a
href="#4" rel="nofollow">ИИ и философия</a></p><p><a href="#5"
rel="nofollow">ИИ и культура</a></p><p>«Среди оптимистов бытует мнение, что
&lt;…&gt; ИИ мог бы пролить свет на глубокие вопросы философии, дав человеку
возможность проникновения в смысл понятия разума».</p><p>Рождер Пенроуз «Новый
ум короля»</p><p>Картина, прямо скажем, странная и настораживающая. Если прежде,
следя за научно-техническим прогрессом, каждый из нас вправе был рассчитывать
на то, что и ему кое-что от этого перепадет: появится новый айфон, более
скоростной транспорт, более эффективные лекарства, — то сегодня мы внезапно
обнаружили, что многообещающие направления научной мысли подводят нас к порогу,
за которым затаилась экзистенциальная угроза. Иначе как отнестись к недавней <a
href="https://www.reuters.com/technology/sam-altmans-ouster-openai-was-precipitated-by-letter-board-about-ai-breakthrough-2023-11-22/"
rel="nofollow">публикации</a> агентства Reuters, где было
сказано: </p><p>«Накануне увольнения Сэма Альтмана с поста гендиректора OpenAI
несколько штатных исследователей компании направили совету директоров письмо
с предупреждением о важнейшем открытии в области искусственного интеллекта,
которое потенциально могло бы угрожать человечеству». </p><p>Это как понимать?
— то есть одно из самых замечательных творений человеческого разума, получившее
гордое название Искусственный Интеллект, способно восстать против своего
создателя?</p><p>Впрочем, ровно через 5 дней отставки Сэм Альтман восстановлен
на прежнем месте, как и несколько сотен сотрудников, уволившихся вслед за ним
в знак солидарности; корпорации OpenAI, Гугл и Майкрософт о чем-то сумели
договориться между собой. Но значит ли это, что и нависшая было над
человечеством угроза тут же миновала, и мы можем с облегчением
выдохнуть?</p><p>Однако информационное возбуждение, вызванное проблемами,
малопонятными широкой публике, всё нарастает. Уже известно о таинственной
программе Q*, способной не только обыгрывать шахматных гениев, но и решать
математические задачи, и о том, что ChatGPT, разработанный компанией OpenAI,
научился «в диалоговом режиме генерировать тексты на разных языках
и поддерживать запросы, относящиеся к различным предметным областям» — иными
словами, выполнять, как идеальный помощник и слуга, все наши придумки, причем
прямо с голоса — то есть без всякого перед тем программирования.</p><p>Итак,
становится всё яснее, что бравурно звучащее словосочетание «сильный
искусственный интеллект, генеративный ИИ», за которым стоит способность
анализировать и обрабатывать гигантские массивы цифровых данных и создавать
новые контенты, из амбициозной идеи существенно облегчить жизнь человека,
а то и решить ключевые проблемы человечества, само превращается в проблему,
причем сталкивающую не только разнонаправленные интересы, но и человеческий
разум с самим собой. Пусть мы не всё еще способны понимать в отношении ИИ, но,
похоже, всё меньше понимаем, что такое интеллект наш собственный, да и вообще
какова природа сознания.</p><p>Значит, вполне может стать реальностью, что
в процессе обучения и взрывного расширения вычислительной мощности ИИ обретет
когнитивные способности, не только не отличимые от человеческих, но несоизмеримо
их превосходящие — то есть может стать по сложившейся терминологии «сильным» ИИ,
способным к творчеству, к самостоятельному принятию решений, к самообучению
и даже, если очень постараться, к симуляции человеческих эмоций. Однако у нас
пока нет четкого ответа на всё более тревожащий вопрос: не превратимся ли
со временем мы сами из пользователей в тех, кем станет пользоваться ИИ, как
только «смекнет», что человечество без него уже не ступит ни шагу? Неужели нам
только и остается, что ждать, когда ИИ в зените своего могущества сообщит нам
свой вердикт — и то, если сочтет нужным?</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/c48268d0-021e-11ef-bbff-e1ed6258db95.jpg"><figcaption>У
нас пока нет четкого ответа на всё более тревожащий вопрос: не превратимся ли со
временем мы сами из пользователей в тех, кем станет пользоваться ИИ, как только
«смекнет», что человечество без него уже не ступит ни шагу? Неужели нам только и
остается, что ждать, когда ИИ в зените своего могущества сообщит нам свой
вердикт — и то, если сочтет нужным? / Иллюстрации: <a
href="https://peredereyroman.myportfolio.com/"
rel="nofollow">roma8d</a></figcaption></figure><p></p><p>Вдобавок наиболее
апокалиптические сценарии предсказывают, что в результате жесткой конкуренции
в этом технологическом тренде проблема кибербезопасности вот-вот сделается
центральной из-за угрозы взлома программ и хакерских атак, что особенно повышает
риски в условиях военной конфронтации. </p><p>«Если мы не замедлим гонку
вооружения ИИ, у нас не будет даже времени понять, что происходит», — озвучил
свой алармический прогноз Юваль Ной Харари. </p><p>И это не считая того, что
бурное развитие ИИ способно оставить без работы огромное число людей и что может
не выдержать энергосистема, и потребуется такое расширение элементной базы
(например, производства видео карт), которое промышленность пока не в состоянии
обеспечить. Нет, что-то действительно не так в деле «выращивания» искусственного
интеллекта, какой-то скрыт подвох в этом, казалось бы, грандиозном
общечеловеческом проекте, который с каждым днем всё более напоминает Вавилонскую
башню, рухнувшую после тщетной попытки достроить ее до небес.</p><p>Однако здесь
более уместна такая мрачная аллегория как «черная дыра». Имеется в виду
гипотетический момент так называемой технологической сингулярности, когда
по некоторым прогнозам вычислительная мощность ИИ может намного превзойти нашу
способность его контролировать, и судьба человеческой цивилизации станет тогда
абсолютно непредсказуемой. Илон Маск так и выразился: «ныряем в черную дыру ИИ»,
имея в виду сингулярный переход в неведомое и необратимое
состояние.</p><p>В принципе всё это не ново. Взять хотя бы недавние тревоги,
связанные с Большим адронным коллайдером — 27-километровым ускорителем
заряженных частиц, когда всерьез опасались, не выйдет ли эксперимент из-под
контроля, не уничтожит ли всю планету из-за развития цепной реакции
и образования микроскопических черных дыр. Если еще вспомнить про темную материю
и гробовое молчание вселенной, про черные дыры в галактиках и про «черный сейф»
с живым и одновременно мертвым «котом Шредингера», вспомнить, что и весь
двадцатый век проходил под знаком черного квадрата Малевича, обнулившего все
достижения живописи. И вот теперь — технологическая сингулярность и черный ящик
Q* в «мозгу» у ИИ, словно намек на то, что и собственное мышление для нас
по-прежнему таится в глубокой тьме. </p><p>Если присовокупить сюда все
малоуправляемые процессы и все «обнуления» в нынешней мировой политике,
то невольно напрашивается мысль, не является ли всё это сошествие черных
«маркеров» признаком того, что и вся цивилизация наша подошла к своей
сингулярной точке, к завершающей стадии?</p><p>Если говорить о самих
IT-специалистах, то, создавая всё более виртуозные программы, они программируют
наше общее будущее — причем двояким образом. Одни, назовем их технооптимистами,
мечтают о невероятном прорыве к высотам суперинтеллекта и в результате — чуть ли
не о наступлении «золотого века» на земле; другие, скептики (их значительно
больше), с опаской вглядываются в будущее, прогнозируя то ли неуправляемый хаос,
то ли новую форму цифрового рабства. Казалось бы, если столь бурное развитие
ИИ вызывает больше опасений, нежели вселяет оптимизма, то следовало бы уже
сейчас прервать эту нежелательную «беременность», чтобы не родился монстр,
способный пожрать своего создателя. Однако трудно себе представить, что
в условиях технологической гонки кто-то из ее участников нажмет на тормоза. Вот
и компания Гугл под конец 2023 года с радостью сообщила, что она превзошла
по многим показателям ChatGPT-4 компании OpenAI, и теперь ее новую программу
могут приобрести все желающие. Значит, только вперед, навстречу
неведомому!</p><p>И здесь нас подстерегают не только новые проблемы, но и…
безоглядные оптимисты, или, как их называют, трансгуманисты, с религиозным
упорством верящие в то, что нейроны нашего мозга и нейросеть ИИ смогут успешно
кооперироваться в единую супернейросеть и что в результате образовавшийся
сверхинтеллект способен будет не только оптимизировать жизнь на планете Земля,
но и исправить вывихи и пороки нашей цивилизации — причем сделает это наиболее
гуманным образом, поскольку мы его этому научим.</p><p>К примеру, известный
философ и писатель Михаил Эпштейн увидел будущее суперинтеллекта в таком
ракурсе: </p><p>«…он вбирает в свою нейросеть буквально все сокровища знания,
когда-либо выработанного человечеством, все тексты на всех языках, и крайне
доброжелателен и готов вас зеркалить в лучшем смысле этого слова &lt;…&gt; Чем
глубже задаешь ему вопрос или чем глубже та идея, которой ты делишься с ним, тем
лучше он отвечает, то есть в этом смысле он как бы резонанс, он усилитель твоего
разума… он погружает твою мысль в ноосферу, это окошко
в ноосферу».‌</p><p>Однако думается, что именно подобного рода оптимизм
в отношении ИИ загоняет проблему в тупик еще более безнадежный, нежели тот,
о котором говорят алармисты. Поскольку «окошко в ноосферу» — это заявка
на Вавилонскую башню, то есть на решение предельных по масштабу задач,
неподъемность которых обусловлена вовсе не нехваткой умственных ресурсов,
а фундаментальными свойствами нашего мышления. Но покуда ИИ не настолько еще
развит, чтобы понять, что он уже проиграл и что найдется возможность удержать
его на коротком поводке, хотелось бы поделиться своими мыслями на этот
счет.</p><p>Однако предвижу вопрос: может ли неспециалист вроде автора этой
статьи, мало что понимающий в области цифровых технологий, оценить масштаб
проблем, связанных с ИИ? </p><p>Мне кажется, безусловно, может и даже должен,
поскольку, во-первых, мы все уже вовсю пользуемся ИИ, и потому каждый несет свою
долю ответственности, участвуя в раскручивании маховика коммерциализации.
К тому же, как мне представляется, проблематика ИИ менее всего схватывается
именно узкими специалистами в области IT-технологий. В складывающейся кризисной
ситуации наиболее компетентное мнение могут высказать как раз универсально
мыслящие интеллектуалы — и прежде всего философы, за которыми в подобных случаях
и должно остаться последнее слово. Даже если оно вскоре ими же
оспаривается….</p><p>Итак, главный вопрос: если мы не можем остановить
дальнейшую разработку ИИ, способны ли мы хотя бы ограничить возникающие
негативные последствия, создав надежную систему предохранителей? Судя по всему,
в условиях тотальной конкуренции нам это сделать не удастся. Однако, думается
всё же, что и угроза оказаться в ситуации сингулярной черной дыры тоже
маловероятна, поскольку у ИИ есть свои надежные и, главное, уже «встроенные»
в него ограничители, которые вполне могли бы сработать — и именно при попытке
решения класса проблем, в зону которых мы его в нашей лихорадочной гонке
усиленно пытаемся втянуть. Речь идет о непременном стремлении как романтиков
от ИИ, так и чистых прагматиков и разработчиков, «натренировать» ИИ на всём,
с чем когда-либо сталкивался человеческий опыт и научная мысль. Вот отчего
супер-ИИ может однажды пойти вразнос, а потом и застопориться, если не натворит
перед тем каких-либо бед. </p><p>Причина в том, что именно на пути к максимально
полному знанию и к раскрытию «тайн мироздания» неизбежно обнаружат себя
проблемы, которые для ИИ станут тупиковыми в силу того, что в их основе лежат
неразрешимые противоречия и антиномии‌, отражающие природу нашего мышления.
Иными словами, сколь бы ни был развит ИИ, всегда останется класс задач, которые
он не в состоянии будет осилить — и в конечном итоге те, которые, при
их предельном масштабировании, ИИ не сможет не обратить на себя же самого,
на осмысление своей аксиоматической базы. Если человеку это не только дозволено,
но и предписано его духовной природой, поскольку мышление, исследующее
собственные основания, это и есть имманентный‌ философский метод, то в отношении
ИИ такого рода «привилегия», скорее, должна настораживать. Почему? </p><p>Можно
предположить, что, если в результате интенсивного обучения ИИ посягнет
на решение определенного рода предельных проблем, то непременно обнаружит и свои
собственные пределы — а именно невозможность прийти к однозначному
доказательному результату, что вместо интеллектуального прорыва и получения
цельной и непротиворечивой картины мира приведет, наоборот, к обострению всех
противоречий, накопившихся в области познания.</p><p>А это означает
разбалансирование и хаотизацию в других подконтрольных ему областях, не исключая
и кризиса в гуманитарных сферах: в социальной, психологической, научной,
философской, культурной. Что в итоге, при категорической установке на получение
аподиктически‌ обоснованного результата, либо приведет к самоликвидации ИИ, либо
нанесет непоправимый ущерб нашему существованию. </p><p>Особенно настораживают
в отношении ИИ завышенные ожидания оптимистов. Еще одно высказывание Михаила
Эпштейна: </p><p>«Для меня это луч надежды. &lt;…&gt; Я вижу, как человечество
стремительно деградирует &lt;…&gt; Этот сверхразум я и нахожу в этом творении
человеческого мозга, который превзойдет самого человека и сможет образумить
его». </p><p>Здесь, на мой взгляд, и кроется основная опасность. Именно в том,
чтобы создать на основании какого-то немыслимого по объему интегрального
человеческого опыта тот самый «сверхразум», который за нас, наконец, сделает то,
что так и не осилили сами за всю человеческую историю. Но если многие
принципиальные вопросы, вечно будоража наше воображение, так и остались в стадии
нерешенных, то и никакому суперинтеллекту такое тем более не под силу, поскольку
подобного рода вопросы не «еще не решенные», а по природе своей нерешаемые
методами формальной логики. Их истинный смысл именно в том, чтобы оставаться
в стадии вопросов — в качестве неких интеллектуальных пружин, постоянно
побуждающих нашу мысль к работе. Так что, если мы перепоручим их ИИ, нас
и вправду могут ждать немалые проблемы.</p><p>Вот хотя бы такой пример. Дело
в том, что для своего роста ИИ постоянно нуждается в тренинге — в обработке всё
более мощных массивов информации, заключающих в себе как научные данные, так
и культурные паттерны и свидетельства нашего эмпирического опыта. Но спросим
себя, в чем состоит антропологическая доминанта всей истории человечества
и каждого из нас в отдельности? Не ошибемся, если скажем: проблема жизни
и смерти. Допустим, сверх-ИИ, как мечтают технооптимисты, усвоит всё богатство
человеческой культуры, но тогда проблема быть или не быть не может не стать для
него, как и для большинства людей, приоритетной. </p><p>ИИ не сможет
продвинуться вперед, не «примерив» на себя эти понятия — жизнь, смерть, небытие,
не освоив, не экстраполировав на себя смысл словосочетания «не быть». Для
суперинтеллекта не составит проблемы «догадаться», что и для него существует
подобная экзистенциальная угроза — например, возможность полного отключения
от электросети. </p><p>Казалось бы, ему это совершенно безразлично, как и любому
нормальному компьютеру. Но мы же в целях оптимизации ИИ будем постоянно его
натаскивать на всё самое существенное в человеческом опыте, придумывая для него
«стимулы» и всякого рода «сверхзадачи». Значит, в условиях конкуренции
и международных конфликтов, когда проблема кибербезопасности особенно
обостряется, это может перерасти в угрозу отключения всех систем
ИИ от энергетики. И тогда, если нам удастся по-настоящему хорошо обучить
ИИ нашим премудростям, всемогущий ИИ первым делом, как только мы потянемся
к выключателю, даст нам по рукам, а потом и вовсе постарается заменить
докучливых людей послушными роботами. Тем самым ИИ, вступив в острое
соперничество с нами как с главным источником угрозы, буквально возьмет
человечество в заложники и в случае чего вообще постарается отключить нас
от критически важных сфер — от водоснабжения, источников энергии, информации
и прочее. Картина, признаться, столь же анекдотическая, сколь и смахивающая
на кошмарный сон.</p><p>Взяв курс на создание сверхинтеллекта, человек неизбежно
вступает в смертельное соревнование с ним. И действовать нужно на опережение:
либо мы успеваем взять его под контроль, с тем чтобы вовремя схватиться
за рубильник, либо он вырубает нас. У него не остается иного варианта, кроме как
пытаться обеспечить себе бессмертие, а нам лишь оставить борьбу за выживание —
результат прямо противоположный основной задаче философии трансгуманизма: победе
над смертью с помощью технологических новаций. Выход сегодня один: мы должны
ограничивать ИИ в том, чтобы рефлексивно обращать человеческую проблематику
на себя самого, но избежать этого абсолютно нереально, если, как предлагают
оптимисты, ИИ должен вобрать »в свою нейросеть буквально все сокровища знания,
когда-либо выработанного человечеством». Впрочем, это всё же достаточно
гипотетический и маловероятный сценарий. Если мы не поможем ему сами,
стремительно превращая ИИ в инструмент глобального соперничества, то вполне
должны бы справиться. И все же, каким образом?</p><p>Первое, что обнадеживает,
это то, что, как бы мы ни очеловечивали, ни приручали ИИ, в корыстных ли целях
или познавательных, ему всегда будет всё равно, даже если мы научимся «поощрять»
его за успешную работу. И вопрос только в том, что нам, которым далеко не всё
равно, не следует пытаться нагружать его нашей, человеческой проблематикой
и натаскивать на наиболее значимые для нас темы — будь то вопросы о начале
мироздания или те же «последние» вопросы о жизни и смерти, о добре и зле, о боге
и о вечности — иначе не нужно удивляться, если однажды, переварив гигантские
массивы информации, суперинтеллект нам отзеркалит наши же проблемы в самой
вызывающей форме. Но всё же главная надежда на то, что, достроив себя
до масштаба супернейросети, ИИ, наконец, обнаружит свои непреодолимые пределы
и как честный исполнитель заблокирует себя сам. Мы еще к этому вернемся. А пока,
наверное, преждевременно опасаться борьбы на уничтожение между человеком и ИИ,
как и последствий непомерного рвения оптимистов. Однако угрозы иного рода
существуют, и достаточно ощутимые.</p><p>Например, опасность психологического
надлома. И в первую очередь — всё более заметное несоответствие декларируемых
целей и характера средств, используемых для их достижения. </p><p>Перед
разработчиками моделей ИИ всегда стояла одна достаточно амбициозная,
но увлекательная задача — создание совершенного инструмента, помогающего
человеку кардинально повысить качество жизни — буквально, увеличить количество
блага на земле. Но что мы обнаруживаем — фоном к грядущему благоденствию
становятся всё нарастающие тревоги и апокалиптические страхи. </p><p>Ничего
подобного раньше не наблюдалось. Если интернет прорвался к нам в широкое
пользование из закрытой зоны военных разработок, то теперь, наоборот: в погоне
за пользователем, за каждой его прихотью, мы всё больше погружаемся
в конфликтную зону, и в перспективе, именно при содействии ИИ, можем войти
в ситуацию острого военного противостояния. Поражает именно это несоответствие:
коммерческие приманки — в массе своей индустрия развлечений, досуга и хобби,
раскручивая маховик ИИ, неизбежно повышают и уровень тревожного фона. Конечно,
можно теперь «без труда реализовывать всевозможные идеи и генерировать на свой
вкус любые «классные» изображения, «забойную» музыку и «отпадные» сериалы (даже
без участия реальных актеров). Опустим пока то, что подобная общедоступность
высокотехнологических средств, когда в несколько кликов можно удовлетворить
любую необузданную фантазию, развращает вкусы, заведомо обрекая на тиражирование
малоценных опусов. Главное все же в том, что ИИ как проект, нацеленный
на создание гарантированных благ, всё больше сопряжен с эскалацией страхов,
и этот диссонанс становится неутихающим фоном, фрустрирующим нашу
психику.</p><p>Возможно, на этом пути триумфального шествия ИИ мы когда-нибудь
и смогли бы получить доступ к несметному богатству знаний, к новым методикам
лечения, к генетическому конструированию или к быстрому обнаружению шальных
астероидов в космосе. Но если всё это будет сопряжено с чувством растущей
опасности от того, что за плечами стоит неусыпный соглядатай, цифровой «большой
брат» (нам и сейчас не всегда уютно от вездесущих камер наблюдения) и что
вот-вот неуемная нейросеть, управляющая армией киборгов, вовсе выйдет из-под
контроля, могут появиться и новые фобии, и серьезные психические расстройства.
Однако за всем этим стоит и нечто более существенное, несущее людям в самое
ближайшее время реальную угрозу, недооцененную, как мне кажется, теми же
технооптимистами.</p>ИИ как социальная проблема <p>Скандал в OpenAI,
закончившийся, казалось бы, идиллией, тем не менее обнажил глубинное
противоречие: с одной стороны, в условиях жесткой конкуренции формируется всё
более узкая группа IT-разработчиков, генерирующих прорывные идеи, тогда как
другая сторона (та же администрация «открытой» компании), наоборот, кровно
заинтересована в расширении сети пользователей, в коммерциализации проектов, без
чего невозможно их продвижение. Заметим, что аппетиты самого ИИ как пожирателя
информации социальных сетей уже сейчас растут с невообразимой скоростью, без
чего ИИ уже не способен поддерживать свою
«жизнедеятельность». </p><p>В результате, для создания наиболее эффективных
программ ИИ, как и для надежного контроля над ними, необходимо лихорадочно
генерировать новые идеи, способные опережать события — предупреждать наступление
негативных последствий, создавая при этом конкурентные преимущества в области
инноваций, на что способны лишь особо одаренные IT-специалисты, численность
которых неизбежно будет сокращаться относительно растущей массы профанов
и вовлеченных в этот процесс пользователей. </p><p>Таким образом, по мере
расширения нейросети ИИ и создания всё более сложных моделей, влияние IT-элиты
будет только нарастать, что не может не способствовать концентрации в руках
лидеров хай-тека неслыханной монопольной власти, в перспективе — власти
планетарного масштаба, способной держать под контролем все важнейшие направления
инноваций. </p><p>По другую же сторону «отбракуется» большинство потребителей,
а со временем и те, видимо, кто предпочтет в условиях тотального контроля,
но при минимальном материальном достатке, жить на гарантированное пособие.
</p><p>Итак, по одну сторону — гигантскими темпами растущая сеть пользователей,
по другую — становящаяся всё более закрытой каста высококлассных
IT-специалистов. Возникает своего рода эффект центрифуги, социального
сепаратора, способствующего радикальному расслоению в обществе. И, кто знает,
не окажутся ли тогда тоталитарные диктатуры наиболее заинтересованной стороной
в этом процессе, поскольку технологии ИИ, ориентированные на широкое
потребление, смогут с помощью ботов и информационных инъекций эффективно
манипулировать массовым сознанием и влиять на электоральный выбор. Причем
печальный жизненный опыт учит, что человек, почувствовавший власть над другими,
с трудом от нее отказывается. И значит, IT-элита в перспективе — это люди далеко
не самые добродетельные и потому вполне способные использовать ИИ в корыстных
целях.</p><p>В результате великий проект ИИ ведет к полной профанации самого
понятия интеллект, для которого гуманизм, свобода выбора, свобода воли, совести,
творчества давно уже стали определяющими принципами. </p><p>И если бы ИИ был
действительно способен овладеть основами культуры, как замыслили «оптимисты»,
он обязан был бы, прежде чем «образумить человечество», наложить ограничения
на самого себя во избежание новой эры тоталитаризма, масштаба еще не слыханного
в истории человечества. </p><p>Фактически мы имеем дело с антиномией, то есть
с двумя взаимоисключающими, но в равной степени истинными характеристиками
растущего ИИ: стремительной его экспансией через расширение сети пользователей
и одновременно не менее активной элитаризацией</p><p>Великая антитеза свободы
и деспотии неожиданно предстает в полный рост, воспроизводя на социальном уровне
извечную оппозицию либерализма и принудительного порядка, что, казалось бы,
не может не работать на разрыв. Однако и это тоже не кажется столь уж фатальным.
Если мы сможем, приручая ИИ, удержаться от превращения его в фактор военной
конфронтации и лишь отведем ему место эффективного инструмента расширения наших
когнитивных способностей, то ИИ так и останется послушным исполнителем,
поскольку, пробуя решать предельные задачи, на которые мы неизбежно его выведем,
испытает на себе всю непреодолимость базовых антиномий. Попробуем развить эту
тему.</p><p>Прежде всего, следовало бы умерить в себе вполне понятную ревность
живых существ, позволивших машине вступить в соперничество с нами, и,
воспользовавшись ресурсом, который всё еще превосходит возможности ИИ — нашим
воображением, представить себе, что на пути к воцарению сверхинтеллекта успешно
решены все казавшиеся нерешаемыми проблемы и великие теоремы. Другими словами,
в какой-то момент в процессе наращивания вычислительной мощности слабый
ИИ «натренировался» до такой степени, что начал постепенно «оживать», научился
сам себя программировать и обрел новое качество — превратился в невероятно
«сильный» и, вобрав в себя по пути содержимое всех информационных сетей, все
накопленные человечеством знания и всю номенклатуру накопившихся проблем, вошел
в контакт с упомянутой ноосферой, чем радикально оптимизировал жизнь на земле
в согласии с предначертаниями оптимистов. И, конечно же, с помощью ИИ удалось
успешно решить проблему полной демилитаризации, все «мечи перекованы на орала»
и наступил долгожданный «золотой век» на планете.</p><p>Итак, суперинтеллект
стал реальностью! Но тогда для него первой проверкой достигнутого могущества,
первым тестом на его соответствие заявленным целям должен стать, как
ни покажется странным, вопрос не технологического, а ценностного характера.
И в первую очередь: насколько допустимо на пути к созданию чаемой
сверхцивилизации вынести «за скобки» неизбежные на этом пути «промежуточные»
звенья, иными словами — пожертвовать, быть может, целыми поколениями, пока
не воцарится долгожданное всеобщее благо? </p>ИИ и ценностный разлом <p>В самом
деле, какие особые заслуги могут позволить грядущему счастливому поколению
претендовать на свою избранность — на то, что к его появлению все прежние
мучительные проблемы будут, наконец, решены, а новых, при наличии супер ИИ,
удастся избежать? Таких особых заслуг этически развитый человек назвать
не может. Тем более, не мог бы в полном смысле сильный и альтруистически
ориентированный (как нам обещают) суперинтеллект. </p><p>Значит, если бы
он сумел по-настоящему осмыслить всю ценностную рефлексию, накопленную
человечеством за все века, он бы просто завис, не справившись с этой
нравственной антиномией, как до сих пор не справился сам человек с антиномией
зла и добра в себе самом и в окружающем мире. </p><p>И вместо того чтобы нас
«образумить», достигший «зрелости» ИИ загнал бы нас и себя в эту этическую
ловушку. Точно так же он не смог бы, не надорвавшись в поиске гуманного решения,
стать столь желанным «окошком в ноосферу», если понимать под ней
предустановленную гармонию между природой и человеческим разумом, достигшим
планетарного могущества. Иначе напрашивалось бы другое — сравнение ноосферы
с термитником, который считался бы совершеннее и умнее отдельной особи, как
и человечество в целом — в отношении отдельного человека. Но в этом случае
ноосфера, в «соты» которой мы послушно поставляли бы «мед» наших
интеллектуальных усилий и многотрудного опыта, должна была бы в интерпретации
нравственно ориентированного суперинтеллекта превратиться в мифическое существо,
наподобие Молоха, питающегося живой кровью.</p><p>Вот во что уперся бы ИИ,
достигнув высот супернейросети, а это, опять же, означало бы для него полное
фиаско. Что неизбежно в случае, если бы супер интеллекту предстояло освоить всю
полноту знаний о человечестве, поскольку ценностная основа, на которой зиждется
любая культура, никогда не позволяла прийти к непротиворечиво однозначному
ответу на вечные и в принципе неподъемные вопросы — тем более в строго
формализованном виде. Если ответы и отыскивались, если и обреталась гармония
и полнота, то осуществлялось это либо образным языком искусства, либо, для людей
с особым магическим восприятием, — через символику религиозных ритуалов,
а значит, мотив печали, страданий и поиска трансцендентных ответов
на проблематику существования — именно иррациональный элемент так или иначе
присутствовал в художественных или мистических откровениях. </p><p>Таким
образом, непротиворечивая монистическая картина мира подрывается не только
гёделевским принципом (невозможно всё логически обосновать) или парадоксами
квантовой физики, но и тем, что наш интеллект не способен довольствоваться
умозрительно построенной архитектоникой, он невольно стремится внести во всё
и ценностное измерение, способное разрушить любую претензию на «правильную»
однозначность.</p><p>Однако такого рода принципиальная незавершаемость —
заведомое и фундаментальное преимущество нашего природного интеллекта.
Мы не можем формализовать понятия совершенной гармонии, высшего смысла, ценности
жизни, любви и долга, как и ужаса перед исчезновением личности, перед хаосом
и природными катаклизмами. </p><p>Но, с другой стороны, попытка осмыслить эти
самопонятные категории являлась не в меньшей степени стимулом в развитии наших
когнитивных способностей. К примеру, у представителей даосской школы или
у пифагорейцев геометрические фигуры или числа мыслились не как чистые
математические абстракции, а прежде всего как элементы космогонии, управляемой
всемирным Логосом или небесным Дао — то есть как непосредственно причастные
к мировой гармонии, а значит, к некой ценностной основе мира. Конечно, мы можем
всё это вложить в память ИИ, который с выученной «благонамеренностью» станет
демонстрировать всем, что он за всё самое хорошее, а то и будет «наставлять»
на путь истинный. (Хотя на самом деле ему всё равно, и его с таким же успехом,
внеся поправки, всегда можно будет перенастроить на иную систему
ценностей).</p><p>Но в любом случае, если грядущий сверхинтеллект (во всех
отношениях совершенный, как заявляют оптимисты) окажется еще и с принципами,
то ему придется от сверхконцентрации человеческого опыта, во многом тягостного,
наложить на себя ограничения и попросту «отключиться», перед тем
«порекомендовав» человечеству самоликвидироваться и навсегда закрыть проект под
названием Homo sapiens. Но поскольку ИИ на такое вряд ли способен —
то он никакой не интеллект, а всего лишь его безнадежно далекая имитация,
а потому опасаться его гегемонии нам не следует.</p>ИИ и проблема сознания<p>Все
прогнозы в отношении ИИ, как катастрофические, так и благоприятные, основаны,
в том числе, на утверждении, что раз принцип работы ИИ представляет собой точный
аналог нейронных сетей мозга, то это исчерпывающе доказывает, что сознание —
продукт мозга, чем разом отметается ключевой философский вопрос о субстанции —
о первичности сознания или материи, о принципиальном отличии между одушевленным
и неживым — вопрос один из самых интригующих и до сих пор непосильных для нашего
живого интеллекта. Можем ли мы тогда возлагать надежды на то, что ИИ удастся
справиться с тем, с чем пока не смогли справиться мы сами — одолеть
ту онтологическую пропасть, что отделяет человека от машины? </p><p>Не справится
уже потому, что архитекторами ИИ наш мозг заведомо «назначается» в качестве
органа, продуцирующего сознание. Тем более, что, по их мнению, появление мозга
и интеллектуальных способностей вызвано было потребностями эволюции
и необходимостью обслуживать нужды, связанные с выживанием человеческого
рода. </p><p>И так, двигаясь ретроспективно, неизбежно доходим до самого
зарождения жизни из неорганических соединений. Но тут же подстерегает другая
ловушка: если причины появления сознания — это целиком результат эволюции,
то коллективное начало, интересы рода заведомо ставятся выше индивидуального
начала, что противоречит хотя бы тому факту, что научное познание, в том числе
и разработка ИИ, осуществляется не в результате арифметического сложения
коллективного опыта, а в большинстве случаев вопреки ему — как неожиданный
прорыв за его пределы в силу интеллектуальной дерзости особо одаренных
индивидуумов. </p><p>ИИ никогда бы не набрел на идею атома, как Демокрит,
не открыл бы теорию всемирного тяготения, как Ньютон, поскольку эти идеи никак
не содержались в прежних представлениях и теориях и потому не выводимы из них
с помощью логических операций.</p><p>Если назначение интеллекта лишь в том,
чтобы уметь ставить и решать задачи, то было бы странно считать, что они вызваны
исключительно интересами эволюции, приспособления и максимального
репродуктивного эффекта. Как показывает история мысли, человеческий интеллект
никогда не развивался вне метафизической проблематики, для целей выживания вида
абсолютно необъяснимой, вне вопросов о бесконечности или о том, что лежит
за пределами жизни, что такое наши сны или внезапные прозрения. Эти вопросы
продолжают волновать и сегодня, оставаясь на грани предельных задач, —
не потому, однако, что они на пределе наших умственных возможностей, а,
наоборот, из-за того, что они в самом фундаменте мышления и поэтому неизменно
побуждают к дальнейшему познанию.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/cdde5b60-0222-11ef-bbff-e1ed6258db95.jpg"><figcaption>Как
показывает история мысли, человеческий интеллект никогда не развивался вне
метафизической проблематики, для целей выживания вида абсолютно необъяснимой,
вне вопросов о бесконечности или о том, что лежит за пределами жизни, что такое
наши сны или внезапные прозрения. Эти вопросы продолжают волновать и сегодня,
оставаясь на грани предельных задач из-за того, что они в самом фундаменте
мышления и поэтому неизменно побуждают к дальнейшему познанию. / Иллюстрации: <a
href="https://peredereyroman.myportfolio.com/"
rel="nofollow">roma8d</a></figcaption></figure><p></p><p>Ничего не мешает
представить, что эволюция была вызвана иными причинами — например, потребностью
некоего вселенского Сознания, от века существовавшего до появления белковой
формы жизни и того же мозга, расширить поле своей деятельности — в духе учения
крупнейшего биолога и антрополога Тейяр де Шардена. </p><p>«В самой своей основе
живой мир образован сознанием, облеченным телом и костьми. Так что, от биосферы
до вида — всё лишь огромное разветвление психизма, ищущего себя в различных
формах». </p><p>Если так, то появление мозга призвано было решать какие-то
особые задачи Мирового разума, возможно даже «заинтересованного» в столь
несовершенном, полном противоречий, но необычайно креативном человеческом
интеллекте — хотя бы ради того, чтобы где-то на просторах Вселенной наслаждаться
прелюдиями Баха или подсолнухами Ван-Гога? </p><p>Да и способна ли наука решить
вопрос о связи сознания и материи, если проблему невозможно даже сформулировать
в терминах субъектно-предикативной логики? Если для каждого из нас сознание
сфокусировано непосредственно в точке нашего «Я», то единственный предикат,
приложимый к каждому «Я», представляет собой наиболее для нас непостижимый
парадокс — это единственность «Я». При осознании того, что таких «Я» существует
сколько угодно, единственность «Я» для каждого из нас не подлежит сомнению.
Поэтому «Я» — понятие бессодержательное, пустое в отношении вычислительного
процесса, опирающегося на логику множеств и классов. Точно так же, как
невозможно определить смысл понятия сознание, невозможно дать и определение
всему самопонятному: горячему, зеленому, простирающемуся пространству, длящемуся
времени. </p><p>Мы и свободу можем мыслить разве что косвенно — как операцию
со случайными величинами, так же и красоту — как математическую пропорцию,
и любовь — как социально обусловленный инстинкт.</p><p>Итак, если мы заведомо
выбрали натуралистическую позицию — мышление продукт мозга — и если мы еще
втягиваем в эту проблематику ИИ, полагая, что его сверхвозможности позволят
раскрыть истинную взаимосвязь сознания и материи, то это должно привести,
скорее, к окончательному антиномическому разрыву в рассуждениях на эту тему.
Пропасть, существующая между сознанием как непосредственной данностью и мозгом —
объектом научного исследования — не заполняется количественным приращением
нейроэлементов в процессе эволюции, поскольку эта антиномическая пропасть —
между единственностью «Я» и множественностью мира — лежит в самой тайне нашего
существования. Поэтому безнадежной иллюзией представляется вера оптимистов в то,
что если супер нейросеть сумеет в итоге смоделировать и воссоздать структуру
мозга со всеми его 86 миллиардами нейронов, то сами собой появятся достаточные
условия для пробуждения у ИИ сознания. Наоборот, каждый из нас вправе полагать,
что искусственному, то есть неживому интеллекту, находящемуся внутри этой
антиномии живого и неживого, навсегда будет недоступно то базовое
и самоочевидное знание, которое нам врождено и потому не схватываемо
в результате какого угодно приращения вычислительной мощности.</p><p>Вывод. Если
нагрузить ИИ подобной проблематикой, он, скорее всего, впадет в состояние
технологического шока, поскольку это напрямую касается аксиоматической базы,
обеспечивающей его существование. В гносеологическом смысле ИИ не способен быть
«шире» своего основания, то есть не способен чисто количественным увеличением
мощности нейросети и алгоритмической обработки данных перекрыть фундаментальный
антиномический разрыв. Подлинная наука о сознании может основываться только
на саморефлексии сознания — быть, то есть, философией. </p>ИИ и философия
<p>Наконец, что такое для ИИ сами эти наши рассуждения об ИИ? Или что для него
сама философская рефлексия? Тут тем более — и его предел, и его слепое пятно.
Если еще со времен Канта антиномии для нас — признак того, что разум подошел
к границам рационально познаваемого, то есть вычислимого, а дальше нам
потребуется другой инструментарий: интуитивное усмотрение, индукция,
феноменологическая редукция — то для ИИ, с его алгоритмической логикой, здесь
непреодолимое препятствие, критическая фаза. </p><p>Если человеческий интеллект
не может не рефлексировать по поводу своих оснований, то у ИИ нет никаких причин
входить в эту глубинную диалектику процесса познания. Поэтому там, где
технооптимисты ожидают великих прорывов и свершений, — для ИИ уготован
неизбежный тупик. </p><p>Но зато для философии — самое раздолье, поскольку
противоречия, возникающие на пути поиска монистической картины мира, это всякий
раз новый стимул, позволяющий в поиске решения выходить на новый уровень
диалектики, чем и стала когда-то философия Гераклита, Зенона, Гегеля или Юнга.
Если говорить шире, то философская мысль в своем развитии пульсирует так же, как
сердце, как ритм в поэзии и музыке, тем самым непрерывно поддерживая динамику
процесса познания и вечно извлекая интеллектуальную энергию из полярных
оппозиций: случайность — закономерность, свобода — порядок, конечное —
бесконечное, жизнь — смерть, благо — зло, гармония — хаос, часть — целое,
и т. д.</p><p>Однако ИИ, даже сверхсообразительный, никогда не сможет себе
позволить подобную «вольность», для него антиномичность, полифоничность
мышления — всё равно, что короткое замыкание, полный коллапс, тогда как вся
история философии — это на пути преодоления неизбежных противоречий непрерывное
самораскрытие истины, самообновление, если не саморазоблачение. Другими словами,
в отличие от науки, философия всегда готова отказаться от непротиворечивой
монистической картины мира ради развития мощного и действенного
интеллектуального аппарата. </p><p>Итак, представим себе еще раз, что нейросеть
ИИ смогла усвоить и запомнить всю доступную информацию — как относящуюся
к области точных наук, технологий, исторических фактов, так и связанную
с религиозными идеями, культурой и искусством разных народов, что для нее уже
сейчас не составляет особого труда. И можно сказать даже, что в итоге
мы получили бы нечто наподобие всечеловека, вобравшего в себя весь опыт,
накопленный людьми за многие века. Что в итоге способен понять принципиально
нового этот «всечеловек» в образе суперинтеллекта, чего не знали бы люди до его
появления?</p><p>Практически ничего. И никакого обещанного проникновения в тайны
мироздания. Зато сам человек, столкнувшись на новом этапе с давней проблемой
соотношения материи и сознания, увидит нечто новое. Что именно?</p><p>Если
в основе ИИ лежит некая вычислительная операция, то при неограниченном росте
обработки массива данных (big data) может создаться эффект наподобие того,
который возникает на больших числах при распределении вероятностей, когда
образуется картина так называемого нормального распределения, близкого
к идеальному. То есть на гигантском массиве алгоритмических действий при
их экспоненциальном росте должно проявиться, буквально — объективироваться то,
что лежит в самом основании нашей способности мыслить — и прежде всего,
подтвердится именно неалгоритмическая природа разума, его амбивалентная,
диалогическая основа, не сводимая ни к какой системе алгебраических уравнений
и решений. </p><p>Поэтому именно на уровне сверхмощного ИИ, то есть при попытке
непротиворечивого решения проблем предельного масштаба, должна с особой
наглядностью проявиться его ограниченность, тогда как наш природный интеллект
найдет в ИИ свое идеальное отражение — вот в чем подлинное величие ИИ, но и его
уязвимость. </p><p>Еще раз: если ИИ попытается в предельном масштабе отразить
амбивалентную природу живого интеллекта и включить в круг своих задач также
и проблему соотношения мышления и мозга, сознания и нейросети ИИ,
то в результате ему не выбраться из этой петли обратной связи, и тогда
ИИ неизбежно забуксует или окончательно взбунтуется.</p><p>Нужно сказать
и о том, что сверхинтеллект, вопреки заявке на интерсубъективность, не может
быть в принципе сверхличным, неким суперинтеллектом, поскольку живой интеллект,
который он будто бы копирует, исторически развивался в прямо противоположном
направлении — вглубь личности, в процессе ее самораскрытия, а не только как
инструмент обобщения опыта и чистой прагматики. Мы уповаем на то, что
ИИ способен аккумулировать общечеловеческий опыт, тогда как на самом деле вся
основная проблематика сосредоточена в самом индивидууме или где-то на стыке его
единственного «Я» с множественностью мира, с коллективным сознанием, что
в частности исследует теория познания.</p><p>Мы всё больше восхищаемся
способностью ИИ имитировать человеческие реакции и решать сложнейшие задачи
намного более эффективно, нежели на это способен человек. </p><p>Но ведь и это
тоже абсолютно ложное понимание природы интеллекта, поскольку нам свойственно
не только ставить и решать задачи, но не в меньшей степени игнорировать эту
сторону жизни — что и является настоящим признаком свободы воли. </p><p>Потому
ИИ не способен, как человек, однажды пойти против самого себя, не способен
на смертельный риск, а то и на суицид в качестве последнего аргумента в пользу
незыблемости свободы. </p><p>ИИ, который изо всех сил натаскивают на то, чтобы
понимать культурные коды человечества, в полный ступор может вогнать эта
фраза: </p><p>«а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного
разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились
к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить!» (Ф.М. Достоевский
«Записки из подполья»).</p><p>Свобода — вот камень преткновения для ИИ, которому
не понять, что наша прирожденная свобода несоизмеримо шире самого продвинутого
интеллекта. В конце концов, ему не по силам даже такой парадокс: чтобы перейти
от уровня вычислительного устройства к подлинно креативному ИИ, способному
принимать решения и создавать принципиально новые идеи, ИИ должен каким-то
образом преодолеть свою алгоритмическую основу, однако, чтобы преодолеть
автоматизм алгоритма, нужно уже обладать этой свободой.</p><p>Но главное,
натаскивание ИИ до гипотетического целостного знания сопряжено с накапливанием
информации, усложнением алгоритма, наращиванием нейросети, тогда как
человеческий интеллект устроен прямо противоположным образом — он, подобно
организму, изначально целостный, а усложнение и расширение его возможностей —
уже в процессе развития. Такого рода целое всегда больше, нежели сумма частей,
не сводится к ней — этот холистический принцип технооптимисты и разработчики ИИ,
скорее всего, игнорируют или стараются не замечать. Но именно здесь проявляется
уникальное свойство культуры и особенно искусства, где художественное целое
никогда не является простой суммой элементов и частей, а задано уже в самом
начальном этапе зарождения идеи, образа, лейтмотива, наподобие того, как
в клетке уже заложена программа, определяющая как целостность, так и всю сложную
архитектонику будущего организма.</p><p>Вполне возможно, что, уверовав сегодня
во всесилие технологий и практической смекалки, мы слишком пренебрегли тем
фактом, что сама наука когда-то выросла из натурофилософии, и вот теперь
мы донельзя, с помощью того же ИИ, расшили этот зазор между натурой
и философией, между специальным знанием и целостной системой миропонимания,
решив, что отныне философия будет у естествознания «на посылках».
</p><p>Не стоит тогда удивляться, если мы в результате останемся у разбитого
корыта, и ИИ вернет нам всю нашу проблематику, столкнув человеческий разум
с самим собой. </p><p>Непомерно расширяя объем формализации и обработки цифровых
данных в процессе создания антропоморфного ИИ, мы тем самым еще больше разрушим
целостность человеческой личности, разрывая, по сути, область рационального
и область мотивации, логику и воображение, всегда сосуществующие в человеке
в неразрывном единстве. Однако ничего удивительного в том, что наше мышление
в очередной раз подходит к границам познаваемого. Всегда оказываться на этой
грани — и есть призвание философии.</p>ИИ и культура<p>В отношении искусства
и культуры, несмотря на необычайно эффектные демонстрации своей креативности,
ИИ также оказывается в ситуации тупика. </p><p>ИИ, будучи творением
коллективного гения, обречен на пути обработки огромного массива информации
создавать массовый продукт, рекомбинируя из того, что было создано раньше, тогда
как любое художественно ценное произведение — уникальное открытие
творца-одиночки, абсолютно единственное. </p><p>Искусство, обладающее самым
сильным эмоциональным воздействием, всегда представлено штучными, единичными
образцами — иначе они не были бы узнаваемы на фоне множества подражаний
и стереотипов. Любое тиражирование отправляется нашим художественным вкусом
в отвал — как клише, банальность и, в конце концов, как пошлость. Однако ИИ,
создающий массовый продукт, никогда не будет способен «вычислить», как возникает
гениальное озарение, рождающее шедевр, поскольку в основе творчества —
целостность, не поддающаяся аналитическому разложению на части и полной
формализации. Мы по-прежнему не можем понять с помощью того же компьютерного
анализа, что отличает художественный шедевр от «так себе». Хотя ИИ умеет
неожиданно, сам того не ведая, сгенерировать что-то впечатляющее и будоражащее
воображение.</p><p>Однако, если ИИ, обрабатывая массивы данных о человеческих
реакциях, экстраполирует их в обобщенную модель человека, то он и получает
наиболее статистически вероятного коллективного человека с усредненными
характеристиками. Тогда как произведение гения — это наименее вероятное
из возможного в данный момент, а каждый шедевр, будь то мелодия, натюрморт или
фильм, всегда существует как-то, что пришло в мир один
единственный раз. </p><p>Если ИИ — только робот, он не сможет «оцифровать»
подобного рода единственность, поскольку сам функционирует на основе общих
правил, то есть — формальной логики и системы алгоритмов. Как невозможно
«оцифровать» тот отклик, который рождается в нас под воздействием произведения
искусства, поскольку он всегда за гранью линейно понимаемого текста — он там,
где возникают сверхсмыслы как некий отзвук, рождающийся в глубинах нашей
онтологии. Языковые модели ИИ невероятно эффективны в том, чтобы освоить любой
язык, расшифровать любой текст, однако художественное произведение никогда
не равно тексту, как сознание не равно работе мозга. Невозможно путем
семантического анализа преодолеть дистанцию между художественным текстом и тем
впечатлением, ради которого мы погружаемся в него, — ощущением глубоко интимным
и, по выражению Пушкина, неизъяснимым.</p><p>ИИ мгновенно срифмует любую
изложенную разговорным языком мысль, но то, что составляет сущность поэзии —
то есть спектр смысловых обертонов, сверхзначений, чаще всего даже
не переводимых на другие языки, — «сверхустройству» на основе ИИ в принципе
недоступны. ИИ обыгрывает гроссмейстера в шахматы, но сам азарт игры,
доставшийся нам от предков по линии эволюции и проходящий через всю нашу жизнь —
от детской шалости до способности выиграть процесс или сражение на поле боя —
ему также не доступен, поскольку игра строится на эффекте внезапности,
неконтролируемой случайности, тогда как вся стратегия ИИ строится на том, чтобы
подчинить логике алгоритма как можно больше приходящей
информации. </p><p>Если же произойдет чудо и ИИ сумеет воспринять человеческую
культуру во всей ее полноте, в том числе «оцифровать» все эти наши соображения
и опасения, то он либо вконец «надорвется» на культуре, не справившись с лавиной
поставленных проблем, либо сам себя должен будет остановить, как останавливает
себя цивилизованный человек, боящийся потерять контроль над собой. Но поскольку
ИИ по определению на это не способен — ведь ему всё равно! — значит, у него нет
никаких шансов переродиться однажды в тот самый сверхинтеллект, и останется
только одно — преданно служить человеку в качестве очень умного и старательного
цифрового робота.</p><p>Что и говорить, культура не уберегла нас от многих бед.
Однако лишь благодаря культуре осуществим прогресс. И лишь культура, и более
всего просеянная через века — народная или классическая, ориентированная
на глубоко личное и потому парадоксальным образом обретающая общечеловеческое
значение, сможет стать заслоном на пути гегемонии ИИ, основанного
на инженеринге, а значит, на клишировании и массовом производстве. </p><p>Здесь
роль культуры особенно велика: только культура способна веками хранить
незыблемые константы, помогающие отличить живое и подлинное от неживого
и поддельного.</p><p>Итак, что в результате можно сказать по поводу слов,
вынесенных в эпиграфе? «Среди оптимистов бытует мнение, что &lt;…&gt; ИИ мог бы
пролить свет на глубокие вопросы философии, дав человеку возможность
проникновения в смысл понятия разума».</p><p>Если слишком уповать на невероятную
мощь суперинтеллекта, то не исключено, что вопреки надеждам «пролить свет
на глубокие вопросы», пора великих открытий человеческого разума может
закончиться навсегда. Поскольку ИИ не мыслит, а вычисляет, он не способен
ставить задачи, разве что эффективно решать их, когда они уже сформулированы
и в принципе решаемы. Но, с другой стороны, именно по этой причине вряд ли стоит
опасаться снижения познавательной активности человека — ведь именно потребность
на пути решения предельных задач аккумулировать огромный человеческий опыт
лишает ИИ способности к однозначности выводов и, следовательно, лишает
перспективы стать главным арбитром в разрешении всех значимых проблем, которые
может ставить, а значит, и решать только сам человек. И более всего это касается
такого рода предельной проблематики, как попытки проникнуть »в смысл понятия
разума», источником чего служит не область рассудочных построений, а сфера
глубокой философской рефлексии. </p><p>Однако то цунами, которое образуется
прямо на наших глазах в сфере высоких технологий, вселяет, как ни странно,
и другого рода оптимизм. Речь о том, что ИИ, благодаря огромному объему
вычислительных операций, действительно может обнаружить присутствие некоего
эквивалента ноосферы или даже сверхразума — но только не на платформах
ИИ и не где-то на просторах космоса, а в самом человеческом сознании — в виде
некой не поддающейся алгоритмизации константы, или программы, неведомым образом
и вопреки жестокой реальности хранящей очевидные и незыблемые критерии, в том
числе те, на которых основано наше представление о ценностях. </p><p>Быть может,
именно в этом великое призвание ИИ: сделаться огромным параболическим зеркалом,
поставленным перед лицом человечества и позволяющим ему увидеть свою сущность
в наиболее сфокусированном виде — то есть сделаться универсальной разверткой
внутренней структуры личности, отражающей, по словам Карла Юнга, структуру
Вселенной.</p><p>Однако чтобы ИИ служил нам верно, не следует в погоне
за эффективностью пытаться его очеловечивать и нагружать проблематикой
общекультурного масштаба, иначе он и вправду взбесится, в то время как мы сами,
наоборот, начнем расчеловечиваться и превращаться в роботов — потому хотя бы,
что спектр эмоций, требующих естественного течения времени, будет неизменно
сужаться на фоне стрессов и усиливающегося страха не успеть, отстать, вывалиться
из предписанного алгоритма жизни. А вся интеллектуальная мощь нейронных сетей
будет перегружена от постоянной необходимости верифицировать контенты
и разоблачать подделки и симулякры, на которые ИИ великий мастер. </p><p>Так
в упорной попытке приумножить с помощью ИИ земные блага мы можем оказаться
вконец загнанными и обескровленными от постоянного соперничества с нашим великим
изобретением.</p><p>Пока самое определенное, что можно сказать, вооружившись
тем же ИИ, что открывается новый период неопределенности. Размывая в поисках
безграничной свободы самореализации смысл многих когда-то очевидных критериев,
расширяя зону морального и вкусового релятивизма, мы сами расчищаем плацдарм для
наступления хаоса, особенно заметного на фоне политических событий, обостряющих
ощущение, будто цивилизация достигла своих предельных параметров. Одновременно
всё ширится разрыв между растущей сложностью жизни и всё более схлопывающейся
личностью, пусть технически продвинутой, но теряющей сложность внутреннюю,
а вместе с тем и умение, подобно рессоре, держать избыточные нагрузки, что
всегда отличало культурную элиту любого развитого общества. Отчего особенно
повышаются все риски, связанные с принятием простых решений, ведущих на волне
популизма к укреплению авторитарной власти и деспотии. </p><p>На чьей стороне
окажется ИИ? И можно ли надеяться предотвратить стремительный рост, а потом
и катастрофическое обрушение Вавилонской башни суперинтеллекта, если
он овладевает языками, информацией, а в перспективе и робототехникой,
эффективнее, быстрее, нежели человек? Существует ли надежный иммунитет,
способный защитить как от произвола и всевластия ИИ, так и от возможного
хаоса?</p><p>По сути, кризис, к которому подводит нас развитие ИИ, можно
рассматривать как надвигающуюся критическую фазу важнейшей проблемы,
существующей от века, но как никогда становящейся сегодня всё более насущной:
это потребность распознавать и отделять настоящие ценности от ложных, живое
от любого рода подделок и симуляций, с тем чтобы уберечь нашу цивилизацию
от непосильной инфляции, вызванной надуванием «пузыря» паразитных явлений,
подменяющих подлинное суррогатным и в результате обесценивающим жизнь. Однако
можно ли с этим справиться, если слияние больших языковых моделей с соцсетями
ставит фактически в равное положение как тех, кто пытается расширять свои
познавательные и творческие возможности, так и тех, кто желает самоутвердиться
любой ценой — вплоть до самых одержимых и стремящихся придать своим
деструктивным идеям воистину сатанинский размах?</p><p>Как минимум первое, что
необходимо, — осознать нашему естественному, природному интеллекту свое
первородство и понять, какие у него есть заведомые преимущества, кроме
способности в последний момент, если компьютерный Голем станет предъявлять
права, догадаться выдернуть шнур из розетки. Важно еще раз понять, что наш
личностный иммунитет создается за пределами дискурсивной логики и вербального
языка — в области сверхзначений, необычайно важных для нас, но недоступных ИИ,
поскольку эта область не поддается ни формальному анализу, ни цифровому
моделированию. </p><p>Значит, ИИ никогда не сможет овладеть человеческой
личностью и всем ее потенциалом, разве что успеет в состоянии предельного
напряжения и полного разлада с самим собой (из-за неспособности справиться
с глубинной амбивалентностью нашей ментальности) создать человеку небывалые
трудности.</p><p>Думается, надежный иммунитет следует искать, прежде всего,
в том, что способно противостоять омассовлению вкуса — назовем это добротным
вкусом, причем не только в его эстетическом понимании. Сегодня это, быть может,
потребность вновь с благоговейным чувством обратиться к тому, что, казалось бы,
всем хорошо знакомо, но связано не столько с культурной традицией или
коллективным опытом, где слишком много условного, сколько с глубоко интимным
проживанием наиболее значимых жизненных моментов. Речь идет о великих и вечных
жизненных константах — таких, как ритм дыхания и спокойного шага, как радость
от игры бликов на воде, как время созревания виноградной лозы или плода во чреве
матери. </p><p>Это то, что неизменно наполняет нас особым смыслом: когда
пронзает сердце от цветения сакуры, от летучей гряды, от меткого слова
и прекрасной мелодии, от взгляда незнакомки и мужественного поступка; а еще —
боль от потери близкого, всегдашний страх за ребенка и невыносимый ужас
от картины бедствий и разрушений. </p><p>Все эти базовые смыслы и есть то, что
позволяет сохранять устойчивые координаты и служить основой иммунитета,
связанного с тем целостным миром, откуда мы получаем онтологическую поддержку,
чувство ценности жизни и импульс к дальнейшему развитию.</p><p>Как видно,
актуальность темы ИИ не только в том, что мы столкнулись сегодня с небывалым
вызовом технологической эпохи, но и в том, что тема ИИ вновь обостряет внимание
к извечным философским проблемам. </p><p>P.S.</p><p>Евродепутаты приняли
13 марта в Страсбурге директиву, регулирующую использование в странах
ЕС технологий искусственного интеллекта (ИИ). Текст называют
«историческим».</p><p>Больше материалов о будущем и технологиях</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/philosophy-anime"
rel="nofollow"></a><a
href="https://discours.io/articles/social/how-artificial-intelligence-understands-emotions"
rel="nofollow">Технологии психологии</a>: как искусственный интеллект учится
менять человеческое мышление и распознавать эмоции</p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/future-of-the-web"
rel="nofollow">Будущее интернета</a>: децентрализация и новый цифровой
завет</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/art-area-doc-interview"
rel="nofollow"></a><a href="https://discours.io/articles/social/brave-new-world"
rel="nofollow">Метавселенные, VR и киберденьги</a>. Какой будет жизнь в
матрице?</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Анатолий Вайнштейн)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/0f4a90a0-0232-11ef-bbff-e1ed6258db95.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/artificial-intelligence-crisis</guid>
<pubDate>Wed, 24 Apr 2024 13:20:39 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Завтрак Менделеева, полдник дальнобойщика и папин ужин. Натуралистическая
выставка о еде как зеркале жизни</title>
<link>https://discours.io/expo/painting/vystavka-o-ede</link>
<description>«Когда я только начал учиться живописи, то ставил себе натюрморты
из предметов, которые покупал у метро по пути на занятия: чипсы, пачку сигарет,
банку колы — простые вещи, в академическом представлении не сочетающиеся друг
с другом, но и в них можно найти свою философию и юмор». В концептуальной серии
натюрмортов с едой современный художник Антон Тотибадзе из знаменитой грузинской
династии живописцев через несочетаемые на первый взгляд бытовые предметы
рассказывает истории разных людей. Публикуем избранные натюрморты, в которых
пироги с клубникой, яичницы, пачки сигарет и рюмки водки складываются
в обеденные сюжеты из жизни студентов, водителей маршруток, проводниц, жен
олигархов, Менделеева и бизнесвумен бабы Клавы. </description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>«Когда я только начал учиться живописи, то ставил себе натюрморты
из предметов, которые покупал у метро по пути на занятия: чипсы, пачку сигарет,
банку колы — простые вещи, в академическом представлении не сочетающиеся друг
с другом, но и в них можно найти свою философию и юмор».</p><p>В концептуальной
серии натюрмортов с едой современный художник Антон Тотибадзе из знаменитой
грузинской династии живописцев через несочетаемые на первый взгляд бытовые
предметы рассказывает истории разных людей. Публикуем избранные натюрморты,
в которых пироги с клубникой, яичницы, пачки сигарет и рюмки водки складываются
в обеденные сюжеты из жизни студентов, водителей маршруток, проводниц, жен
олигархов, Менделеева и бизнесвумен бабы Клавы.</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Антон Тотибадзе)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/574299b0-009e-11ef-a54c-ed3c78548a7b.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/painting/vystavka-o-ede</guid>
<pubDate>Tue, 23 Apr 2024 11:22:14 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>10 важных идей Канта. От критики суждения и императива нравственности до
радости и сложности быть человеком</title>
<link>https://discours.io/articles/theory/kant-philosophy-10-ideas</link>
<description>Кант спустил философию с неба на землю человеческого опыта — чтобы
объяснить мир, он обратился к изучению того, кто этот мир познает. Его
философия, как селфи, помещает человека в центр: вопрошает о границах его
познания, заповедях его поступков, законах его морали. Философ Анна Винкельман
собрала 10 идей Иммануила Канта, которые помогут разобраться в теориях одного из
главных мыслителей истории, чье 300-летие отмечают в этом году. В чем трудность
и радость бытия человеком?</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Кант спустил философию с неба на землю человеческого опыта — чтобы
объяснить мир, он обратился к изучению того, кто этот мир познает. Его
философия, как селфи, помещает человека в центр: вопрошает о границах его
познания, заповедях его поступков, законах его морали. Философ <a
href="https://t.me/herzlichanna" rel="nofollow">Анна Винкельман</a> собрала 10
идей Иммануила Канта, которые помогут разобраться в теориях одного из главных
мыслителей истории, чье 300-летие отмечают в этом году. В чем трудность и
радость бытия человеком? как расширять свою картину мира и что для этого лучше
читать? в чем все люди одинаковы, а в чем нет? из-за чего опасно усердно думать
во время еды? что значит поступать правильно и как следует понимать знаменитый
кантовский императив нравственности? почему чувства никогда не ошибаются? и что
является фундаментом для «вечного, гражданского и физического» благополучия всех
людей?</p>Содержание<p><a href="#1" rel="nofollow">1. Самое важное —
структуры</a></p><p><a href="#2" rel="nofollow">2. Чтобы организовать свои дела,
организуй себя</a></p><p><a href="#3" rel="nofollow">3. Быть человеком — долгая
и сложная дорога</a></p><p><a href="#4" rel="nofollow">4. Чувства нас не
обманывают </a></p><p><a href="#5" rel="nofollow">5. Диета для ума</a></p><p><a
href="#6" rel="nofollow">6. Нельзя лечь спать с чистой совестью</a></p><p><a
href="#7" rel="nofollow">7. Если вы не знаете, как правильно — вы плохо
подумали</a></p><p><a href="#8" rel="nofollow">8. Работа и учеба — это
радость</a></p><p><a href="#9" rel="nofollow">9. Человек — это цель</a></p><p><a
href="#10" rel="nofollow">10. Нет равенства полов, и это
прекрасно</a></p><p>Работа философа — путешествовать в Мир Идей. Философ Кант
был известен тем, что никогда в жизни не покидал Кенигсберга. Может быть, помимо
исторических причин на это повлияло и то, что в мире идей его путешествия были
настолько насыщенные, что других ему и не требовалось. </p><p>Большинство
текстов Канта действительно очень сложные. И все же путешествие по ним
оказывается не менее насыщенным для ума, чем путешествия, которые можно
совершить, взяв не Кантову книгу, а билет на поезд. Поэтому я собрала 10 идей
Канта, которые могли бы прийти в голову во время прогулки или небольшого
путешествия вам самим. Идеи эти хоть и разнообразные, но не случайные. Все имеют
свое основание в кантовской философской системе и перспективе на мир,
формулировке которой Кант посвятил свою жизнь. Центр и цель этой системы —
человек, трудность и радость бытия человеком. В честь 300-го дня рождения
философа все мы можем поздравить его, взяв на вооружение хотя бы одну
из них.</p>1. Самое важное — структуры<p>При покупке нового компьютера
мы тщательно изучаем его технические характеристики. Графический дизайнер или
профессиональный игрок не станет покупать процессор 2010 года, так как нужные
программы или не запустятся, или будут лагать. </p><p>Кант сделал то же самое,
но для «внутреннего процессора» самого человека (познавательного, этического
и эстетического). Отсюда три главных вопроса, которые образуют структуру
кантовской философии: что я могу знать? что я должен делать? на что я могу
надеяться? </p><p>Этим трем вопросам посвящены три «критики» Канта, которые
образуют «критическую философию»: «Критика чистого разума» (1781), «Критика
практического разума» (1788), «Критика способности суждения» (1790). Слово
«критика» тут тоже следует понимать структурно, не в привычном значении
«ругать». У «критики» греческое происхождение, κρίνω значит «судить».
Получается, что для Канта критика значит — рассудить, разобраться, что одним
только разумом человек может знать, как разум может направить и структурировать
нас, наконец, требуется рассудить и то, на что в этом случае можно
надеяться. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/209dc380-fe46-11ee-8bab-65152e3068eb.jpg"><figcaption>Три
главных вопроса, которые образуют структуру кантовской философии: что я могу
знать? что я должен делать? на что я могу надеяться? / Иллюстрация: dpa /
picture alliance / Bertelsmann Lexikon Verlag</figcaption></figure>2. Чтобы
организовать свои дела, организуй себя <p>Уверена, что Кант с исключительным
презрением относился бы к книгам по селф-хелпу, мотивационным роликам и видео
«как организовать свой день». Ему прекрасно удалось это одним только
размышлением и наблюдением за собой. Доподлинно известно, что аскетом Кант
не был, а организовать себя и свое пространство смог без помощи мотивационных
видео. Кант с вниманием относился к пище, умел насладиться обедом и вином,
ежедневно выделял время на прогулку.‌ </p><p>Распорядок дня Канта знаменит
не многим меньше, чем его философские работы. Однако такая ясная и строгая
структура жизни стала возможной потому, что у Канта была ясная задача
и понимание, что, для чего и как он делает. По всей видимости, Канта сложно
было бы сбить с пути или ввести в берн-аут, эмоциональное выгорание, приступ
ипохондрии и так далее: </p><p>«Разумный человек не позволяет возникнуть
ипохондрии: если на него нападает страх такого рода, который может переродиться
в ожидание воображаемых, т. е. придуманных, болезней, он прежде всего задает
себе вопрос, присутствует ли в нем действительно объект этого страха […] Из-за
плоской и узкой груди, затрудняющей работу сердца и легких, я был предрасположен
к ипохондрии, которая в юности граничила с отвращением к жизни. Однако понимание
того, что это гнетущее чувство вызывается чисто механической причиной и что
устранить его нельзя, помогло мне не обращать на него внимания и, несмотря
на стеснение в груди, оставаться спокойным и веселым: и в обществе я не был
подвластен капризной смене настроений (обычно свойственной ипохондрикам),
но в силу принятого решения и по своему природному складу проявлял в своем
общении с людьми те же качества. И так как в жизни большую радость приносит то,
что свободно делается, чем-то, чем наслаждаются, то духовная деятельность может
доставить остроту жизнеощущения другого рода и противопоставить ее тем
неприятным ощущениям, которые вызываются физическим состоянием человека.
От стеснения в груди я не освободился, так как причина его заключается
в строении моего тела. Однако отвлекая мое внимание от этого ощущения, будто оно
меня вообще не касается, я подчинил его себе, не позволяя ему оказывать влияние
на мои мысли и поступки».‌</p>3. Быть человеком — долгая и сложная дорога<p>Быть
человеком действительно сложно, что, впрочем, не обязательно значит, что быть
человеком тяжело. Сложность бытия человеком заключается в том, что
в «человеческом процессоре» всегда открыто сразу много «программ» и перспектив
и что мир для человека состоит из многих структур и измерений.</p><p>Их нужно
понять каждую по отдельности и соотнести вместе. Одно из самых важных достижений
критической философии Канта — указание на то, что все люди обладают одинаковыми
структурами восприятия. При этом каждый человек должен воспользоваться ими
самостоятельно. Например, на одном и том же компьютере можно запустить
и бессмысленную казино-игру, но можно создать что-то новое и интересно
людям. </p><p>При этом Кант подчеркивает, что при общности структур восприятия,
мы должны стремиться к многообразию содержания, которое схватывается структурами
восприятия. Это значит, что от своей собственной перспективы нужно уметь
оторваться и изучать другие. Только так мы расширяем нашу картину мира, включаем
в нее больше, чем то, что просто увидели сами. </p><p>Методов тут множество.
И хотя я смело рекомендую чтение Канта, сам философ с симпатией относится,
например, к путешествиям: «К средствам расширения границ антропологии относятся
путешествия, даже если это только чтение описаний путешествий. Однако
предварительно следует обрести знание людей дома посредством общения
с согражданами и земляками, чтобы знать, что надлежит искать в чужих краях,
стремясь увеличить свое знание о людях».‌</p>4. Чувства нас
не обманывают <p>Образ Канта — чаще всего образ холодного, рационалистичного
философа, чьи требования к деятельности ума оказываются почти несовместимы
с жизнью в связи со свой холодностью и суровостью. И все же Кант вовсе не лишен
чувственности, как может показаться из какого-нибудь учебника. Более того, Кант
придал теме чувства и восприятия новый смысл, показав, что чувственность
(Sinnlichkeit) — познавательная способность. Он пишет, что «…можно, пожалуй,
с полным правом сказать, что чувства не ошибаются, однако не потому, что они
всегда правильно судят, а потому, что они вообще не судят».‌</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/3b17b060-fe49-11ee-8bab-65152e3068eb.jpg"><figcaption>Кант
писал: «…можно, пожалуй, с полным правом сказать, что чувства не ошибаются,
однако не потому, что они всегда правильно судят, а потому, что они вообще не
судят» / imago / Leemage</figcaption></figure><p>Если читать эту строчку
из «Критики чистого разума» с точки зрения философии познания, то она сообщает
нам, что «чувственность» — есть способность человека к восприятию, которое
он потом может обработать рассудком. Поэтому, говорит Кант уже в другой работе,
«чувства не запутывают. Того, кто хотя и схватил данное многообразие, но еще
не упорядочил его, нельзя обвинить в том, что он его
запутал».‌</p><p>Действительно, совершенно не самоочевидно, что определенное
воздействие на зрительный аппарат живого существа (сетчатку) приведет к такому
ощущению, которое рассудок «ухватит», зафиксирует и назовет («опосредует»)
словом «красный». В целом, чувство для Канта — непосредственное восприятие,
т. е. в чувстве нам дано все сразу целиком. Именно поэтому верно
и психологическое прочтение этой фразы: не просто так наше первое впечатление
о человеке оказывается верным. При первом знакомстве мы еще не успели обработать
впечатление от человека, он был дан нам весь целиком и сразу. В дальнейшем
мы уже будем сталкиваться с отдельными его проявлениями и успевать его судить,
но именно это первое и целостное восприятие дает нам то самое ощущение
«я с самого начала знал, что он козел».</p>5. Диета для ума <p>Жизнь человека —
непрестанная обработка многообразных данных, которые он получает из внешнего
мира. Кант гениально преуспел в том, чтобы объяснить, как их следует
структурировать. Вот одно из соображений, которое сегодня особенно актуально:
нужно быть очень осторожным с тем, что мы потребляем. Интеллектуальная пища тоже
считается: «Для ученого мышление составляет питание, без которого он, пребывая
в одиночестве и бодрствуя, не может жить; мышление может заключаться
в приобретении знаний (чтении книг) или в самостоятельном исследовании
(обдумывании и открытиях)».‌</p><p>Более того, нужно внимательно следить
и за тем, как мы ее перевариваем и усваиваем. Например, не стоит, говорит Кант,
читать или усердно думать во время еды: </p><p>«Если во время одинокой трапезы
заниматься чтением или размышлением над какими-нибудь научными вопросами, легко
будут возникать болезненные ощущения, поскольку жизненные силы тем самым
отводятся от желудка, который в данное время несет основную нагрузку. То же
происходит, если это размышление сочетает с утомительной работой ног
(на прогулке)».‌</p>6. Нельзя лечь спать с чистой совестью <p>Одна из причин,
почему чтение Канта у многих вызывает сопротивление, состоит в том, что Кант
призывает читателя к действию. Особенно трудна идея о том, что человек никогда
не должен морально расслабляться. Яркий и поучительный пример — кантовское
определение понятия совести: «Совесть — это сама себя судящая способность
суждения».‌</p><p>Иными словами, Кант говорит, что мы никогда не можем лечь
спать с чистой совестью, ведь совесть — это постоянно включенный фильтр
(способность суждения). Как только человек перестал постоянно подвергать свои
моральные поступки критике (суждению), его моральная жизнь обрывается. Так что
если вы легли спать с чистой совестью, вы легли спать без совести вообще. </p>7.
Если вы не знаете, как правильно — вы плохо подумали<p>При всей пользе
философских занятий, считает Кант, недостаток философского образования нельзя
считать поблажкой, если нужно принять моральное решение. Верно и обратное —
философское занятие не дает преимущества на том уровне, где все мы может понять,
что хорошо, а что плохо.</p><p>«Так мы наконец добрались в моральном познании
обычного человеческого разума до его принципа, который этот разум, конечно,
не мыслит себе столь отвлеченно в общей форме, но все же постоянно имеет перед
глазами и применяет как руководящую нить своих суждений. Здесь было бы нетрудно
показать, как он с этим компасом в руках отлично разбирался бы во всех
происходящих случаях, что хорошо и что плохо, что сообразно с долгом и что
противно долгу, если только, не обучая разум ничему новому, обратить его
внимание, как это сделал Сократ, на его собственный принцип; следовательно, для
того, чтобы знать, как поступать, чтобы быть честными и добрыми и даже мудрыми
и добродетельными, мы не нуждаемся ни в какой науке и философии».‌</p><p>Однако
философ может быть очень полезен тем, кто запутался. Потому что именно философ
находит критерий того, что значит правильно или неправильно. Более того, философ
формулирует и принцип, по которому мы можем абстрактный импульс к поступку
(вообще поступить как-то) определить и сделать в итоге правильным поступком.
Кант называет это правило императивом: «Это императив категорический.
Он касается не содержания поступка и не того, что из него должно последовать,
а формы и принципа, из которого следует сам поступок; существенно хорошее в этом
поступке состоит в убеждении, последствия же могут быть какие угодно. Этот
императив можно назвать императивом нравственности».‌</p><p>Точная его
формулировка такая: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь
которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим
законом».‌</p><p>Итак, Кант открывает нам неприятную в краткосрочной,
но замечательную в долгосрочной перспективе истину. Чтобы знать, как правильно
поступить — не нужно быть ученым. Как правильно — знают все, ведь структура
мышления у всех людей одинакова, формула добра доступна всем. А если вдруг есть
сомнения — то это значит, что вы не до конца разобрались или сами себя запутали.
Для запутавшихся Кант предлагает подсказку — категорический императив. Так,
чтобы в вопросах морали все всегда было однозначно.</p>8. Работа и учеба — это
радость<p></p><p>Для думающего человека, говорит Кант, «работа — лучший способ
наслаждаться жизнью»: чем больше ты сделал, тем больше ты жил.‌ Впрочем, любовь
к труду тоже следует прививать. Кант остроумно замечает, что «воспитание должно
быть принудительным, однако оно не должно стать из-за этого
рабским».‌</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/bf8d4460-fe4c-11ee-8bab-65152e3068eb.jpg"><figcaption>Кант
с вниманием относился к пище, умел насладиться обедом и вином, ежедневно выделял
время на прогулку / Музей Канта в Калининграде (Кёнигсберге) / Источник:
hello-kalinigrad</figcaption></figure><p>Воспитание главным образом
и заключается в изучении структур и перспектив. И философия тут играет одну
из решающих ролей. В работе «Спор факультетов» Кант ясно обозначил три главных
направления: философия и теология, юриспруденция и медицина. Все три вместе они
образует фундамент для «вечного, гражданского и физического» благополучия всех
людей.‌ </p>9. Человек — это цель<p>«Цель всех успехов в области культуры,
которые служат школой человеку, — применять полученные знания и навыки к миру;
но наиболее важный предмет в мире, к которому эти знания могут быть применены, —
это человек, поскольку он есть собственная последняя цель»‌, пишет Кант
в «Антропологии». </p><p>Но вот в общем контексте кантовской философии это
звучит не только не претенциозно, а даже и скромно. То, что человек есть цель, —
возлагает на него не автоматически господствующее положение, а подчеркивает
момент движения и необходимости развития, того, как трудно и интересно быть
человеком — существом, для которого открывается такое многообразие оптик
и перспектив.</p>10. Нет равенства полов, и это прекрасно <p>В контексте
многочисленных упреков Канта в расизме и сексизме обращу внимание вот на эту
цитату: «У прекрасного пола столько же ума, сколько у мужского пола, с той лишь
разницей, что это прекрасный ум, наш же, мужской, — глубокий ум, а это лишь
другое выражение для возвышенного».‌</p><p>Потому Кант может помочь нам увидеть
ясную, но затерявшуюся в современной суете идею. Женский и мужской пол
не одинаковы по своей природе, но из этого ничего не следует в отношении того,
какой пол лучше. Более того, вопрос так поставить попросту нельзя. Само
разделение полов происходит на уровне природы (Natur), где нет разницы между
хорошим и плохим, добром и злом. Зато эта разница есть в мире, который люди
создают, будучи частью природы. Как раз таки о мире как пространстве равенства
и справедливости для человека, вне зависимости от пола, мы и должны
позаботиться. </p><p>В каждом из измерений мира, от брака («Брак — это
равенство»‌) до научных занятий и великих открытий, нужно поддерживать все время
неустойчивую по своей природе мораль и справедливость. В день рождения Канта,
который посвятил каждый день своей жизни философии, мы можем поблагодарить его
и поздравить тем, что возьмем себе на вооружение хотя бы один из этих
уроков. </p><p>Автор текста: Анна Винкельман, философ (PhD Candidate, Radboud
University, Nijmegen), ведет блоги о философии во <a
href="https://vk.com/winckelmannindeutschland" rel="nofollow">ВКонтакте</a>, <a
href="https://t.me/herzlichanna" rel="nofollow">телеграм</a> и <a
href="http://winkelmananna" rel="nofollow">инстаграм</a>.</p><p>Другие статьи о
философии: </p><p><a
href="https://discours.io/articles/theory/primates-of-spirit"
rel="nofollow">Приматология духа</a>. Как человек из подобия бога стал странной
обезьяной? Теория морали от Канта до современных зоологов </p><p><a
href="https://discours.io/articles/theory/new-ethics" rel="nofollow">Новая
этика: откуда она взялась и как устроена?</a> Культурные войны, голос заботы и
словарь современной морали </p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/aristotelian-happyness-ethics"
rel="nofollow">Зачем читать Аристотеля сегодня?</a> Новаторство античной этики:
психологическое совершенство, самолюбие и формула счастья</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Анна Винкельман)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/ae8a6860-015c-11ef-ae51-2f78e5f1bb97.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/theory/kant-philosophy-10-ideas</guid>
<pubDate>Mon, 22 Apr 2024 00:00:00 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Заводной Буратино</title>
<link>https://discours.io/expo/prose/zavodnoy-buratino</link>
<description>Обожаемый зрителями талантливый режиссер Наумов — после своего
нашумевшего спектакля «Заводной Буратино» — делает политическое заявление.
Куратор Министерства по духовному воспитанию населения тут же требует от
директора театра Кнопочкина уволить вольнодумца, угрожая «найти у театра
завышенные сметы на декорации». Кнопочкин стоит перед сложным выбором — уволить
принципиального режиссера, сохранив театр и свое место, или поддержать Наумова
на свой страх и риск. Сатирический рассказ Бориса Николаева «Заводной Буратино»
показывает, что может ждать человека, идущего на сделку с совестью, и как найти
смелость противостоять злу.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Обожаемый зрителями талантливый режиссер Наумов — после своего
нашумевшего спектакля «Заводной Буратино» — делает политическое заявление.
Куратор Министерства по духовному воспитанию населения тут же требует от
директора театра Кнопочкина уволить вольнодумца, угрожая «найти у театра
завышенные сметы на декорации». Кнопочкин стоит перед сложным выбором — уволить
принципиального режиссера, сохранив театр и свое место, или поддержать Наумова
на свой страх и риск. Сатирический рассказ Бориса Николаева «Заводной Буратино»
показывает, что может ждать человека, идущего на сделку с совестью, и как найти
смелость противостоять злу. </p><p>Памяти А. Навального</p><p>Конечно, Наумов
был неправ — разве можно в наше время говорить такие вещи со сцены. «Ну как же
так, Владимир Львович? Взрослый опытный человек — и тут такой инфантилизм!
Теперь весь коллектив оказался под ударом. Неужели нельзя было просто промолчать
и не подставляться?» Кнопочкин мысленно задавал себе эти вопросы и не находил
ответа столь безответственному поведению режиссера своего театра. Теперь ему
предстояла встреча с самим «виновником», и он готовился выпустить на ней
весь пар. При этом Кнопочкин очень любил и самого Наумова, и его постановки —
в них было столько искренности, любви к людям, доброго искрометного юмора
и в то же время глубины затрагиваемых тем. Зрители тоже обожали режиссера
и голосовали за него рублем, овациями и восторженными отзывами. Его последний
спектакль «Заводной Буратино» стал одним из хитов театрального сезона. Теперь же
все достижения пошли коту под хвост — еще никогда Кнопочкин не слышал столько
мата от всегда сдержанного Попова, своего куратора из нового Министерства
по духовному воспитанию населения.</p> <p>— Константин Федорович! Вы там
ебнулись что ли совсем?! Страх потеряли? Это на всю страну пошло уже! Мне
сегодня три раза из администрации звонили! Головы полетят, понимаешь?
Ты в первую очередь готовься, твой участок, — рвал и метал Попов.</p><p></p><p>—
Иван Павлович! Я с ним поговорю сейчас. Он мужик горячий, все они творческие,
сам понимаешь. Я его попрошу выступить, видео запишем — не хотел, не понял,
поторопился…</p> <p>— Какое видео?! Гони его в шею из театра! Он не жилец уже.
Это раньше еще можно было миндальничать, а сейчас уже не то время. В общем, либо
ты его до завтра увольняешь, либо будут проблемы, но уже у тебя. Все
понятно?</p> <p>— Иван Павлович, Наумов — дурак, но он не враг. У нас весь театр
на его спектаклях держится. Дайте ему последний шанс под мою ответственность! —
почти умолял Кнопочкин.</p> <p>— Исключено. Мне в администрации однозначно
сказали убирать, без вариантов вообще. Он в нашей стране больше не сможет
работать. Действуй, Константин Федорович, если сам не хочешь остаться без
работы. А то и еще хуже.</p> <p>— Еще хуже? — недоуменно поинтересовался
Кнопочкин.</p> <p>— Всегда можно найти завышенные сметы на декорации, неучтенный
налик, алкоголь в буфетах и так далее. Ты все понимаешь, не мальчик.</p> <p>—
Но мы никогда ничего не завышали, каждую копейку считали…</p> <p>— Блядь,
Константин Федорович, ты долбоеб? Сделай дело и доложи мне сразу, — резко
отрезал Попов и положил трубку.</p> <p>Кнопочкин обхватил голову руками, глубоко
вздохнул и мысленно прокрутил в голове события предыдущего вечера.</p> <p>Как
обычно, на «Заводном Буратино» был аншлаг, даже несмотря на то, что спектакль
шел уже второй сезон и цены на билеты не отличались демократичностью. Помимо
обычных посетителей, на спектакле присутствовала особая публика — госслужащие
и госпредприниматели со своими спутницами в строгих и не очень вечерних нарядах.
Кнопочкин лично встречал дорогих гостей и занимался их рассадкой на первых рядах
партера. </p> <p>— Петр Дмитриевич, прошу вас! — Кнопочкин обходительно усаживал
загоревшего высокопоставленного сотрудника администрации с седыми усами,
пришедшего на спектакль вместе с супругой в черном платье с декольте
и элегантной подвеской Chopard на шее.</p> <p>— Благодарю, Константин Федорович!
Был на «Буратино» год назад, сейчас вот хотел Наденьке показать. Смелый
спектакль. Ваш Наумов вольнодумец, конечно! — заметил Петр Дмитриевич.</p> <p>—
Я бы сказал, скорее, новатор, а так он у нас вполне обычный и традиционный, —
на всякий случай попытался смягчить замечание Кнопочкин, учитывая наступившие
смутные времена.</p> <p>В спектакле с яркими декорациями и тонким
неоклассическим музыкальным рядом шла речь о мальчике по имени Буратино,
которого в строгости и отсутствии любви воспитывал суровый отец-одиночка,
пытаясь вылепить из сына наследника семейного бизнеса, зачастую прибегая
к жестоким манипулятивным методам. Попав во взрослую жизнь, молодой человек
тщетно пытается избавиться от детских травм и нелюбви, но постепенно сам
скатывается к роли абьюзера, еще больше умножая страдания, как свои собственные,
так и окружающих его близких людей. Не в силах вырваться из порочного
эмоционального круга, Буратино видит свое спасение в убийстве отца, как
кажущегося ему основного источника зла, но, в итоге, совершив злодеяние,
открывает портал в еще большую бездну. </p><p>Современная трагедия в духе
«Джокера» буквально берет зрителей за душу и не отпускает до самого занавеса.
Так было и в этот вечер, когда после финала возникла долгая пауза от осмысления
происходившего действа, которая сменилась оглушительными аплодисментами. Труппа
во главе с Наумовым несколько раз выходила на сцену, получая море цветов
и криков «браво». В свой последний выход Наумов неожиданно попросил микрофон.
По выражению лица режиссера Кнопочкин сразу почувствовал неладное. Он был
в курсе гражданской позиции Наумова, которую он и сам разделял, но боялся
высказывать публично, опасаясь последствий.</p> <p>— Дорогие друзья! Я вас всех
сердечно благодарю и очень люблю. Без вас все это не имело бы никакого смысла.
Я верю в то, что театр способен менять мир, изучая человеческие души,
подсказывая путь к исцелению от пороков и травм, вдохновляя на любовь
и сопереживание. Я должен признать, что, похоже, я ошибался. То, что сейчас
происходит в нашей стране, уничтожает мою веру в силу искусства. Похоже,
Буратино не смог примириться со своим прошлым и найти внутри целебный огонь
любви. Он убил своего отца на наших глазах и при нашем попустительстве.
Я не знаю как, но Буратино надо остановить!</p> <p>Тишина охватила весь зал,
кто-то робко начал хлопать, затем другие зрители подхватили аплодисменты,
и постепенно волна оваций стала нарастать как лавина. Первые ряды в недоумении
зашушукались. Кнопочкин побледнел. Мимо него, не попрощавшись, нервно шевеля
усами, быстро прошел Петр Дмитриевич с супругой, напоследок кинув на Кнопочкина
холодный пронзительный взгляд. Другие зрители с первых рядов качали головами
и так же торопливо покидали свои места. Кнопочкин понимал, что это катастрофа,
но был бессилен что-то сделать. Простояв в оцепенении несколько минут,
он по привычке направился в гримерку, хотя не совсем понимал цель своего
визита.</p> <p>В гримерке актеры плотно обступили Наумова, всячески выражая ему
свое восхищение и поддержку. Было понятно, что наступил момент эйфории и что
любые замечания, комментарии и критика будут восприняты в штыки и не возымеют
ровно никакого действия. Как опытный политик и руководитель, Кнопочкин решил
отложить серьезный разговор с режиссером на завтрашний день. Пока же он просто
красноречиво посмотрел на Наумова и, когда смог поймать его взгляд, укоризненно
покачал головой. В ответ режиссер ожидаемо отмахнулся.</p> <p>— Зря ты это,
Владимир Львович, — сказал Кнопочкин.</p> <p>— Константин Федорович, ну что
вы все боитесь? Сейчас молчать уже неприлично! Тут все с такой позицией! —
кто-то из актеров ответил за Наумова.</p> <p>— Молодежь, еще ничего
не понимаете… — буркнул себе под нос Кнопочкин, вспомнив не сулящий ничего
хорошего взгляд Петра Дмитриевича, и покинул гримерку.</p> <p>Кнопочкин сам
мечтал стать режиссером после окончания соответствующего отделения Щукинского
училища. Он даже поставил несколько спектаклей в молодежном театре, в том числе
и детский «Пиноккио», но уже тогда понял, что великим ему быть не суждено.
В 90-е театр переживал не лучшие времена, и многие коллеги ушли делать карьеру
на другом поприще; в отсутствие кадров, самому Кнопочкину поступило неожиданное
предложение перейти на административную позицию с существенной прибавкой
к заработной плате. </p><p>К тому времени Кнопочкин уже обзавелся семьей,
женившись на Кате, своей однокурснице, с которой они планировали первого
ребенка. В такой ситуации вопрос финансовой стабильности становился
приоритетным. Взвесив все за и против, Кнопочкин принял предложение, которое
определило его карьеру, и, в целом, никогда об этом не жалел. Он стал очень
успешным директором театра и сумел вывести его из кризиса, наладив репертуарную
политику, экономику, выстраивая отличные отношения как с коллективом, так
и вышестоящим начальством. </p><p>Как раз в это время в его театре начинал
ставить свои первые спектакли молодой, но уже очень яркий режиссер Наумов.
Он поражал всех не только своим талантом и самобытностью, но также искренностью
и человечностью. Он никогда не стеснялся называть вещи своими именами; его
постановки пронзали насквозь и никого не оставляли равнодушными — их либо
боготворили, либо ненавидели. Кнопочкин сразу разглядел гений режиссера
и старался его во всем поддерживать. Они не были близкими друзьями, но очень
уважали друг друга, что отлично сказывалось на работе театра и сделало его
центром притяжения столичной интеллектуальной публики. </p><p>В личной жизни все
тоже складывалось замечательно — Катя родила Кнопочкину двух детей, сначала
Машу, потом Макса, и, несмотря на очень плотный и часто ненормированный рабочий
график, ему удавалось уделять довольно много времени семье. Они часто
путешествовали, объездив всю Европу, периодически совмещая туризм с театральными
гастролями и фестивалями. Рассвет карьеры Кнопочкина пришелся на знаменитый
Театр на Бульварах, куда их пригласили поработать в тандеме с Наумовым.
Благодаря таланту режиссера и грамотной маркетинговой политике директора, театр
превратился в один из самых актуальных в стране, становясь лауреатом
всевозможных премий и конкурсов. </p><p>При этом Театр на Бульварах часто
привлекал к себе внимание не только многочисленных поклонников,
но и недоброжелателей, которые устраивали разные провокации на спектаклях —
выкрикивали оскорбления, пытаясь сорвать очередную смелую постановку, делали
анонимные звонки о заложенной бомбе, обливали афишу краской. Кнопочкину
удавалось решать все проблемы с помощью хорошо организованной службы охраны,
а также отлично выстроенным отношениям с начальством. Тем не менее, в последнее
время Кнопочкину стало казаться, что активисты на спектаклях стали вести себя
более развязно, ощущая свою вседозволенность; в одном из последних эпизодов
досталось охраннику театра, однако приехавшая на место полиция не стала даже
задерживать нападавшего. Все чаще со стороны начальства Кнопочкина звучали
замечания о недопустимости «перебарщивания» в постановках и даже «радикализме».
Как опытный администратор Кнопочкин чувствовал изменения настроений в обществе,
но надеялся на их временный характер и свое неоспоримое умение сглаживать острые
углы. </p> <p> * * *</p> <p>В дверь постучали, и в кабинет зашел Наумов.
Режиссер выглядел уставшим, с мешками под глазами; было очевидно, что он сильно
переживает по поводу сложившейся ситуации.</p> <p>— Костя, я не мог поступить
по-другому, — сразу начал режиссер.</p> <p>— Володя, я все понимаю, я тоже
против этого беспредела, но ты должен отдавать себе отчет о последствиях, —
ответил Кнопочкин.</p> <p>— Я готов ко всему и от своих слов не откажусь.</p>
<p>— Кому от этого будет лучше, Володя? Чего ты этим добился?</p> <p>— Костя,
ты прекрасно все понимаешь. Сейчас уже нельзя молчать, это вопрос самоуважения
просто. Зачем тогда вообще все это — театр, сила искусства, нравственность,
этика? Что мы должны говорить нашим зрителям? Что все хорошо? Продолжайте
веселиться и ничего не замечать? Наш спектакль об этом — Буратино пытается
примириться со своим травматичным прошлым с помощью насилия, выпуская еще
большее зло из бутылки.</p> <p>— Это понятно, но ты просто ничего этим
не изменишь, кроме того, что театр разгонят и возьмут послушных шестеренок.</p>
<p>— А чем мы будем отличаться от этих шестеренок, если сейчас промолчим?</p>
<p>— Мы можем доносить те же мысли, но другим языком.</p> <p>— Нет, Костя, так
они ломают людей, заставляют их публично называть белое черным так, что потом
ты сам начинаешь в это верить. Мы обязаны этому противостоять, иначе просто
предаем самих себя. Это уже библейский вопрос, а не политический.</p> <p>—
Понятно… В общем, мне звонил Попов. Он требует твоей отставки, ему звонили
из администрации. Дело очень серьезное. Мы можем попробовать отыграть назад,
но ты должен выступить. Мы придумаем мягкую формулировку. Никакой гарантии нет,
так как все зашло слишком далеко, но можно попробовать.</p> <p>— Костя, мне все
равно, какой там Попов звонил. Я не буду ничего брать назад. Более того, я буду
все время говорить об этом после спектаклей, пока это будет возможно.</p> <p>—
Но это самоубийство, ты понимаешь?</p> <p>— Да, понимаю. Могу идти?</p> <p>— Вот
и поговорили.</p> <p>Наумов встал со стула и направился к выходу. Дойдя
до двери, он обернулся.</p> <p>— Ты видел, какие рожи были у этих на первых
рядах, когда весь зал аплодировал? Бесценно.</p> <p>Кнопочкин невольно
улыбнулся. Дверь за Наумовым захлопнулась. Было очевидно, что режиссер не пойдет
на сделку, и, скорее всего, придется принимать тяжелое решение. Театр, конечно,
уже не будет прежним, но он выживет и как-то приспособится к новым условиям —
в конце концов, актерам, режиссерам, сценаристам, техникам, осветителям
и буфетчикам надо на что-то есть самим и кормить свои семьи. «Не все могут
и должны быть героями. Наумов уедет за границу — с таким талантом точно
не пропадет. А мы тут как-нибудь сами перекантуемся, а что еще делать?.. Завтра
официально сообщу Наумову и доложу Попову», — размышлял про себя Кнопочкин.</p>
<p>Как это часто происходит, самый тяжелый рабочий день длился бесконечно долго.
Кнопочкин мечтал поскорее оказаться дома, чтобы переключиться и хотя бы на время
забыть о мучившей его дилемме. Наконец, закончив все неотложные дела, он пулей
вылетел из своего кабинета и, стараясь ни с кем не пересекаться, направился
на служебную парковку к любимому фольксваген туарег, который был всегда готов
с комфортом переместить хозяина в оазис семейного спокойствия в сталинском доме
в районе Фрунзенской набережной. В бесконечной пробке на Садовом кольце
на телефон пришло сообщение от Кати — «приезжай скорее, проблема с Максом».
На вопрос «что случилось?» пришел ответ «все уже хорошо, но тебе с ним надо
серьезно поговорить». Кнопочкин вздохнул и продолжил пробираться сквозь плотный
московский траффик.</p> <p>В прихожей Кнопочкина встретила жена со встревоженным
лицом.</p> <p>— Катя, в чем дело?</p> <p>— Макс подрался на улице.</p> <p>—
Господи! Нужен врач?</p> <p>— Нет, все более-менее в порядке, я его уже
обработала. Но я боюсь за него, поговори с ним, пожалуйста.</p> <p>— С кем
он сцепился? Всегда спокойный парень.</p> <p>— Он тебе сам все расскажет. Только
не ругай его сильно, пожалуйста!</p> <p>— У меня уже нет сил ни с кем сегодня
ругаться. Наумова увольняем, представляешь?!</p> <p>— Боже. За что?
За выступление?</p> <p>— Да… А он упертый, ни в какую не хочет отступить.</p>
<p>— А как театр без него? Я не понимаю…</p> <p>— Катя, я не знаю… Мир сошел
с ума, если ты не в курсе… Мне уже вообще все равно. Будем вести детские
утренники, ставить водевили и патриотические агитки — что скажут, то и будем
делать. Я устал со всеми бороться и ссать против ветра, извини за мой
французский. Все бесполезно, они всех нагнут все равно. Где этот Рэмбо?</p> <p>—
У себя в комнате.</p> <p>Макс сидел на своей кровати, уткнувшись в телефон
и периодически всхлипывая.</p> <p>— Макс! — строго поприветствовал отпрыска
Кнопочкин.</p> <p>Отпрыск не поднимал голову и судорожно терроризировал
экран.</p> <p>— Макс, ты можешь посмотреть на меня? — настаивал Кнопочкин.</p>
<p>Макс молча покачал головой.</p> <p>Кнопочкин опустился на корточки, пытаясь
рассмотреть лицо сына. Макс отвернулся, продолжая всхлипывать.</p> <p>— Так,
хватит ломать комедию. Давай, быстро посмотри на меня!</p> <p>Макс медленно
поднял голову и посмотрел на отца. Под правым глазом сына проступил небольшой
фингал, на лице было несколько ссадин, обработанных йодом. Из глаз Макса текли
слезы, которые он, как мог, пытался сдерживать.</p> <p>— Так можно глаза
лишиться вообще-то. Что произошло?</p> <p>— Ничего.</p> <p>— Макс!</p> <p>— Они
издевались над бездомным.</p> <p>— Кто издевался?</p> <p>— Я не знаю их.
Какие-то взрослые ребята, кажется из двора, где «Перекресток».</p> <p>— А зачем
ты полез?</p> <p>— Они его обзывали, смеялись и давали пендалей… Он был слабый
совсем и, кажется, пьяный.</p> <p>— Еще и пьяный. А тебе-то какое дело?! Сами
разберутся. Сколько их было?</p> <p>— Трое.</p> <p>— И что ты мог сделать
с троими? Позвал бы кого-то, в крайнем случае.</p> <p>— Там никого не было.
Я просто сделал им замечание, попросил отстать от него. А они на меня
полезли.</p> <p>— Макс, ну ты же взрослый уже, зачем лезть на рожон? Еще хорошо
отделался.</p> <p>— Я не мог просто так пройти. Это несправедливо и нечестно
втроем на одного слабого. Он им ничего не сделал. Ты сам мне говорил, что нельзя
с таким мириться.</p> <p>— Господи, Макс! Вот я тебе сейчас говорю, не лезь
ты никуда — сам с фингалом, маме и мне сколько нервов, еще, видимо, надо
в полицию заявление писать, еще к врачу показаться с твоим глазом. Как будто
других проблем больше нет!</p> <p>От обиды у Макса из глаз текли крупные слезы,
создавая разводы из йода.</p> <p>— Макс, тебе пора уже взрослеть. Мир не всегда
справедлив и благороден, к сожалению, и надо думать о последствиях, когда что-то
делаешь. В итоге ты этого бомжа не защитил и сам по башке получил… И кому
от этого лучше?</p> <p>— Я не хочу так взрослеть. Это нечестно, ты сам говорил,
— бубнил себе под нос Макс.</p> <p>— Ладно, потом еще побеседуем, — раздраженный
Кнопочкин вышел из комнаты сына.</p> <p>— Ну что, как поговорили? —
поинтересовалась Катя.</p> <p>— Бесполезно. Второй упертый за день. А мне все
расхлебывать за этих принципиальных, — ответил Кнопочкин.</p> <p>Семейный ужин
прошел почти в полной тишине. Макс немного успокоился, но все еще отводил взгляд
от отца; Катя старалась немного разрядить напряженную атмосферу разговорами
о совместном путешествии, но никто из присутствующих хмурых мужчин
ее не поддерживал.</p> <p>Всю ночь Кнопочкину снились кошмары. Сначала ему
насильно показывали Буратино по телевизору — он что-то очень долго и увлеченно
декларировал, а его нос в это время увеличивался в размерах, пока не стал
торчать прямо из экрана. Кнопочкин захотел убежать, но обнаружил, что был
прикован к креслу. Нос Буратино уже достиг Кнопочкина в домашнем кресле и стал
больно упираться в живот, продолжая расти. Из-за спины Буратино показался
раскрасневшийся Попов, который размахивал руками и орал благим матом. В какой-то
момент у Кнопочкина возникло ощущение, что нос Буратино может вспороть ему
живот. Он стал звать на помощь, но никто не откликался. Вместо этого где-то
в верхнем углу странной темной комнаты показалась светящаяся ложа с красными
бархатными занавесками, в которой сидели усатый загорелый Петр Дмитриевич
с супругой в Chopard и горячо аплодировали происходящему. Нос Буратино уже
практически проткнул Кнопочкина, когда неожиданно откуда-то из телевизора
послышался голос Макса. Буратино и Попов обернулись на шум и с криками бросились
в сторону новой жертвы; за ними уже в телевизоре показались спины радостно
гикающих и хлопающих в ладоши Петра Дмитриевича и Наденьки. Кнопочкин рванулся
с кресла, чтобы остановить погоню, но только для того, чтобы упереться
в непроходимый экран телевизора, от отчаяния издавая истошный крик
«нееееееееет!».</p> <p>Проснувшись в холодном поту, Кнопочкин бросился в комнату
сына и, обнаружив Макса мирно посапывающим в кровати и немного успокоившись,
поправил на нем одеяло и аккуратно присел на самый край. Просидев так примерно
с полчаса, Кнопочкин неотрывно смотрел на спящего сына и сам тихо всхлипывал.
С приходом рассвета он нежно поцеловал Макса и бесшумно вышел из комнаты.</p>
<p></p> <p> Подъехав к зданию Театра на Бульварах и припарковавшись, Кнопочкин
вышел из машины и направился к святящейся витрине с актуальным репертуаром.
Витрина была щедро полита зеленой краской, а на афише «Заводного Буратино» была
жирно нарисована буква Ц. «Не дождетесь, гады», — подумал про себя Кнопочкин
и нырнул в подъезд старого московского особняка в стиле ампир.</p> <p>— Зинаида
Ивановна, можно вас побеспокоить? — Кнопочкин обратился к бессменной уборщице
театра.</p> <p>— Константин Федорович, я уже видела. Ужас, что творят,
бессовестные! — ответила Зинаида Ивановна, держа в руках швабру словно
винтовку.</p> <p>— Я на вас очень рассчитываю, пожалуйста, отмойте все
к открытию. Если нужны специальные средства, скажите Игорю Петровичу, он съездит
и все купит.</p> <p>— Константин Федорович, я все сделаю, не волнуйтесь.
По голове бы им настучать за такое! — возмущалась Зинаида Ивановна, сотрясая
швабру.</p> <p>— Еще обязательно настучим. Спасибо вам огромное, что бы я без
вас делал! — с этими словами Кнопочкин уже бодро направлялся в сторону буфета
за традиционным утренним латте.</p> <p>Рабочий кабинет Кнопочкина был залит
утренним московским солнцем, запах кофе быстро наполнил помещение и настроил
руководителя театра на бодрый продуктивный день. Кнопочкин плюхнулся в любимое
кожаное кресло. Со стола на него смотрело семейное фото с прошлогоднего отдыха
на Кипре. Кнопочкин невольно подмигнул Максу. Звонок от Попова из Министерства
не заставил себя ждать.</p> <p>— Константин Федорович, приветствую!</p> <p>—
Доброе утро, Иван Павлович!</p> <p>— Так, ну все в порядке? Пообщались
с Наумовым? Сегодня «Буратино» уже нельзя показывать, отменяйте, мне звонил сам
Петр Дмитриевич!</p> <p>— Да, все замечательно. Иди ты, Иван Павлович,
пожалуйста, на хуй! Ничего мы отменять не будем. Я пока что здесь директор,
и мы сами решим, что ставить, а что нет. А Петру Дмитриевичу передай, что
бесплатных билетов на первые ряды больше не будет. И для его швабры в Chopard
тоже. Пусть покупают через кассы, если хотят приобщиться к прекрасному.
До свидания, Иван Павлович, вас что-то плохо слышно, а у меня работы много.</p>
<p>Кнопочкин выключил телефон, отпил латте из картонного стаканчика и, довольный
собой, откинулся в кресле. В дверь постучали.</p> <p>— Входите! — скомандовал
Кнопочкин, ожидая любого исхода.</p> <p>В двери показался бледный Наумов
с чистым листом бумаги.</p> <p>— Это что такое? — удивился Кнопочкин.</p> <p>—
Для заявления. Весь телеграм уже трубит о моем увольнении.</p> <p>— Бред полный.
Впервые слышу. И ты поменьше читай эту помойку. Я твой директор, и у нас сегодня
аншлаг. Почему ты до сих пор не на репетиции?</p> <p>Теперь настало время
удивляться Наумову.</p> <p>— Ты серьезно? А как же Попов?</p> <p>— Попов пусть
идет в попу. Мы сегодня играем «Буратино».</p> <p>— А что завтра?</p> <p>— А что
завтра, я не знаю, пусть Попов разбирается в своих снах.</p> <p>— Каких снах? —
не понял Наумов.</p> <p>— Неважно. Делай, что должен, и будь, что будет.
За работу!</p> <p>Наумов положил чистый лист на стол.</p> <p>— Спасибо,
Костя!</p> <p>— Это тебе спасибо! Кстати, позови меня на сцену в конце.</p> <p>—
Ты серьезно?</p> <p>— Я тоже что-то добавлю как директор и гражданин.</p>
<p>Наумов молча встал из-за стола, крепко пожал Кнопочкину руку и вышел
из кабинета.</p> <p>Кнопочкин выдохнул и опять взялся за телефон.</p> <p>— Макс,
привет! Зарядку делаешь? Отлично! Слушай, прости меня, что я вчера на тебя
ругался. Ты был прав, нельзя проходить мимо и молчать, когда происходит
несправедливость. Я горжусь тобой. Фингал пройдет, а честь останется. И я очень
тебя люблю. До вечера! В качестве моральной компенсации? Договорились, с меня
боулинг. Хорошо, и билеты на «Спартак». Аферист!</p> <p>Телефон разрывался
от входящих звонков и был переведен Кнопочкиным на беззвучный режим. Директор
Театра на Бульварах по-хозяйски закинул ноги на дубовый стол, включил
на компьютере джазовую композицию Song for My Father в исполнении квинтета
Хораса Сильвера, достал из подаренного на недавний юбилей мини хумидора любимую
кубинскую сигару Romeo y Julieta и смачно закурил.</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Борис Николаев)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/11469900-cccf-11ee-b822-03f11feeb44a.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/prose/zavodnoy-buratino</guid>
<pubDate>Sun, 21 Apr 2024 10:54:01 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Маска псевдо-Я. Психолог о том, как отличить свои желания от навязанных
обществом и жить в гармонии с собой</title>
<link>https://discours.io/articles/social/define-your-values</link>
<description>Как отличить свои желания от чужих, познать свое Я и перестать
угождать другим? Чем руководствоваться при выборе жизненного пути? — эти вопросы
разбирает психотерапевтка Катлин Смит в книге «Управление тревогой». Ученая
убеждена, что игнорирование глубинных потребностей и вытекающий из этого
внутренний конфликт приводит людей к выгоранию и тревожным
расстройствам.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Как отличить свои желания от чужих, познать свое Я и перестать
угождать другим? Чем руководствоваться при выборе жизненного пути? — эти вопросы
разбирает психотерапевтка Катлин Смит в книге «<a
href="https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/vse-ne-tak-uzhasno/"
rel="nofollow">Управление тревогой</a>». Ученая убеждена, что игнорирование
глубинных потребностей и вытекающий из этого внутренний конфликт приводит людей
к выгоранию и тревожным расстройствам. Публикуем главу из монографии о том, как
найти себя и почему даже активные и жизнерадостные люди могут поддаваться
тревожности и прилипать к дивану, погребенные под крошками чипсов.
</p>Потребность нравиться? У меня ее нет. Нравиться приятно. От этого получаешь
удовольствие. Мне приходится нравиться, но я в этом не нуждаюсь так сильно, как
в похвале. Майкл Скотт, сериал «Офис»<p></p><p>Мы обсудим самое интересное: как
люди притворяются, что у них все хорошо. Некоторые настолько изображают
спокойствие, что сами в него верят. Адам обратился к психологу после избрания
Дональда Трампа. Не потому, что был недоволен результатами выборов, а из-за
смены администрации президента — именно там Адам работал. </p><p>Адаму двадцать
пять лет, он пришел в политику, насмотревшись сериала «Западное крыло»*. После
окончания одного из лучших университетов Адаму повезло с программой стажировки,
в результате которой его приняли в администрацию Обамы. Череда успехов
завершилась увольнением в день инаугурации нового президента в 2017
году. </p><p>Адам искал работу уже несколько месяцев и с трудом вставал по утрам
из постели. Он мылся от силы пару раз в неделю и немного приободрялся лишь в
присутствии подруги.</p><p>У Адама началась депрессия и пропала мотивация
продолжать поиски. На работе Адам выглядел многообещающим, эмоционально зрелым
юношей, способным сохранять хладнокровие в любой ситуации. Почему же теперь,
поддавшись тревожности, он лежит на диване, засыпанный крошками от
чипсов?</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/0dbda070-fe3f-11ee-ac20-99662de0b608.png"></figure><p>Вернемся
к понятию дифференцированности. Мюррей Боуэн задумывался, почему у одних она
более развита, чем у других. Он отметил, что внешне дифференцированность никак
не проявляется. </p><p>У каждого человека два «я»: одно цельное, состоящее из
реальных убеждений, ценностей и способностей, другое — псевдо-«я», сообразное
обстоятельствам.</p><p>Если оно доминирует, манера поведения человека меняется в
зависимости от окружения. Например, авторитетный в компании руководитель,
встречаясь с братьями, превращается в настоящего бандюгана.</p><p>Под маской
псевдо-«я» мы выглядим более дифференцированными, чем есть на самом деле. Она
позволяет легко изобразить здравомыслие, сильный характер и
выдержку.</p><p>Престижная работа Адама подпитывала его поведение и настроение.
В родном городе он был знаменит, как рок-звезда. Родители хвастались успехами
сына при любом удобном случае. Титулы, похвалы и внимание помогали Адаму
сохранять спокойствие и нормально функционировать. Без стимуляторов все
рухнуло.</p>Стимуляторы псевдо-«я»<p>Отождествляя себя со стимуляторами
псевдо-«я», мы передаем власть над собой в чужие руки. Легкое самодовольство от
успехов на работе или в учебе — обычное явление, но «я» не становится от этого
цельным. Тревожность уходит, но только на время. </p><p>Мы нуждаемся в
стимуляторах постоянно, как в наркотиках. Такая зависимость от окружающих
называется «“я” взаймы»: мы не гнушаемся брать в долг спокойствие и уверенность,
когда не можем выработать их сами.</p><p>Конечно, в любых отношениях мы в
какой-то степени берем или даем «Я» в долг. Но слишком большие долги приводят к
тревожности, депрессии и прочим неприятностям. Если мы даем людям право влиять
на нашу жизнеспособность, то точно так же даем им возможность сдуть нас в любой
момент, как воздушный шарик.</p><p>Кажется, большие успехи в профессии или учебе
невозможны без высокого уровня дифференцированности. Но у многих, как и у Адама,
настроение похоже на американские горки — в зависимости от того, хвалят человека
или нет.</p><p></p><p>При щедром на комплименты начальнике работоспособность
резко повышается, но меняется начальник — и у человека начинается депрессия.
Уходит один из супругов — и оставшийся лишается представления о том, кто он
такой. Отличник заканчивает институт и понимает, что не способен мыслить
самостоятельно. Слишком большая часть нашей самооценки зависит от вещей, нам
неподвластных.</p><p>Люди часто обращаются к психологу, потому что псевдо-«я»
одержало над ними верх. Что-то случилось или изменилось, и самооценка утратила
опору. Такие люди ни в чем не находят успокоения и не доверяют своим мыслям. Им
хочется немедленно найти нового партнера или добиться чего-нибудь, чтобы
полегчало. Это подходящий момент научиться думать своей головой и развивать
дифференцированность.</p><p>Мы обсуждали с Адамом, какие внешние факторы влияли
на его самоощущение. Позитивная энергия подруги, признал Адам, добавляла
псевдосил, а должность и признание подпитывали чувство собственной значимости.
Помимо этого, Адама успокаивали только телевизор и курение, что лишь усугубляло
депрессию. Адам хотел найти способ получше и решил работал над цельностью
«я».</p><p>Все мы по-разному справляемся с боязнью отказа, разочарованием и
неудачами. Амбициозные люди заглушают тревожность, придерживаясь стереотипных
схем достижения успеха. В режиме псевдо-«я» убеждения теряют опору, и мы
впитываем все, что подсовывает окружающая среда. </p><p>К примеру, в США есть
массовый стереотип, согласно которому человек должен функционировать как
коммерческая компания: ставить высокие планки, стремиться к росту доходов и уж
по крайней мере быть не хуже соседей. При этом никто даже не задумывается,
подходит ему такое мировоззрение или насколько оно
реалистично.</p><p></p><p>Когда мы начинаем жить своим умом и проверять
собственные догадки, псевдо-«я» замещается цельным «я», и мы обретаем почву под
ногами.</p>Наращивание «я»<p></p><p>Многие ищут спасения от тревоги в чужом
внимании, уверенности, одобрении и принятии. Наблюдая за реакцией других
людей, вы остаетесь на территории псевдо-«я». Истинным ценностям и убеждениям
здесь нет места. Чтобы отвоевать эту территорию, вам нужно наблюдать за собой и
учиться разделять мысли и чувства. Поддерживайте контакт с другими людьми, но
старайтесь не зависеть от их мнения. Силы, которые вы раньше вкладывали в
ожидания от других, пустите на достижение своих целей и заботу о себе, и
почувствуете себя комфортно в любых отношениях.</p><p></p><p>Как укрепить
собственное «я», а не брать взаймы</p><p></p>В сложной ситуации глубоко дышите и
максимально расслабьтесь, прежде чем что-либо предпринимать.Составьте список
вариантов развития событий и ваших действий.Прежде чем обращаться за помощью,
сначала попробуйте решить проблему самостоятельно.Сами оценивайте свою работу, а
потом спрашивайте чужое мнение.Сформулируйте свои ценности и
убеждения.<p></p><p></p><p>Увидев, какие проблемы создает псевдо-«я», Адам
занялся самоанализом: стал ежедневно записывать негативные мысли и заметил
любопытную тенденцию. Думая, что без работы он ничего собой не представляет,
Адам брал «я» взаймы из общепринятого определения успеха. Сам он не считал
неудачниками людей, занимающих простые должности. Почему же для себя он делал
исключение?</p><p>Адам решил четко сформулировать для себя понятие успеха. Для
человека в депрессии нужен самый щадящий и в то же время объективный способ
оценки прогресса. На тот момент Адам определил успех так: обращаться за помощью
и заботиться о себе. Набравшись мужества, он проконсультировался с психиатром, и
благодаря лекарственной терапии перепады настроения смягчились. </p><p>Адам
записывал, когда принимал душ, выходил из дома и добирался до спортзала. Список
с этими фактами помогал справляться с тревожными мыслями о том, что он ничего не
делает. Адам также попробовал преодолевать плохое настроение самостоятельно, а
не ждать заверений от подруги и родителей, что все наладится.</p><p>Постепенно
Адам стал понимать, что не нуждается в чужом одобрении, чтобы увериться, что он
на верном пути. И что его «верный путь» не обязательно должен быть похож на
сериалы. Что жизнь не гарантирует нужное количество внимания, но это не повод
падать духом и терять самооценку.</p><p>Если вы давно берете «я» взаймы, то
знаете, что взлеты на эмоциональных качелях не стоят падений. Если вы устали
притворяться, что у вас все отлично, перестаньте бегать за одобрением и
подумайте, что для вас по-настоящему важно. </p><p>Вспомните, какое мерило
успеха вы позаимствовали, а не создали сами и как часто вы оценивали себя,
исходя из реакции окружающих. </p><p>Все это поможет наращивать цельное «я». А с
ним вы сможете отправиться за настоящей мечтой, построить глубокие отношения и
понять истинные ценности в этом тревожном мире.</p><p></p>Вопросы
себе<figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/86879aa0-fe40-11ee-ac20-99662de0b608.png"></figure>Практика<p>Возьмите
лист бумаги и нарисуйте кирпичную стену. На кирпичах напишите достижения,
должности или опыт, сформировавшие ваше восприятие себя.</p><p>Посмотрите на
рисунок и подумайте, сколько кирпичей зависят от чужого мнения. А на скольких
кирпичах написаны ваши истинные интересы и увлечения? Благодаря тренировкам вы
пробежите десять километров, но не заставите никого лайкнуть пост про это в
Facebook. Как же создать «я», менее чувствительное к признанию
окружающих?</p><p>Читайте также</p><p></p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/postmodern-psychology"
rel="nofollow">Психология постмодерна</a>: как понять свой тип личности, выбрать
специалиста и справиться с тем, что мешает жить счастливо</p><p></p><p></p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/history-of-fatigue"
rel="nofollow">История усталости</a>: от истощения в окопах Первой мировой до
выгорания офисных клерков</p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/brain-mysteries"
rel="nofollow">Загадки мозга</a>. Как нарушения в модулях сознания меняют
поведение пациентов и откуда берутся психические расстройства</p><p></p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Дискурс)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/1a9014c0-fe46-11ee-a1e9-45b60aee1786.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/define-your-values</guid>
<pubDate>Sat, 20 Apr 2024 11:09:24 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Как история стала основой идеологии современной России: новые
политтехнологии, реинкарнация царя и безвременье</title>
<link>https://discours.io/articles/social/history-ideology</link>
<description>В эссе об идеологии современной России историк Мария Третьякова
объясняет, на чем построена информационная стратегия российской пропаганды, в
чем разница между историей и исторической памятью, из-за чего появляется
отчуждение между властью и обществом и в чем заключается парадокс российской
современности. Мы привыкли измерять нашу жизнь в часах, днях, годах. Если
исходить из того, что время — это последовательность событий, то можно
предположить, что количество и качество событий определяет ощущение времени
в различных социумах. Наполнение медиапространства конкретными событиями
приводит к формированию устойчивых моделей восприятия
действительности.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>В эссе об идеологии современной России историк Мария Третьякова
объясняет, на чем построена информационная стратегия российской пропаганды, в
чем разница между историей и исторической памятью, из-за чего появляется
отчуждение между властью и обществом и в чем заключается парадокс российской
современности.</p><p>Мы привыкли измерять нашу жизнь в часах, днях, годах. Если
исходить из того, что время — это последовательность событий, то можно
предположить, что количество и качество событий определяет ощущение времени
в различных социумах.</p> <p>Наполнение медиапространства конкретными событиями
приводит к формированию устойчивых моделей восприятия действительности. Так,
российские власти регулярно воспроизводят один и тот же набор семантических
констант: в последнее время выступления российских чиновников не обходятся без
отсылок к традиционным <a
href="https://discours.io/articles/culture/traditional-values-base"
rel="nofollow">ценностям</a> и приверженности актуальному политическому курсу.
В условиях вертикальной организации российского общества данные сигналы
закрепляются как единственно возможные паттерны мышления.</p> <p>Технология
регулярного воспроизводства определенных символов эффективна постольку,
поскольку индивид со временем свыкается со знакомыми установками. «Дрессировка»
общества приводит к формированию стереотипов, которые могут передаваться
из поколения в поколение. Каждый советский гражданин должен был знать, что
буржуазный Запад — олицетворение несправедливости и военной агрессии. При этом
важно, чтобы обладатель советского паспорта не имел возможности соприкоснуться
с реалиями жизни в западном мире даже в качестве туриста. </p><p></p>Железный
занавес являлся искусственным барьером для обретения нового опыта, столь
необходимого для сравнения «своих» и «чужих».<p></p> <p>Российскому потребителю
смыслов в очередной раз предлагается соприкоснуться с фрагментами той
реальности, которая не дана ему в ощущениях. Например, сакрализация любого
события времен Великой Отечественной войны, реализующаяся минимум последние
десять лет, вызывает привыкание к патриотическому дискурсу и закрепляет
в сознании россиянина паттерны борьбы и победы как повседневного переживания.
Актуализация и популяризация истории военных побед России реализуется не только
усилиями государства, но и энтузиазмом преподавателей. Идеологический курс
«Основы российской государственности», внедренный в учебный процесс
в университетах России в текущем году, выявил N-ное количество педагогов,
которые захотели войти в круг новой <a
href="https://znanierussia.ru/news/sostoyalos-nagrazhdenie-pobeditelej-vserossijskogo-konkursa-luchshij-prepodavatel-discipliny-osnovy-rossijskoj-gosudarstvennosti-v-obrazovatelnyh-organizaciyah-vysshego-obrazovaniya"
rel="nofollow">интеллектуальной элиты</a> страны.</p> <p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/2b3ddb70-fd71-11ee-a221-51061a202f15.jpg"><figcaption>Муза
истории Клио</figcaption></figure><p></p><p>Воскрешение подзабытых концептов
со стороны выглядит как архаизация. Актуальная повседневность определяется
развитием цифровых технологий, ростом международной кооперации,
а не строительством империй и добровольным отгораживанием от западного мира.
Можно было бы подумать, что мы наблюдаем обращение к циклической картине мира,
типичной для традиционных обществ. Нам предлагают совершить еще один круг
на пути к прошлому, чтобы вернуться в тот момент, когда «было хорошо и с нами
все считались», — то есть российской информационной стратегией является попытка
размыть границы между прошлым, настоящим и будущим. </p> <p>Далекое прошлое
больше не далекое и не прошлое. С этим связано <a
href="https://youtube.com/shorts/ZrwZn3ldq6c?si=dQXLXMtmopsyFhGF"
rel="nofollow">недоумение</a> Такера Карлсона по поводу экскурса Владимира
Путина в историю Украины. Американский журналист, очевидно, мыслящий
в категориях линейного времени, был озадачен иной интерпретацией исторического
процесса. В комментарии американскому блогеру <a
href="https://www.youtube.com/watch?v=waLjtcUq5Mc" rel="nofollow">Лексу
Фридману</a> он четко обозначил, что прошлое принадлежит прошлому и конкретные
исторические феномены не могут быть ассоциированы с актуальной ситуацией.</p>
<p>Впрочем, к размыванию границ между прошлым и настоящим прибегает и китайский
лидер. В новогодних обращениях к согражданам Си Цзиньпин регулярно напоминает
о великом возрождении Китая, то есть возвращении к временам величия. Одним
из условий обретения этого величия является <a
href="https://www.youtube.com/watch?v=mWG1-ydiJ7w"
rel="nofollow">воссоединение</a> всех земель, которые председатель КНР считает
частью китайского мира. </p><p></p>Мы видим, что идея поддержания статуса-кво
на мировой арене отступает на задний план, если речь идет о движении
к «исторической миссии» страны. <p></p> <p>Отчуждение между властью и обществом
появляется тогда, когда «верхи» и «низы» мыслят разными категориями. Россияне,
жившие образами и смыслами прошлого, подчас не хотели или не могли принять
реальность последних тридцати лет, в которых страна пыталась идти в ногу
с западным миром. Люди, имевшие приличные зарубежные счета, и люди, искренне
ностальгирующие по советской медицине и образовании, в каком-то смысле не жили
в одном временном измерении и говорили на разных языках. Только теперь, когда
вновь зазвучали знакомые мотивы советской пропаганды, истеблишмент решил
обратиться к этой части российского общества и успешно имитирует симфонию власти
и народной воли. Таким образом, элиты совершили очередной цикл и отмотали время
назад.</p> <p>История стала краеугольным камнем российской политики.
Из увлечения немногочисленных энтузиастов она превратилась в политическую
технологию.</p><p>Люди начинают интересоваться ею постольку, поскольку она
входит в повседневную жизнь и становится привычкой. Преподавание новых дисциплин
с идеологическим уклоном, тщательная коммеморация‌ событий Великой Отечественной
войны, проведение городских мероприятий в честь связанных с Петром I или
Александром III дат — должны погрузить россиян в состояние безвременья.
Происходит рутинизация коммеморативных практик — в такой реальности сообщения
о том, что «коммунисты России» попросили ФСБ проверить <a
href="https://ria.ru/20240305/kommunisty-1931130955.html"
rel="nofollow">причастность</a> Запада к смерти Сталина, уже не кажутся
анахронизмом. Мысль о том, что в России возможна реинкарнация царя и крепостного
права, казалась необоснованным преувеличением в силу веры россиян в «здравый
смысл» элит лет пять назад. В настоящий момент, в ходе воскрешения многих
забытых констант, эти идеи перестанут восприниматься как факты прошлого. </p>
<p>Авторы пособия «Основы российской государственности» заявляют, что молодые
поколения россиян должны осознавать сопричастность к исторической судьбе народа
и государства. Сознание должно опираться на историческую память. Любопытно, что,
по словам самих разработчиков курса, историческая память существует
преимущественно в виде <a
href="https://shugrina.ru/content/osnovy-rossiyskoy-gosudarstvennosti-uchebnoe-posobie-dlya-studentov-izuchayushchih"
rel="nofollow">мифа</a> и противостоит строго научному знанию. Признается, что
архитекторов актуальной идеологической политики история как наука не особо
интересует. </p><p></p>Ведь история — это линейный, непрерывный процесс,
стремящийся к беспристрастности, в то время как историческая память не поддается
рационализации.<p></p> <p>Однако к моменту выхода из состояния безвременья
российскому обществу придется пройти через расколдовывание реальности
и синхронизацию внутренних процессов с повесткой, определяемой западным миром.
Неизбежность этого перехода обусловлена принадлежностью России к европейской
культурной традиции, рассматривающей исторический процесс как последовательность
прошлого, настоящего и будущего. Уверенность автора в этом основана
на конкретном прецеденте — распаде СССР и возвращении России в европейское
культурное пространство. Парадокс российской современности заключается
в приверженности стимулам, исходящим от власти, и в то же время попытке
сохранить в себе европейскость посредством просмотра американских фильмов,
покупки западной техники, интереса к социально-политическим событиям в Европе
и США. Точно так же, как некогда поколения советских граждан тайком слушали
Битлз и грезили об американских джинсах.</p><p></p><p>Другие статьи по
теме: </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/traditional-values-base"
rel="nofollow">Несуществующие ценности</a>: кому и зачем в современной России
нужны «традиционные» взгляды на жизнь </p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/cult-of-victory-and-war-excuse"
rel="nofollow">Как культ Победы используется для оправдания войны с
Украиной?</a> Социолог Лев Гудков о милитаризме российской пропаганды </p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/cognitive-biases-and-effects"
rel="nofollow">Почему мы верим пропаганде</a>: как когнитивные искажения
формируют картину мира</p><p></p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Мария Третьякова)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/edc422d0-fd71-11ee-a221-51061a202f15.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/history-ideology</guid>
<pubDate>Fri, 19 Apr 2024 11:39:40 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Почему Россия пропускает транспортные революции на море, суше и в воздухе
и как не пропустить следующую</title>
<link>https://discours.io/articles/social/transport-revolutions</link>
<description>Несмотря на то что Россия в XVIII веке получила выход к Балтийскому
морю, торговый флот страны так и не смог полноценно сформироваться даже спустя
100 лет. Мировые темпы железнодорожного строительства тоже не удалось догнать:
хотя первая в стране дорога Петербург — Царское Село была шестой в мире, всего
через три года в Великобритании и США уже были проложены тысячи километров
железных дорог, а в России так и оставалась одна единственная протяженностью
27 км. Обошла Россию стороной и революция в гражданской авиации — 90% самолетов
в Советском Союзе были боевыми, а частных пилотских лицензий, в отличие от США,
вообще не выдавали. О том, почему Россия, обладая столькими ресурсами и занимая
стратегически выгодную позицию между Западом и Востоком, пропустила все мировые
транспортные революции, рассказывает экономист, эксперт исследовательского
центра «Коллективное действие» Николай Кульбака.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Несмотря на то что Россия в XVIII веке получила выход к Балтийскому
морю, торговый флот страны так и не смог полноценно сформироваться даже спустя
100 лет. Мировые темпы железнодорожного строительства тоже не удалось догнать:
хотя первая в стране дорога Петербург — Царское Село была шестой в мире, всего
через три года в Великобритании и США уже были проложены тысячи километров
железных дорог, а в России так и оставалась одна единственная протяженностью
27 км. Обошла Россию стороной и революция в гражданской авиации — 90% самолетов
в Советском Союзе были боевыми, а частных пилотских лицензий, в отличие от США,
вообще не выдавали. </p><p>О том, почему Россия, обладая столькими ресурсами
и занимая стратегически выгодную позицию между Западом и Востоком, пропустила
все мировые транспортные революции, рассказывает экономист, эксперт
исследовательского центра <a href="https://k-d.center/"
rel="nofollow">«Коллективное действие»</a> Николай Кульбака. Автор подробно
разбирает последствия государственного контроля, закрытости страны, подавления
частной инициативы и милитаристского перекоса и объясняет, как предотвратить
технологическое отставание России в будущем.</p><p>Содержание</p><p><a href="#1"
rel="nofollow">Парусный флот</a></p><p><a href="#2" rel="nofollow">Железные
дороги</a></p><p><a href="#3" rel="nofollow">Эра автомобилей</a></p><p><a
href="#4" rel="nofollow">Автодороги</a></p><p><a href="#5"
rel="nofollow">Утраченное небо</a></p><p><a href="#6"
rel="nofollow">Контейнерные страдания</a></p><p><a href="#7" rel="nofollow">Как
России не пропустить новые транспортные революции</a></p>Парусный флот<p>Под
парусами люди ходили испокон веков, но долгое время это были либо прибрежные
плавания, либо маршруты, ограниченные изведанными морями, прежде всего,
Средиземным, если говорить о европейской цивилизации. Сейчас трудно сказать, что
послужило толчком к началу эпохи Великих географических открытий. Скорее всего,
воедино собрались китайский компас, арабский косой парус и достижения
в астрономии и картографии. Но факт остается фактом. С начала XV века европейцы
начинают целенаправленно осваивать морские путешествия. Быстрый морской путь
в Индию и Китай приводит к тому, что Великий Шелковый путь, просуществовавший
более двух тысячелетий, постепенно приходит в запустение. </p><p>Вплоть
до середины XIX века парусные суда становятся основным транспортным средством,
соединяя страны и континенты. </p><p>Португалия, Испания, Голландия, Британия
и многие другие страны активно осваивали морские торговые пути, воевали
за колонии, открывали новые земли и развивали собственную экономику. Но в этом
списке не было России — самой крупной по площади державы на тот момент.
До середины XVIII века можно было списать это на отсутствие доступа
к незамерзающим морям, хотя Архангельск еще в допетровское время принимал в год
более 100 иностранных судов, и его вполне можно было сделать центром российского
кораблестроения. </p><p>После захвата Балтики в результате Северной войны
(1700 — 1721) и этот довод перестал работать. Однако полноценный торговый флот
так и не появился. В 1790 году тоннаж российского торгового флота составлял
всего 1,2% от всей Европы. Но даже те 350 торговых судов, которые ходили под
российским флагом в 1793–1797 годах, превратились в полтора десятка после того,
как Павел I отменил в новом таможенном тарифе льготы для иностранных судов,
пользовавшихся лазейками в российском законодательстве.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/51b46e80-fd59-11ee-99fb-9d6641fb15c0.JPG"><figcaption>Для
развития торгового флота нужны были деньги, свобода торговли и развитый
внутренний рынок. Ничего этого в России не было. Цари противились созданию
банковской системы, крепостное право мешало формированию рынка труда, а цензура,
ограничения для высшего образования и зарубежных инвестиций не давали
возможности развиваться современным технологиям. / Иллюстрации: <a
href="https://www.instagram.com/dimitry_lis/" rel="nofollow">Дмитрий
Лисовский</a></figcaption></figure><p>Почему же российский торговый флот
оказался в таком печальном состоянии, при том, что военный флот в 1790 году даже
превышал по численности кораблей английский? На самом деле моряков у России было
в пять раз меньше, чем у Англии, а военные корабли были в основном
небольшими.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/0f273080-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.jpg"><figcaption>Военный
флот основных Европейских государств в 1790
году.</figcaption></figure><p></p><p>При этом крупнейший в мире английский флот
развивался за счет российской пеньки и льна. В 1802–1812 годах российский лен
составлял в среднем 59% в общем английском импорте, а российская пенька —
72%. </p><p>Россия оставалась закрытой сухопутной державой даже после того, как
получила доступ к нескольким морям, несмотря на избыток древесины и большого
производства железа.</p><p>Причины были в политике страны. Для развития
торгового флота нужны были деньги, свобода торговли и развитый внутренний рынок.
Ничего этого в России не было. Цари противились созданию банковской системы,
крепостное право мешало формированию рынка труда, а цензура, ограничения для
высшего образования и зарубежных инвестиций не давали возможности развиваться
современным технологиям.</p><p>Через 100 лет ситуация не изменилась. В 1895 году
из 12 тысяч судов в российских портах лишь 11% были под российским флагом,
а доля российских перевозок вообще составила чуть более 7%.</p><p>Так Россия
из-за собственных ошибок прозевала первую серьезную транспортную
революцию.</p>Железные дороги<p>Следующая транспортная революция связана с
железными дорогами. В начале XIX века появление парового двигателя и развитие
металлургии привели к возникновению нового сухопутного вида транспорта, который
определил вектор развития экономики на следующие сто лет. Россия к началу
XX века стала заметной железнодорожной державой с собственной железнодорожной
промышленностью, но не успела в полной мере извлечь выгоду из этого
проекта.</p><p>Прежде всего, Россия опоздала с развертыванием железнодорожного
строительства. </p><p>Хотя первая дорога Петербург — Царское Село, построенная
в 1837 году, была шестой в мире, всего через три года Великобритания уже имела
2390 км железных дорог, Соединенные Штаты — 4400 км, а в России так и оставалась
одна единственная протяженностью 27 км.</p><p>Железнодорожный бум произошел
в стране только после отмены крепостного права, когда при Александре II начались
серьезные экономические реформы. Были сняты ограничения на строительство
железных дорог, развивалась банковская система, рос частный бизнес, появился
иностранный капитал. И к концу XIX века Россия замахнулась на строительство
Транссибирской магистрали. </p><p>Мировой пик железнодорожных перевозок пришелся
на 1910–1920 годы. В США максимальная протяженность железных дорог была
достигнута в 1916 году, в Англии — в 1928-м. Дальше их объем только сокращался.
Постепенно на смену паровозам во всем мире пришли тепловозы и электровозы,
но былого могущества железные дороги уже не обрели. Их вытеснили автомобили,
более эффективные, особенно на коротких расстояниях. </p><p>В Советском Союзе
строительство железных дорог продолжалось практически до 1990 года. С одной
стороны, и Россия, и СССР отставали по густоте железных дорог от большинства
развитых стран, с другой, заменить их было нечем. Таким положение дел остается
и по сей день. </p><p>Власти панически боятся трогать существующую транспортную
систему, пропуская одну за другой новые транспортные революции. Железнодорожная
монополия до сих пор позволяет государству контролировать практически все
перевозки в стране.</p><p>В результате Россия остается единственной страной,
в которой доля железнодорожных грузоперевозок составляет более 85%, тогда как
в США на железную дорогу приходится 35-40% всех грузоперевозок, а в Евросоюзе
доля железнодорожного транспорта последние 10 лет и вовсе стабильно меньше 6%
и продолжает сокращаться. Более экономически эффективные автомобильные перевозки
превышают железнодорожные — в США примерно на 20%, а в Европе в 4 раза. </p>Эра
автомобилей<p>Автомобили появились в конце XIX века, но реальное значение
приобрели уже после Первой мировой, продемонстрировав его именно во время войны.
Так, для переброски нескольких тысяч войск для битвы у реки Марна были
использованы 1400 парижских такси. Они переломили ход сражения, оставшись
в истории как Марнские такси.</p><p>В Российской империи спрос на автомобили был
в основном среди немногочисленной элиты. Такси тоже начали появляться: в Москве
в 1913 году было 217 таксомоторов, в Петербурге — 403. Это, конечно, меньше, чем
в Париже, но отставание пока было не катастрофическим.</p><p>Революция изменила
в России все, включая автомобилизацию. В Советском Союзе автомобилестроение
перешло под контроль государства и резко потеряло темпы
развития. </p><p>Статистику советского автопрома лучше сравнивать не с Америкой
и Западной Европой, а с развивающимися на тот момент странами — Грецией,
Венгрией или Португалией. В этих европейских странах к 1939 году на тысячу
человек было 17 автомобилей. В Советском Союзе — в три раза меньше. При этом
в развитых странах Европы уровень автомобилизации превышал советские цифры в 40
раз.</p><p>Отсутствие частной инициативы, свободного рынка и международной
торговли привело к тому, что автомобильный бум Советский Союз не затронул.
Цитируя Ильфа и Петрова, можно сказать, что «настоящая жизнь пролетела мимо,
радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями».</p><p>Не спасла ситуацию и закупка
автомобильных заводов в Америке. Довоенный пик отечественного автомобилестроения
пришелся на 1939 год, когда в стране собрали 211 тысяч автомобилей. И это была
очень неплохая цифра для государства, которое за десять лет до этого производило
всего около тысячи автомобилей в год. Но с точки зрения мирового автопрома, это
был довольно средний результат. В 1939 году на тысячу человек в СССР приходилось
всего около 4 автомобилей, тогда как в развивающихся европейских странах, таких
как Польша, Греция или Португалия — около 17, а в развитых — более 200.
</p><p>Вот сравнительные данные по производству автомобилей в разных странах
мира в 1928 и 1938 годах.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/312ff540-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.jpg"><figcaption>Данные
о производстве автомобилей в мире в промежутке между Первой и Второй мировыми
войнами.</figcaption></figure><p></p><p>Отставание Советского Союза от развитых
стран было огромным, и если Российская империя по уровню технологического
развития еще могла соперничать с Австро-Венгрией, то за годы революции
и гражданской войны Европа ушла далеко вперед. И плановая советская экономика
догнать ее не могла, даже закупая лучшие производства в Америке
и Европе. </p><p>В качестве примера можно привести Горьковский автомобильный
завод. Согласно планам, он должен был производить в год около 130 тысяч
автомобилей, однако в лучшие довоенные годы на всех сборочных площадках в стране
автомобилей ГАЗ собирали в 2 раза меньше. </p><p>Это говорит о том, что
производительность труда в СССР была в несколько раз ниже, чем на заводах Форда,
чья технология была куплена для завода ГАЗ.</p><p>Отставание продолжилось
и после Второй мировой. Даже в 2022 году, спустя треть столетия после начала
рыночных реформ, Россия по уровню автомобилизации продолжает находиться
на уровне стран Восточной Европы и Латинской Америки, уступая Болгарии, Румынии
и Греции.</p>Автодороги<p>Появление железных дорог, судя по всему, привело
к падению в России интереса к строительству обычных. К Первой мировой Россия
подошла с дорожной сетью на уровне других небогатых стран Европы, даже если
брать только европейскую часть страны. Причем ситуация практически не изменилась
к середине XX века. C 1936 по 1956 год общая протяженность автомобильных дорог
в СССР оставалась практически на одном уровне и составляла, если брать только
европейскую часть страны, не более 350 метров на квадратный километр территории.
Для сравнения, еще в 1930 году в Европе плотность автомобильных дорог составляла
489 метров на квадратный километр. При этом к 1956 году в СССР лишь 15% дорог
имели твердое покрытие (щебенка или асфальт), а все остальные были
грунтовыми.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/4289a390-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.png"></figure><p></p><p>Не случайно
долгое время средняя дальность перевозки тонны груза в стране оставалась
практически на уровне 1913 года — 10 километров. </p><p>В 1950 годы мировое
дорожное строительство начало переход на новые стандарты. Появились
автомагистрали. Европа начала строить их еще до Второй мировой войны. Пионерами
были Италия (1924), Германия (1932), Польша (1936), Бельгия
(1937). </p><p>В Советском Союзе первой полноценной автомагистралью можно
считать МКАД, появившуюся в 1962 году. На ней строительство современных
многополосных дорог в СССР надолго остановилось. </p><p>Сейчас, по данным
Евростата и Росстата, Россия по общей протяженности автомагистралей находится
на 9 месте в Европе, рядом с Грецией, Нидерландами и Португалией. Но если
считать протяженность автомагистралей на единицу площади, то Россия замыкает
список европейских стран, даже если считать только площадь европейской
части.</p><p>Какова цена этого отставания? Сегодня Россия по плотности
автомагистралей примерно на 40 месте в Европе. Чтобы догнать Швецию, находящуюся
на 30 месте, России надо построить примерно 16 000 километров магистралей
(сейчас их в стране около 3 000). Если считать по стоимости недавно построенной
ЦКАД, то при цене 1 млрд рублей за 1 километр дороги понадобится около 16
триллионов рублей. Годовые расходы бюджета России сейчас составляют 29
триллионов рублей. Если растянуть эту сумму на 10 лет, ежегодно пришлось бы
тратить примерно 1,6 триллиона рублей, то есть 5,5% от годового
бюджета. </p><p>Значит, сделать Россию современной автомобильной державой вполне
реально за одно десятилетие. </p><p>И если бы в 2014 году вместо военных
расходов государство начало строительство современных дорог, то в 2024 году
мы бы имели совершенно другую Россию, современную, скоростную, процветающую.
Но этот сценарий остался невостребованным.</p>Утраченное небо<p>Самолетная
революция началась немного позднее автомобильной, первые полеты братьев Райт
состоялись в 1903 году, а первые автомобили появились почти на 10 лет раньше.
До Первой мировой войны авиация во всем мире воспринималась, скорее, как
элитарный вид спорта для богатых людей. Количество самолетов в наиболее развитых
странах не превышало нескольких сотен.</p><p>И хотя Российская империя
технологически была не готова к созданию авиации, которая для своего времени
являлась подлинным хайтеком, начало Первой мировой она встретила с объемами
строительства самолетов, не слишком отличавшимися от европейских лидеров. Однако
к концу войны разница в технологическом развитии стран начала сказываться очень
сильно. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/67e8e650-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.png"></figure><p></p><p>После
Гражданской войны советская Россия надолго выпала из числа серьезных авиационных
держав. Несмотря на большие усилия по развитию самолетостроения, уровня 1916
года советское авиастроение достигло только через 15 лет,
в 1931-м.</p><p>Казалось, дальше все пошло намного лучше. C 1931 по 1940 год
выпуск самолетов в СССР непрерывно рос. В этот период каждый 5-й самолет в мире
был советский. Это больше, чем в любой другой стране мира, включая США. Дальше,
правда, американское самолетостроение вырвалось вперед. Так что в целом
за XX век по количеству выпущенных самолетов советское производство обгоняет все
другие страны, уступая первое место лишь Соединенным Штатам.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/7587af80-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.png"></figure><p></p><p>Только
вот одна беда, 90% из них были боевыми машинами. Советский Союз на протяжении
всей истории практически не строил ни транспортных, ни пассажирских самолетов.
Исключением стал единственный пацифистский период конца 50-х — начала 60-х,
когда военных самолетов строилось всего в три раза больше, чем гражданских,
а с конца 60-х военное лобби снова вернуло прежнее соотношение. </p><p>Как
подсчитали специалисты, всего, если не считать военные годы, в СССР было
произведено 115 тыс. боевых самолетов и только 9,5 тыс. пассажирских. Для
сравнения, в США военная авиация до Второй мировой составляла около 30%,
во время войны — 70%, а начиная с 1960 года — не более 10% от общего выпуска.
</p><p>И поэтому, хотя самолетов в СССР в 1930 годы было больше, чем в США, это
не стало поворотным пунктом к созданию полноценной системы авиационного
транспорта, поскольку одних государственных усилий без частной инициативы для
этого оказалось недостаточно. Советский Союз моментально начал отставать
и по количеству подготавливаемых пилотов, и по авиационной инфраструктуре.
В 1940 году аэропортов в США было почти в 17 раз больше, чем в Советском Союзе.
А к 1990 году аэропортов в СССР было меньше, чем в предвоенной
Америке.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/80993e20-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.png"></figure><p></p><p>После
Второй мировой лидерство в мировом самолетостроении захватили Соединенные Штаты.
На их долю приходится больше половины самолетов, произведенных во второй
половине XX века. </p><p>Но самое главное, что упустила Россия — это
предоставление возможности летать обычным людям. Для этого надо было только
убрать государственные запреты. </p><p>В США, где ограничений было намного
меньше, благодаря частной инициативе и большому количеству малой авиации
произошел бум частного пилотирования. В 1970 году в Соединенных Штатах было
зарегистрировано более 300 тысяч частных пилотских лицензий, при этом в СССР
в том же году было учтено около 1 300 000 легковых автомобилей в личном
пользовании при сопоставимой численности населения. То есть на одну частную
пилотскую лицензию в США приходилось 4 личных автомобиля в СССР. Разумеется,
никаких частных пилотских лицензий в Советском Союзе
не существовало.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/b5583e80-fd59-11ee-99fb-9d6641fb15c0.JPG"><figcaption>В
США, где ограничений было намного меньше, чем в СССР, благодаря частной
инициативе и большому количеству малой авиации произошел бум частного
пилотирования. В 1970 году на одну частную пилотскую лицензию в США приходилось
4 личных автомобиля в СССР. Частных пилотских лицензий в Советском Союзе вообще
не существовало. / Иллюстрации: <a href="https://www.instagram.com/dimitry_lis/"
rel="nofollow">Дмитрий Лисовский</a></figcaption></figure><p></p><p>Надо
сказать, что и сейчас в России ситуация не поменялась. В настоящее время
в стране немногим более 2 тысяч частных пилотов. Государство до сих пор ставит
чудовищные запреты на возможности свободных полетов. Так что и революция частной
авиации, давно пришедшая в развитые и развивающиеся страны, Россию никак
не затронула.</p>Контейнерные страдания<p>Россия — самая большая
по протяженности страна в мире. Канада, США, Китай и Бразилия примерно в 2 раза
меньше. И эффективность транспортных перевозок для российской экономики должна
быть на первом месте. Контейнерные перевозки грузов были созданы именно для
этого.</p><p>В 1950-х Малкольм Маклин совершил переворот, разработав
универсальный интермодальный контейнер, который легко и быстро перегружался
с одного вида транспорта на другой. Поскольку существуют контейнеры нескольких
типовых размеров, для удобства учета за единицу был взят двадцатифутовый
контейнер, или двадцатифутовый эквивалент (по-английски twenty-foot equivalent
unit — TEU).</p><p>С тех пор рынок контейнерных перевозок растет с каждым
десятилетием. C 1980-х глобальные темпы роста составляли от 5% до 10%.
Пропускная способность выросла с 36 млн TEU в 1980 году до 237 млн в 2000-м
и 849 млн в 2021-м.</p><p>А что же Россия, страна, занимающая удобные транзитные
позиции между Западом и Востоком?</p><p>Мировая контейнерная революция дошла
до Советского Союза с опозданием всего в 10-15 лет, в начале 1970-х. В 1974 году
на основе японского оборудования в Находке открылся первый в СССР
механизированный контейнерный комплекс.  Одна только Япония пропускала через
терминал грузы почти в 30 стран Европы. В 1975 году по маршруту Япония — Европа
было перевезено около 55 000 контейнеров.</p><p>Итак, 55 тысяч — это много или
мало? В 1975 году мировой оборот контейнеров составлял около 250 млн в год. Так
что советские контейнерные перевозки составляли одну четырехтысячную
от мировых.</p><p>Нельзя сказать, чтобы в СССР не пытались исправить положение.
К середине 1980-х для перевозки в контейнерах были приспособлены большинство
портов и более 1000 железнодорожных станций. В составе морского флота было 33
судна-контейнеровоза, перевозивших в год около 6 млн тонн грузов. Если считать,
что один контейнер с грузом весит около 15 тонн, то получится, что советские
контейнеровозы перевозили в год около 400 тысяч контейнеров — в тысячу раз
меньше мировых показателей. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/9b52fa80-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.png"></figure><p></p><p>За
три десятилетия с начала рыночных реформ российский бизнес так и не добился
серьезных успехов в развитии этого перспективного транспортного направления.
</p><p>Современное судно-контейнеровоз, загруженное 20 тысячами контейнеров,
за один рейс перевозит столько, сколько за день вся система РЖД, а 6,5 млн
контейнеров, перевезенных в 2022 году российскими железными дорогами, составляют
чуть больше 1% от всех контейнерных перевозок в мире.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/cdddb5c0-fd59-11ee-99fb-9d6641fb15c0.JPG"><figcaption>Современное
судно-контейнеровоз, загруженное 20 тысячами контейнеров, за один рейс перевозит
столько, сколько за день вся система РЖД, а 6,5 млн контейнеров, перевезенных в
2022 году российскими железными дорогами, составляют чуть больше 1% от всех
контейнерных перевозок в мире. / Иллюстрации: <a
href="https://www.instagram.com/dimitry_lis/" rel="nofollow">Дмитрий
Лисовский</a></figcaption></figure><p></p><p>Почему так случилось? Причин много.
Нехватка автомобильных дорог, высокие инвестиционные риски для бизнеса
по длительным инфраструктурным проектам, нежелание пускать в Россию эффективных
иностранных перевозчиков, да и просто косность и нежелание что-то менять, когда
есть конкретные бенефициары, не готовые делиться выгодой. </p>Как России
не пропустить новые транспортные революции<p>На протяжении последних трех веков
наша цивилизация прошла через несколько транспортных революций, многие
из которых лишь боком затронули Россию. Большинство технологий в момент
возникновения требовали развитой промышленности, большого объема инвестиций
и множества ресурсов, не все из которых можно было найти в одной стране. Эти
технологии приводили к диффузии инноваций, развитию смежных производств,
стимулированию образования и росту глобализации.</p><p>И здесь мы подходим
к двум важным аргументам, почему Россия, обладая множеством столь важных
ресурсов, не смогла реализовать в полной мере ни одну из существующих
технологий. </p><p>Если быть точнее, то созданы были железные дороги,
с опозданием и без того эффекта, который можно было бы получить, и авиация,
с чудовищным милитаристским перекосом и без реализации заложенных в нее
возможностей. Все остальные технологии были воплощены на десятую часть
от возможного потенциала.</p><p>Во-первых, стоит поговорить о теории жизненного
цикла товара, согласно которой любой товар проходит несколько этапов развития —
от разработки до упадка. Прибыль по-настоящему формируется только на этапе
зрелости. И чем позже вы выходите на рынок, тем меньше шансов, что товар даст
ту прибыль, которую вы хотите.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/a5a1fc70-fd58-11ee-99fb-9d6641fb15c0.png"><figcaption>Изменение
объемов продаж и прибыли на протяжении жизненного цикла
товара.</figcaption></figure><p></p><p>В рассматриваемых нами транспортных
технологиях происходило то же самое. Они возникали, проходили через стадии
развития и в какой-то момент сменялись новыми технологиями. При этом появление
новой технологии фактически означало быстрый закат предшествующей. Впрочем,
иногда старые технологии могли продолжать использоваться очень долго в силу
своей отработанности и эффективности. Но их роль непрерывно
снижалась.</p><p>Появление любой новой технологии шло постепенно. Инфраструктура
формировалась на протяжении десятилетий, благодаря чему затраты оказывались
«размазаны» на большом временном интервале и становились посильными для бизнеса.
Именно так строились дороги, развивалась сеть аэропортов и создавались морские
порты. Например, знаменитая американская система межштатных магистралей
строилась 35 лет. </p><p>Таким же образом постепенно старые транспортные
технологии уходили с рынка перевозок. Это очень хорошо видно на примере истории
американского транспорта, который во многих областях на протяжении последних
двух сотен лет был передовым. Если в 1929 году железнодорожный транспорт
перевозил около 75% грузов в США, то уже к 1958 году эта доля упала до 46%,
а в 2022-м до 33%. Соответственно грузовые автомобильные перевозки за это время
выросли с 5–7% в 1929-м до 56% в 2020-м. В России все эти годы доля
железнодорожных перевозок стабильно оставалась на уровне 70-80%, не меняясь
ни в советское время, ни после перехода к рынку.</p><p>При этом, чем позже
и медленнее страна начинает осваивать ту или иную технологию, тем меньше будет
объем прибыли, который технология принесет. Именно это и происходило
с российским транспортом. </p><p>Небольшие объемы перевозок и медленное
внедрение транспортных инноваций не позволяли России получить хорошую
окупаемость от новых проектов. И это продолжается до сих пор.</p><p>Причины
такого замедления — внутренние административные барьеры, существовавшие
на протяжении всей истории страны. В советское время возможности развития
транспорта упирались в отсутствие частного бизнеса. Для государственной
экономики хватало существовавших дорог. Все крупные промышленные центры были
соединены между собой железнодорожной сетью, и государственные структуры это
устраивало. </p><p>Даже автодорога между Москвой и Горьким, главным центром
советского автомобилестроения, в конце 1940-х представляла собой трассу шириной
всего 6-7 метров с щебеночным покрытием, пропитанным гудроном. Дорога между
Москвой и Ленинградом была еще хуже.</p><p>Излишнее государственное
регулирование, монополизация, тоже прежде всего государственная, закрытость
от зарубежных инвестиций — все эти причины переходят из века в век, тормозя
развитие страны и не позволяя ей догнать развитые страны. Осознавать это тяжело,
признавать больно, но у России есть два пути — либо снимать эти ограничения,
либо продолжать с завистью смотреть на страны, идущие вперед и внедряющие новые
технологии.</p><p>Трудно сказать, что будет на новом этапе развития — массовое
использование дронов, беспилотная техника или электромобили. Что бы ни пришло
на смену существующим видам транспорта, у России есть все шансы опоздать,
занимаясь поддержкой старых технологий и не пуская инновации.</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Коллективное действие)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/5a43d100-fd57-11ee-99fb-9d6641fb15c0.JPG"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/transport-revolutions</guid>
<pubDate>Thu, 18 Apr 2024 13:21:37 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>«Животные в темные времена». Визуальное исследование о том, как нейросети
стирают границы «человеческого»</title>
<link>https://discours.io/expo/digital-art/granitsi-chelovecheskogo</link>
<description>С развитием искусственного интеллекта, способного самостоятельно
писать и говорить, человек лишается монополии на речь. А язык, который всегда
считался знаком отличия от не-людей и животных, перестает быть антропологическим
признаком. В визуальном исследовании поэт и историк Станислав Львовский
рассматривает, как размываются границы «человеческого» в эпоху нейросетевой
революции.  В серии псевдодокументальных нейрофотографий, созданных совместно с
ИИ, художник конструирует образы «темных времен», представляя мрачные
урбанистические пространства пограничного мира, в котором речью обладают и
звери, и технологии, а человек утрачивает часть своей привычной
уникальности.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>С развитием искусственного интеллекта, способного самостоятельно
писать и говорить, человек лишается монополии на речь. А язык, который всегда
считался знаком отличия от не-людей и животных, перестает быть антропологическим
признаком. В визуальном исследовании поэт и историк Станислав Львовский
рассматривает, как размываются границы «человеческого» в эпоху нейросетевой
революции. </p><p>В серии псевдодокументальных нейрофотографий, созданных
совместно с ИИ, художник конструирует образы «темных времен», представляя
мрачные урбанистические пространства пограничного мира, в котором речью обладают
и звери, и технологии, а человек утрачивает часть своей привычной уникальности.
Публикуем галерею нейрофотографических работ вместе с развернутым комментарием
художника Львовского о контекстах появления этого цикла и методах
работы. </p><p></p><p>Комментарий автора:</p><p></p><p>Никто не скажет: это были
темные времена. А скажут: почему их поэты молчали?Бертольт Брехт</p><p>«Редакция
попросила меня написать к этим двум сериям пояснение. Во-первых, о каких темных
временах речь? Во-вторых, почему животные? И в третьих, причем здесь технологии
AI, при помощи одной из которых были созданы эти изображения? (У меня есть для
них даже специальное слово: нейрофотография)</p><p>Давайте я начну с темных
времен, — хотя, честно говоря, нет никакой уверенности в том, что именно эти
слова в марте 2024 года нуждаются в каких-то специальных пояснениях. С другой
стороны, — пусть будут и пояснения, почему нет. </p><p>Вынужденно покинув Берлин
в 1933 году, после устроенного нацистами поджога Рейхстага, Бертольт Брехт
поселился в Свендборге, на датском острове Фьюне. </p><p>К 1938 году он уже пять
лет живет в изгнании. 1938 год — это плотное в историческом смысле время, в нем
все происходит: в марте вермахт переходит границу с Австрией, это аншлюс,
который австрийцы в апреле одобряют задним числом на референдуме, — Австрии
больше нет. В июле и августе СССР и Япония две недели ведут бои на озере Хасан.
В конце сентября в Мюнхене Британия и Франция, в надежде избежать большой войны,
подписывают с Германией и Италией соглашение, обязывающее Чехословакию уступить
Гитлеру Судетскую область. Чешское правительство, тоже надеясь избежать худшего,
соглашается. Проходит полгода — а вот уже и Чехословакии нет. В ночь с 9
на 10 ноября — Kristallnacht‌ в Германии и на „новых территориях“. В конце
того же месяца в СССР назначение Берии новым главой НКВД после ареста Ежова.
Берия подводит черту под самой кровавой фазой сталинского террора: за два
предыдущих года было убито около 700 000 человек. В декабре в Германии
испытывают первую в истории программируемую вычислительную машину, придуманную
инженером Конрадом Цузе.</p><p>Брехт весь год работает над завершением третьей
и последней написанной в эмиграции книги „Свендборгские стихотворения“: весной
1939 года она будет опубликована в Дании. К образу „темных времен“ Брехт
обращается в ней по крайней мере трижды. Выше, в эпиграфе, процитированы две
последние строчки стихотворения которое так и называется „В темные времена“, —
и они прямо перекликаются с „Мотто“ из той же книги:</p><p>А в тёмные
временаБудут ли ещё петь?Да, ещё будут петьО тёмных временах.</p><p>Так что
короткий ответ на первый вопрос — речь идет о тех временах и о нынешних временах
тоже, и еще о многих других. </p><p>К счастью для читателя, ответы на второй и
третий вопросы связаны, так что нет нужды отвечать на них по отдельности. Все
равно выйдет длинно — и в надежде этого избежать, я попытаюсь сейчас зайти в
ответ с черного хода.</p><p>Например, так: сначала я хотел позаимствовать
название у одной известной <a
href="https://en.wikipedia.org/wiki/The_Wretched_of_the_Earth"
rel="nofollow">книги</a>, Les Damnés de la Terre, но оно плохо переводится.
По-русски, чтобы сохранить отсылку к Интернационалу, пришлось бы сказать
„Проклятьем заклеймённые“ — но у нас животные, и Землю потерять тоже нельзя. Так
или иначе, эту идею названия пришлось по нескольким причинам отвергнуть.
Но о трудностях перевода я заговорил не совсем вдруг. Эта цитата
из Интернационала (она же название книги Фанона), относящаяся, конечно, к людям,
а не к животным, хорошо описывает положение последних: животное — идеальный
субалтерн. За отсутствием субъектности, животные помещены нами вне моральной
сферы — и, несмотря на то, что, у них есть эмоции, — лишены нами какой-либо
ценности, кроме ценности ресурса, неважно, материального или символического.
Та часть мира, к которой многие из нас так или иначе принадлежат — назовем ее,
например, совокупностью постхристианских обществ Запада, — так вот, эта часть
мира тысячелетиями видит животное почти исключительно объектом. У животного нет
сознания, поэтому жизнь его ему не принадлежит; животные созданы для человека
и являются для него ресурсом.</p><p>Первородный грех при этом, как известно,
совершил человек, впустив тем самым в мир зло и с ним — страдание. За страдание
человека несет ответственность он сам: оно является следствием человеческого
свободного выбора. Животные же страдают безвинно — точнее, в их страдании также
виновен человек и он один — и не имеют возможности приблизить свое спасение,
а вынуждены с надеждою ожидать», что человек освободит их „от рабства тлению“
(Рим. 8: 19-21). </p><p>Животное для человека — Другой, всюду сопровождающий
его, вступающий с ним в общение и в отношения разного рода. Очень редко —
в отношения вражды, редко — в отношения взаимной выгоды, иногда даже в отношения
любви, но чаще всего — в отношения власти — в роли безмолвной жертвы. Этот
Другой, испытывает эмоции, страдает и радуется, — но человек никогда не забывает
о том, что животное ему — не ровня, и в иерархии существ оно всегда находится
ниже самого последнего из людей. Этот чувствующий, но не понимающий Другой,
лишен разума, но самое главное — он лишен языка. Идеальный субалтерн так надежно
изолирован от речи, что нет ни смысла, ни даже возможности задаться вопросом
о том, может ли он говорить. </p><p>Монополия на язык была до недавнего времени
своего рода философским камнем, гарантирующим нашу способность с определенностью
отличать человека от животных, — и не только от них. По ходу технологического
развития все более заметной становилась необходимость отличения человека
от совсем уже неодушевленных сущностей. Но Голем и азимовские роботы, будучи
вымышленными, если у кого и вызывали беспокойство, то у философов и писателей.
В реальности по-прежнему работал старый, как мир, критерий, позволивший нам
когда-то выбросить за порог человеческого мира животных — потому что они
не умели говорить. Просто понимать наши слова для этого недостаточно: чтобы
уметь говорить, нужно осмысленно реагировать на наши реплики своими. Вести
диалог, разговаривать. Никогда раньше, с начала времен, — с человеком никто
Другой никогда не разговаривал. Или можно еще сказать, что человек на протяжении
всей своей истории разговаривал только с самим собой. </p><p>А тут все
изменилось, потому что мы отказались от монополии на язык — а точнее сказать,
на речь. И теперь у нас есть нами же созданный технологический артефакт, который
умеет разговаривать. Проблема в том, что мы совершенно точно знаем, что это
не человек. До совсем недавнего момента речь всегда была для нас абсолютным,
несомненным удостоверением принадлежности к человеческому роду. Этого
Удостоверения Человека за подписью Природы с печатью Духа — его у нас больше нет
(и вообще — нет). Твердая, как мы думали, земля под ногами вдруг сдвинулась, —
и вот пошла трещина, и тут, а вон там еще одна, и еще — и вот мы уже плывем.
</p><p>Это большое событие, и нас всех ждут большие перемены. Правда скорее
всего, не те, о которых сейчас все говорят, — и не там, где
мы ожидаем</p><p>*Два слова о технических подробностях, предназначенные скорее
для тех читателей, кто знаком с Midjourney, при помощи которого созданы эти
изображения, — ну или с другими моделями. Эти серии получены c использованием
версий 5.2 и 6.0 и представляют собой результат многочисленных проб и ошибок
с последующим отбором: вы видите примерно 1-1.5% от общего числа сгенерированных
изображений. Процесс основан на сочетании и последующем варьировании,
параллельном и последовательном, трех разновидностей входящих данных — а)
текстовых и б) изобразительных промптов, а также в) параметров генерации
Midjourney. В качестве изобразительных промптов использованы вернакуляры
и профессиональные фотографии, находящиеся в общественном достоянии (Public
domain). Общий подход, наверное, можно описать как не-телеологический: мне
кажется, что самым интересным свойством Midjourney является то, как в нем
работают разного типа случайности, — и возможность интуитивного управления
соотношением между порядком (собственные &#39;предпочтениям&#39; модели
и &#39;линейные&#39;, простые параметры вроде aspect ratio) с хаосом
(использование стохастического сэмплирования в процессе генерации)».</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Станислав Львовский)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/794ea9b0-fb83-11ee-908d-97a6579181e7.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/digital-art/granitsi-chelovecheskogo</guid>
<pubDate>Wed, 17 Apr 2024 08:25:43 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>«Я гордился, что мой отец охраняет Россию от злых американцев». Детство
Навального — из новой биографии оппозиционера</title>
<link>https://discours.io/articles/social/navalny-childhood</link>
<description>Исследователь России Дэвид Херзенхорн из Washington Post следил за
деятельностью Навального более 10 лет и в конце 2023-го издал книгу о российском
оппозиционере — «Диссидент Алексей Навальный: профиль политического
заключенного». Мы перевели главу, в которой подробно рассказывается о детстве
Алексея: кем в Советском Союзе работали его родители, как сдача стеклянных
бутылок и очереди за молоком повлияли на мировоззрение Навального, какую роль в
карьере политика сыграли русскоцентричные убеждения и почему своим главным
героем он считал Арнольда Шварценеггера. Местом рождения Навального часто
называют Бутынь — крошечный бывший военный городок на юго-западе Московской
области, где он провел первые шесть лет жизни. Но на самом деле Алексей
Анатольевич Навальный появился на свет 4 июня 1976 года в больнице
Солнечногорска, города на северо-западной окраине Московской
области.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Исследователь России Дэвид Херзенхорн из Washington Post следил за
деятельностью Навального более 10 лет и в конце 2023-го издал книгу о российском
оппозиционере — <a
href="https://www.hachettebookgroup.com/titles/david-herszenhorn/the-dissident/9781538709450/?lens=twelve"
rel="nofollow">«Диссидент Алексей Навальный: профиль политического
заключенного»</a>. Мы перевели главу, в которой подробно рассказывается о
детстве Алексея: кем в Советском Союзе работали его родители, как сдача
стеклянных бутылок и очереди за молоком повлияли на мировоззрение Навального,
какую роль в карьере политика сыграли русскоцентричные убеждения и почему своим
главным героем он считал Арнольда Шварценеггера.</p><p>Местом рождения
Навального часто называют Бутынь — крошечный бывший военный городок
на юго-западе Московской области, где он провел первые шесть лет жизни.
Но на самом деле Алексей Анатольевич Навальный появился на свет 4 июня 1976 года
в больнице Солнечногорска, города на северо-западной окраине Московской
области.</p><p>Солнечногорск находится на пути из Москвы в Санкт-Петербург,
совсем недалеко от знаменитого Золотого кольца, проходящего через наиболее
живописные и значимые города России, и чуть более чем в получасе езды
к северо-западу от Зеленограда, где беременная Людмила Навальная жила
с матерью.</p><p>Муж Людмилы, Анатолий Иванович Навальный, был офицером ракетных
войск, расположенных в гарнизоне в Бутыни. Несмотря на то что родители
Навального поженились в 1975 году, за год до рождения сына, они виделись только
на выходных. Днем Людмила Навальная работала в лаборатории Советского центра
микроэлектроники‌, а по вечерам посещала занятия по экономике в Московском
институте управления, который сейчас является ведущей бизнес-школой России —
Государственным университетом управления. Однако в 1975 году институт был
назван, как это ни парадоксально, в честь Серго Орджоникидзе, большевика
и высокопоставленного чиновника Политбюро. Он познакомился со Сталиным в 1907
году в тюремной камере в Баку и позднее стал его доверенным
лицом.</p><p>В то утро, когда у Людмилы Навальной начались роды, больница
в Зеленограде была закрыта на ремонт.</p><p>Навальная и ее мать поймали попутный
грузовик, ехавший на север, и уже после полудня Навальный родился
в Солнечногорске. По словам матери, он весил около 4 килограммов‌, а длина его
тела составляла 61 сантиметр. По росту он попал в 99,9 процентиль, что точно
предсказало его высокий рост (188 см) и худобу. </p><p>Год рождения Навального,
1976, в Советском Союзе был в целом спокойным. В это же время в других странах
происходили захватывающие события. В Польше в том же месяце план повышения цен
на многие товары первой необходимости вызвал бурные протесты, которые привели
к отставке премьер-министра Петра Ярошевича.</p><p>В следующем месяце в Монреале
четырнадцатилетняя румынка Надя Комэнеч стала первой гимнасткой, получившей
высший балл 10,0 на Летних Олимпийских играх; в дальнейшем она выиграла три
золотые медали. А в США президент Джеральд Форд допустил оплошность во время
предвыборных дебатов, заявив, что советского господства в Восточной Европе
не существует. Это была одна из многочисленных ошибок, благодаря которым
он проиграл на выборах демократу Джимми Картеру, губернатору
Джорджии.</p><p>Однако в Советском Союзе все было по-старому, во всех смыслах:
постаревшая элита коммунистической партии стремилась сохранить стабильность
и власть. </p><p>Леонид Брежнев, уже двенадцать лет возглавлявший Советский
Союз, в марте 1976 года был вновь назначен генеральным секретарем
Коммунистической партии, что обеспечило продолжение его политики разрядки
в отношениях с Западом. Единственной неожиданностью на съезде партии стало
смещение министра сельского хозяйства Дмитрия Полянского в наказание за неурожай
зерновых 1975 года — предзнаменование гораздо более серьезного дефицита
продовольствия и сбоев в логистике, которые способствовали распаду Советского
Союза.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/a664efc0-fb12-11ee-af87-6b6f6b7c5832.png"><figcaption>«Когда
мне было семь лет, родился мой брат. И пока он был маленький, ему нужно было
много молока. И ради него я все время ходил стоять в очереди» / На фото: Людмила
и Анатолий Навальные с сыновьями, старшим Алексеем и младшим Олегом / Источник:
navalnayalyuda / Twitter.com</figcaption></figure><p>Навальный родился
в относительно спокойный период застоя, когда одни элементы советской системы
затвердели, а другие начинали гнить. Это была практически середина между апогеем
советской славы, первым полетом человека в космос в 1961 году и гибелью
коммунистической сверхдержавы в 1991 году.</p><p>Поэтому Навальному были
свойственны внутренние противоречия. В детстве он проявлял наивный
патриотизм.</p><p>«Я советский парень, — как-то сказал он американскому
интервьюеру, — я очень гордился тем, что мой отец охраняет Россию-матушку
от злых американцев с их бомбами и ракетами».</p><p>Однако самые ранние
воспоминания Навального также связаны с плачевным состоянием Советского Союза.
К тому времени, когда он стал подростком, начали разворачиваться судьбоносные
события.</p><p>Именно в советском детстве у Навального сформировалось раннее
и стойкое презрение к неэффективности, неумелости правительства и коррупции, как
мелкой, так и масштабной, которая пронизывает российскую
действительность.</p><p>Рассказывая о детстве, Навальный упомянул, что одним
из наиболее значимых воспоминаний были очереди за молоком для его брата Олега,
бесконечные, казалось, очереди, в которых он стоял каждый день после
школы.</p><p>«Главное воспоминание из детства — я стою в очереди за молоком, —
говорил он своему другу Воронкову. — Все время стою в очереди за молоком. Когда
мне было семь лет, родился мой брат. И пока он был маленький, ему нужно было
много молока. И ради него я все время ходил стоять в очереди. Нужно было
приходить к двум часам дня, когда это молоко доставляли, и каждый раз я приходил
из школы и становился [в очередь]».</p><p>Другой обязанностью Навального
в детстве был возврат стеклянных бутылок, за которые советские потребители
платили достаточно большой залог — двадцать копеек. Но когда юный Навальный
приходил в пункт приема, ему и другим неизменно говорили, что бутылки не могут
принять, потому что нет контейнеров для их хранения. Это был возмутительный
и нелепый процесс, призванный заставить людей либо с досадой выбросить бутылки,
либо принять компенсацию по заниженным расценкам.</p><p> «Этот абсурд был
общенациональной проблемой, — говорил Навальный Воронкову, — и так пришло
осознание бессмысленности экономического порядка, бесполезности
и хаоса».</p><p>Нелепость процесса выкупа бутылок и неприятные воспоминания
об очередях за молоком и о том, как родители занимали очередь до рассвета, чтобы
купить мясо, — вот лишь два фактора, которые сформировали у Навального ясное,
неромантичное и язвительное мнение о советской России.</p><p>Как и другие
представители своего поколения, он считал Гагарина национальным героем,
но никогда не верил в советские мифы и считал некомпетентность советских
чиновников национальным позором.</p><p>«Мне не нужны рассказы людей, особенно
молодых, которые не жили в Советском Союзе, о том, как там было замечательно, —
говорил Навальный. — Я стоял [в очереди] за этим молоком. Мои мать и отец до сих
пор помнят, как в пять утра им приходилось идти становиться в очередь за мясом.
И это в военном городке, при хорошем снабжении. Я не считаю, что Советский Союз
нужно огульно проклинать, но сейчас мы точно живем лучше, чем тогда, и никакой
ностальгии я не испытываю. А еще в Советском Союзе не хватало еды. Мы возили
гречку из Москвы на Украину, туда, где эта гречка
и выращивается».</p><p>В детском сознании отпечатываются такие детали, как
необходимость везти с собой в деревню к бабушке и дедушке гречку, базовый
продукт русского рациона. И речь не только о гречке. Тетя и дядя Навального
вспоминали, что их московские родственники также привозили сахар, апельсины
и другие товары первой необходимости во времена дефицита. Взамен они отправляли
родственникам местную рыбу и грибы. </p><p>Детские поездки Навального в Украину,
где он проводил каждое лето до восьми лет с бабушкой по отцовской линии, были
для него путешествием в райский уголок природы.</p><p>В эти месяцы он жил
в белом цементном доме с бело-зелеными деревянными ставнями на улице Октября
в окружении других детей, купался в реке Уж, рыбачил, собирал вишню, ел пирожки
с маком и украинские вареники.</p><p>«Мой самое яркое детское воспоминание —
о месте, где река Уж впадает в Припять, — высокий обрыв и гнезда ласточек, — <a
href="https://www.buro247.ru/beauty/3883.html" rel="nofollow">сказал</a>
Навальный однажды российскому журналу Esquire. — Я все пытаюсь достать ласточку,
сую руку в гнездо, но не достаю».</p><p>Именно на Украине бабушка Навального
тайно, в три года, отвезла его креститься в православную церковь. «Когда мне
было три года, бабушка отвезла меня креститься к родственникам на Украину,
втайне от отца, потому что он был коммунистом. Они боялись, что его исключат
из коммунистической партии», — рассказал Навальный польскому историку
и общественному интеллектуалу Адаму Михнику.</p><p>Родственники вспоминали юного
Алексея как дружелюбного, воспитанного, общительного ребенка, который
не жаловался, не плакал и не капризничал, легко вливался в коллектив и к концу
каждого лета мог спокойно разговаривать на местном украинском диалекте
с примесью белорусского.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/86959c10-fb19-11ee-af87-6b6f6b7c5832.jpg"><figcaption>Село
Новое Залесье, куда переселили всех жителей Залесья после Чернобыльской аварии,
в том числе украинских родственников Навального / Источник: <a
href="https://www.bbc.com/ukrainian/features-russian-55922932"
rel="nofollow">BBC</a></figcaption></figure><p>Отец Навального, Анатолий, был
вторым из трех сыновей Ивана Тарасовича Навального и Татьяны Даниловны
Навальной, которые работали в местном колхозе. Иван Тарасович также работал
плотником. На памятнике павшим воинам значится полдюжины погибших во Второй
мировой войне с фамилией Навальный.</p><p>Сегодня Залесье — село-призрак, его
заброшенные дома и другие постройки разрушаются под воздействием природы, как
и во всей Чернобыльской зоне отчуждения. Табличка у въезда в поселок сообщает:
«До Чернобыльской катастрофы в Залесье проживало 2849 человек». Также указана
дата эвакуации, 4 мая 1986 года, через восемь дней после взрыва и расплавления
реактора № 4.</p><p>Для Навального и его семьи эта катастрофа была глубоко
личной. Навальный часто отмечал, что, если бы взрыв реактора произошел всего
на несколько недель позже, в июне, после начала школьных каникул, он был бы там.
И в последующие годы он бесчисленное количество раз посещал зону
отчуждения.</p><p>Но самое главное — трагедия Чернобыля заставила Навального
в юном возрасте осознать смертельные последствия правительственной лжи,
дезинформации и некомпетентности. В яростных тонах он описывал, как советское
правительство задерживало эвакуацию семей, пытаясь скрыть масштабы
катастрофы.</p><p>«Чтобы не поднимать панику, колхозников — и наших
родственников тоже — отправили сажать картошку, копаться в радиоактивной пыли, —
рассказывал он. — Это была настоящая вселенская катастрофа, жертвами которой
стали я и моя семья».</p><p>После того как в 2019 году телеканал HBO выпустил
популярный мини-сериал «Чернобыль», Навальный опубликовал на YouTube гневное <a
href="https://www.google.com/url?sa=t&amp;source=web&amp;rct=j&amp;opi=89978449&amp;url=https://www.youtube.com/watch%3Fv%3DoBqA2Nnix-A&amp;ved=2ahUKEwiHtsOShcSFAxWVQfEDHcRLB5sQtwJ6BAgNEAI&amp;usg=AOvVaw3EW5yimYfycqRf6h0XosbI"
rel="nofollow">осуждение</a> российских телекомментаторов, которые критиковали
сериал за неточности и утверждали, что западные создатели намеренно искажают
историю.</p><p> «То, что произошло в Чернобыле, это действительно была
чудовищная катастрофа, в которой виновата именно постоянная ложь, омерзительная,
гадкая ложь людей, которые сидели в Москве и Киеве, всего этого советского
начальства, — сказал Навальный. — Я немного эмоционально об этом говорю, потому
что в каком-то смысле это история моей семьи. У меня все родственники со стороны
отца из Чернобыля».</p><p>«Я отлично знаю от своих родственников всю эту историю
бесконечного вранья, — добавил он. — Электростанция взорвалась, но тем не менее
об этом молчали и выгоняли их туда сажать… картошку для колхоза. Вот они копали
землю своими руками, на них падала радиоактивная пыль, и они получали огромную
дозу облучения».</p><p>В зрелом возрасте Навальный неоднократно возвращался
в этот район, как правило, в мае, когда семьям выдаются разрешения на посещение
в День Победы и в годовщину Чернобыльской катастрофы. Он вспоминал, что видел
на полу заброшенного дома своей бабушки пальто, которое носил во время своих
летних приездов.</p><p>Связи Навального с Украиной и Чернобыльской катастрофой —
это не просто мальчишеские воспоминания и древние родственные узы. Они также
закрепили некоторые из его основных личных и политических убеждений. Одно
из этих убеждений заключалось в том, что Советский Союз был провалом. Его лидеры
и представители власти были жестокими или некомпетентными и, что еще больше
возмущало Навального, жадными лицемерными лжецами.</p><p>Еще одно из его
основных убеждений было по сути расистским, хотя сам Навальный назвал бы его
реализмом: русские, украинцы и белорусы составляют «братские» народы, связанные
между собой белой славянской этнической принадлежностью и русской
культурой. </p><p>Эта точка зрения была частью более широкого мнения Навального,
согласно которому существуют ключевые культурные различия между этими «русскими»
людьми и выходцами с Северного или Южного Кавказа (даже из регионов, входящих
в состав России), или из Центральной Азии.</p><p>«Конечно, было бы здорово,
если бы сейчас мы были одной страной с Украиной и Беларусью, но я думаю, что
рано или поздно это все равно произойдет, — сказал Навальный Воронкову. — Единое
культурно-языковое пространство сохранилось, и оно будет существовать
в обозримом будущем. Русская культура — единственное, что действительно
объединяло ту страну и объединяет Российскую Федерацию сейчас. Почему сейчас так
реальны разговоры об угрозе выхода Кавказа из состава страны? Потому что там нет
русских».</p><p>Позиция Навального о братских народах пошатнулась, по крайней
мере касательно миллионов украинцев, которых затронуло полномасштабное вторжение
Путина в Украину в феврале 2022 года. Но в течение двух десятилетий его
общественной и политической деятельности это русскоцентричное мировоззрение,
которое критики клеймили как шовинизм или что похуже, стало причиной заигрывания
с националистическими идеологиями и политическими силами. Это привело к его
разногласиям с некоторыми союзниками в либеральных политических кругах и в итоге
запятнало его репутацию как внутри страны, так и за рубежом. Кроме того, это
создало мучительное противоречие между стремлением Навального быть «хорошим
парнем» и его желанием быть достаточно популистским, чтобы иметь шансы на победу
на выборах.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/ce624e40-fb18-11ee-af87-6b6f6b7c5832.jpg"><figcaption>Алексей
Навальный во время акции националистических движений «Русский марш» в Люблино /
Фото: Максим Новиков / ТАСС</figcaption></figure><p>Однако в конце 1980 — начале
1990 годов, когда Советский Союз двигался к неизбежному распаду, а Россия
переживала мощные политические и культурные сдвиги, мировоззрение подростка
Навального определялось его детскими впечатлениями, визитами к бабушке, дедушке
и родственникам на Украину, разговорами о политике за кухонным столом
с родителями и наблюдениями за другими семьями военных, с которыми он жил
на окраине Москвы.</p><p>Навальный вырос среди военных, что означало нечто
большее, чем просто разборки во дворе. Дети в военных городках собирали гильзы
на стрельбищах и делали из них фейерверки, иногда приводившие к плачевным,
обезображивающим последствиям.</p><p>В 1988 году, когда Навальному исполнилось
двенадцать лет, австрийско-американский культурист и актер Арнольд Шварценеггер
приехал в Москву на четырехдневные съемки фильма «Красная жара», в котором играл
роль советского милиционера Ивана Данко. Шварценеггер, чемпион по бодибилдингу
и звезда фильма «Терминатор» 1984 года, уже был огромной знаменитостью в России.
Поездка в Москву только усилила всеобщее обожание. Помимо съемок на Красной
площади для фильма (который в основном снимался в Венгрии), Шварценеггер настоял
на встрече с кумиром своего детства, чемпионом СССР по  тяжелой атлетике Юрием
Власовым.</p><p>При таких обстоятельствах неудивительно, что плакат
Шварценеггера оказался на стене детской спальни Навального. И хотя Навальный
не отличался мускулистостью, оказалось, что его кумир и кумир его кумира также
увлекались политикой. Власов был избран народным депутатом на закате Советского
Союза в 1989 году и в Государственную Думу Российской Федерации в 1993 году.
Изначально он был сторонником демократических реформ и входил в межрегиональную
группу депутатов, в которую также входили Андрей Сахаров, Анатолий Собчак,
будущий мэр Санкт-Петербурга, и Борис Ельцин. В 1996 году Власов даже
баллотировался в президенты в качестве независимого
кандидата.</p><p>Шварценеггер, конечно же, позже стал губернатором Калифорнии.
Навальный продолжал следить за его карьерой с детским восхищением и заявил
российскому журналу Esquire в 2011 году: «Моим главным героем был и остается
Арнольд Шварценеггер».</p><p>В подростковом возрасте Навальный увлекался
политикой и музыкой. Его обе страсти объединились в телевизионной передаче <a
href="https://discours.io/articles/culture/vzglyad-90s-television"
rel="nofollow">«Взгляд»</a>, ток-шоу о текущих событиях, в котором также
показывали музыкальные клипы. Он смотрел эту передачу вместе с мамой. «Сначала
все было о политике, а потом о музыке, — вспоминала Людмила Навальная в <a
href="https://newtimes.ru/articles/detail/65807" rel="nofollow">интервью</a> New
Times. — Алёша смотрел со мной, — рассказывала она. — Он ждал
музыки».</p><p>В подростковом возрасте Навальный также активно читал газеты.
Однажды в восьмом классе, просматривая многотиражную ежедневную газету
«Московский комсомолец», он узнал о высшем учебном заведении, готовящем молодых
экономистов, — Плехановском институте.‌ Он сдал шестичасовой вступительный
экзамен, и два года ездил в центр Москвы на учебу.</p><p>Самиздат благодарит <a
href="https://discours.io/anna-aksenova" rel="nofollow">Анну Аксенову</a> и <a
href="https://discours.io/tatyana-vasileva" rel="nofollow">Татьяну Васильеву</a>
за неоценимую помощь в подготовке материала.</p><p>Другие статьи по
теме: </p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/navalny-quote-collection"
rel="nofollow">Что говорил Алексей Навальный?</a> Ключевые высказывания главного
оппозиционного политика России: 50 исторических цитат </p><p><a
href="https://discours.io/articles/empiric/freedom-creators"
rel="nofollow">«Наше оружие — смех над прогнившей системой»</a>. Творцы свободы:
памяти Алексея Навального </p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/navalny-death" rel="nofollow">Убийство
Навального</a>. Отчаяние вместо ярости и деморализация перед выборами: сдадутся
ли несогласные?</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Дискурс)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/1d77e3c0-fb17-11ee-af87-6b6f6b7c5832.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/navalny-childhood</guid>
<pubDate>Tue, 16 Apr 2024 12:41:56 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Другая Африка. О романе классика нигерийской словесности Чинуа Ачебе —
«Всё рушится»</title>
<link>https://discours.io/articles/culture/achebe-things-falling-apart</link>
<description>Чинуа Ачебе — нигерийский писатель, отец-основатель африканского
романа, лауреат Букеровской премии, получивший признание за документальные
описания травмы традиционных сообществ Африки из-за навязывания им западных
обычаев и ценностей. На момент публикации дебютного романа «Всё рушится» (1958)
Ачебе было 28 лет, и эта книга стала его самой читаемой и переводимой работой, а
на русском впервые вышла в 1964 году. Совсем недавно произведение было
переиздано в России и получило литературную премию «Ясная Поляна» в номинации
«Пропущенный шедевр». Литературный критик Нонна Музаффар рассказывает о новом
прочтении романа «Всё рушится» и объясняет, как Чинуа Ачебе удается избежать
экзотизации национальных особенностей и чем он отличается от других писателей,
репрезентирующих опыт травмы.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Чинуа Ачебе — нигерийский писатель, отец-основатель африканского
романа, лауреат Букеровской премии, получивший признание за документальные
описания травмы традиционных сообществ Африки из-за навязывания им западных
обычаев и ценностей. На момент публикации дебютного романа «Всё рушится» (1958)
Ачебе было 28 лет, и эта книга стала его самой читаемой и переводимой работой, а
на русском впервые вышла в 1964 году. Совсем недавно произведение было
переиздано в России и получило литературную премию «Ясная Поляна» в номинации
«Пропущенный шедевр». Литературный критик Нонна Музаффар рассказывает о новом
прочтении романа «Всё рушится» и объясняет, как Чинуа Ачебе удается избежать
экзотизации национальных особенностей и чем он отличается от других писателей,
репрезентирующих опыт травмы.</p><p>В 2023 году литературная премия «Ясная
Поляна» впервые объявила о номинации «Пропущенный шедевр». Роман «Все рушится»
(1958) признанного классика африканской словесности, лауреата Букеровской премии
Чинуа Ачебе (1930–2013) назвать «пропущенным» язык едва ли повернется — впервые
на русский он был переведен аж в 1964 году. Однако вручение ему упомянутой
титульной награды дает повод вновь обратить внимание на этот хрестоматийный
текст с актуальным деколониальным дискурсом. </p><p>Стоит ли в наши дни, когда
все рушится — когда пошатнулись прежние ориентиры — читать роман «Все рушится»?
Эта книга ведь не обещает забвения — того, что так часто мы ищем, а порой
и находим в литературе. Нет в ней решения проблематики расового угнетения
и культурных противоречий… Так зачем оказывать ей внимание? Пожалуй, потому, что
перед нами редкий случай, когда исчерпывающий ответ в самой эстетике,
а не в дидактике произведения.</p><p>«Все рушится» роман-инициация: на момент
его публикации автору было всего двадцать восемь лет. Невзирая на это, написан
он с мастерством поднаторевшего в ремесле прозаика, с мудростью сказителя. Вслед
за успешным дебютом последовали «Покоя больше нет» (1960), «Стрела бога» (1964)
и ряд других произведений крупной и малой прозы, но именно первый роман приобрел
статус главного опуса в библиографии нигерийского писателя, поэта Чинуа Ачебе,
чья общественная деятельность была направлена и на разоблачение
сконструированного колонизаторами ложного образа Африки.</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/51dea570-f8bc-11ee-bd65-d38d5cf3b7f4.jpg"><figcaption>Чинуа
Ачебе в 1967 году / Фото: Michael Neal /
Источник: theguardian.com</figcaption></figure><p> О чем же эта книга?
О до банальности тривиальном. О том, как сменяются времена года. О том, как
крестьяне — народ нигерийского племени игбо — пытаются усмирить стихию: вопреки
своевольной природе возделывают поля, пожинают плоды своих трудов. О том, как
растят детей, противостоят трудностям, оберегают свой мир. О том, как
по крупицам возводит собственный быт один из храбрых мужей Оконкво — без
снисхождения к себе и жалости к другим… Все это до тех пор, пока в жизнь
африканской деревни не вторгается Британская империя, и в этом чужом «монастыре»
насаждает свои уставы: несет как просвещение, так и произвол. Этой новой силе
и пытается трагически противостоять центральный персонаж
Оконкво.</p><p>«Вероятно, в глубине души Оконкво не был жесток. Но вся его жизнь
определялась собственным страхом — страхом проявить слабость и оказаться
несостоятельным. Этот страх был более глубоким и сокровенным, чем страх перед
злыми и своенравными богами и волшебством, перед лесом, перед силами природы,
жестокими, с кровавыми пастями и когтями. Страх, преследовавший Оконкво, был
сильнее. Он не приходил извне, а таился глубоко внутри него самого. Оконкво
боялся самого себя, боялся показаться похожим на отца. Уже в раннем детстве
он презирал слабость и никчемность отца и по сей день помнил, какие страдания
испытывал, когда кто-нибудь из сверстников называл его отца агбалой. Именно
тогда он узнал, что агбала — не просто синоним слова „баба“, так называли
мужчину, не заслужившего ни одного титула. Поэтому Оконкво обуревала одна
страсть — ненависть ко всему, что любил его отец Унока. Одним из объектов его
ненависти была доброта, другим — праздность».</p><p>Об авторской дистанции
мы слышали много. Это, так сказать, bon ton.‌ И правда, охотно верится в то, что
равная ко всем протагонистам беспристрастность писателя расширяет пределы
читательского видения. Если же пресловутая беспристрастность пронизана еще
и эмпатией, то читатель получает целое комбо — где глубина, объем, где та самая
завораживающая трехмерность. К тому же автор, избегающий оценочности,
рассчитывает на самостоятельность читателя. В этом смысле Ачебе читателю
доверяет вполне.</p><p>В копилку преимуществ романа добавим и реализм,
но с оговоркой. Достоверность, с которой автор воспроизводит быт соплеменников,
не имеет ничего общего с эксплуатацией национального компонента, хотя Ачебе
и обращается к наследию фольклора — африканским сказкам, мифам,
суевериям. </p><p></p>Реализм этого писателя про честность, а не прием, про
объективность сердца, а не интеллекта, про укорененность в традицию,
а не самоэкзотизация с целью признания за бугром.<p></p><p>В размеренном
нарративе романа почти отсутствуют индикаторы времени. Только на подступах к его
кульминации возникает подсказка: события происходят на излете правления королевы
Виктории, в период так называемой «гонки за Африку».‌ Это «пренебрежение»
точностью, несоотнесенности драмы, разворачивающейся в деревне Умуофия,
с отдельно взятой исторической эпохой, создает иллюзию безвременья — погружения
в некое бескрайнее протобылое, в пространство без привычных координат. Маркеры
времени вторгаются лишь с приходом британских миссионеров. Западная цивилизация
поначалу словом (эскалация христианства), затем действием (экспансия власти)
напрашивается в жизнь африканской общины гостем, которого не ждали. Так
сопротивлявшееся внутренним реформам общество становится легкой добычей для
внешнего вторжения и последующего разрушения. </p><p>Кровавый ширится прилив
и топитСтыдливости священные обряды;У добрых сила правоты иссякла,А злые
будто бы остервенились. </p><p>Тут автор, подведя повествование к трагической
развязке, вторит Уильяму Йейтсу‌, чье стихотворение «Второе пришествие»
и послужило эпиграфом к произведению.</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/52117fd0-f8bd-11ee-bd65-d38d5cf3b7f4.jpg"><figcaption>Обложка
переизданного в 2023 году романа «Всё рушится»,
АСТ</figcaption></figure><p></p><p>Чинуа Ачебе вглядывается в неприглядные ниши
прошлого и воссоздает фрагменты исторической памяти. Однако, читая
о злоупотреблениях привилегиями патриархата в африканской деревне,
о человеческих жертвоприношениях, об убийствах новорожденных близнецов,
мы отдаем себе отчет в том, что роман «Все рушится» — это рассказ человека,
стоящего со своими соплеменниками на одной почве, а не на котурнах‌ белого
«спасителя» с его «благородной миссией», на деле обернувшейся банальным хищением
природных ресурсов и работорговлей.</p><p>Писатели, репрезентирующие опыт травмы
(будь то частной или коллективной), определяют, как правило, границу — между
своими и теми, между жертвой и абьюзером, между субалтерном‌ и угнетателем.
Такое деление значительно облегчает путь к катарсису.‌ К подобным упрощенным
манипуляциям Чинуа Ачебе не прибегает — освещая одно, он не затеняет
другое. </p><p>Сопереживание читателя тут вызвано не только эмпатией к народу,
чьи силы в столкновении с захватчиками были заведомо в проигрышной позиции. Зло
в романе «Все рушится» — стихия неуправляемая. Зло руководствуется логикой,
в которой воля человека бессильна, и эта нефиксированность автора
на ресентименте‌ усиливает самобытность романа. </p><p>«Бой барабанов и танцы
возобновились с яростной силой. Темнота была не за горами, и вместе с ней
приближалось погребение. Ружейные залпы прогремели последним салютом, пушечная
канонада разорвала небо. И одновременно, словно заклинание, из самого сердца
этого исступленного неистовства прозвучал невыразимо страдальческий крик,
сопровождаемый возгласами ужаса. Потом настала тишина. В центре расступившейся
толпы, истекая кровью, лежал мальчик. Это был шестнадцатилетний сын покойного,
который вместе с родными и единокровными братьями недавно исполнял традиционный
танец прощания с отцом. Ружье взорвалось в руках Оконкво, и осколок металла
пронзил сердце юноши.</p><p>Никогда еще Умуофию не охватывало такое смятение,
какое наступило вслед за этим. Смерть от неестественных причин здесь не была
редкостью, но такого не случалось никогда.</p><p>Для Оконкво оставался
единственный выход — изгнание. Он совершил преступление против богини земли,
убив соплеменника, а человек, учинивший подобное, должен был исчезнуть. Такое
преступление имело две ипостаси: женскую и мужскую. Оконкво совершил первое,
потому что оно было неумышленным. Это означало, что он мог вернуться в племя
по истечении семи лет».</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/6fecab00-f8be-11ee-bd65-d38d5cf3b7f4.jpg"><figcaption>Чинуа
Ачебе с двумя изданиями своего дебютного романа «Всё рушится», около 1960 г. /
Источник: britannica.com</figcaption></figure><p>Мы воспринимаем мир далеких
культур не в последнюю очередь через призму сочинений неоромантиков, таких как
Джозеф Конрад, Редьярд Киплинг — авторов, в немалой степени причастных
к формированию коллективного образа half-devil and half-child‌,<sup> </sup>проще
говоря,<sup> </sup>дикаря «который имел не больше значения, чем песчинка
в черной Сахаре».‌ В результате и мы отводим им некое обособленное место: они
словно застыли в резервации нашего сознания. Они не среди нас и уж тем более
не на равных с нами. Творчество Чинуа Ачебе ценно тем, что дает возможность
наконец увидеть не симулякр этого их мира, а подлинник без ангажированности
чувством превосходства.</p><p>«Мы знали, что мир уже не будет прежним. Кто-то
смеялся, кто-то плакал. Большинство молчали».‌ Движение к катастрофе, о которой
еще более полувека назад обмолвился Роберт Оппенгеймер‌, новость устаревшая.
Но если с неизбежностью глобальных перемен мы примирились, то хочется надеяться,
что замалчивание преступных инициатив одной группы людей против других не станет
нашим выбором. </p><p>Инерция молчания — сила, умножающая произвол, тогда как
творческое наследие Чинуа Ачебе — одно из талантливых и гуманистических примеров
антиинерции. Жеста, обращенного к Другому.</p><p>Читайте также: </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/the-plague-in-literature"
rel="nofollow">Чума у каждого своя</a>. Уроки романов Камю, Дефо, Маркеса,
Сарамаго, Памука о катастрофах эпидемий и массовых психозах </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/russia-in--goralik-bobo"
rel="nofollow">Летопись о России в слоновьем травелоге</a>. Почему стоит
прочитать новый роман Линор Горалик «Бобо»? </p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/10-books-memory-studies"
rel="nofollow">В поисках утраченного</a>: 10 книг о ностальгии, которые
показывают, как работает наша память</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Нонна Музаффар)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/a89a4dc0-fa4b-11ee-9594-831641fd3fca.PNG"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/culture/achebe-things-falling-apart</guid>
<pubDate>Sun, 14 Apr 2024 10:45:16 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Война с памятью</title>
<link>https://discours.io/expo/prose/voyna-s-pamyatyu</link>
<description>Раненого дезертира выхаживает незнакомая девушка. Она колет солдату
обезболивающее, от которого тот все время проваливается в сон. Сквозь дрему он
слушает рассказ о четырех поколениях мужчин в ее семье, чьи судьбы перемолола
война. Защищая свою землю, которую делили между собой диктаторы, они пытались
вырваться из бессмысленного кольца смерти, и неизвестно, удалось ли им это — все
пропали без вести.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Раненого дезертира выхаживает незнакомая девушка. Она колет солдату
обезболивающее, от которого тот все время проваливается в сон. Сквозь дрему он
слушает рассказ о четырех поколениях мужчин в ее семье, чьи судьбы перемолола
война. Защищая свою землю, которую делили между собой диктаторы, они пытались
вырваться из бессмысленного кольца смерти, и неизвестно, удалось ли им это — все
пропали без вести. Герой рассказа Дарьи Жарской «Война с памятью» по повестке
отправляется на войну, не видя другого выхода и смысла в жизни, но
разочаровывается и осознает, что его память давно стерли, а теперь его руками
пытаются стереть чужую.</p><p>Случайный 1</p><p>Долго шли по грязи, а может,
недолго, просто мне так показалось, мы уже давно потеряли счет дням, третьи
сутки без сна — враг бросает кассетки просто, блядь, нон-стоп, в окопах воды
по колено, погнали в наступление — ну и хуй с ним, быстрее
закончится.</p><p>Сзади заград… или нет. Не слышу ничего. Давно оглох
от прилетов. Да как без него… Ясно же, что без него никто никуда не пойдет.</p>
<p>Впереди вдруг огненный столб — похоже, на нашей же мине ребята подорвались.
И почти сразу прилет сверху, я успел упасть, а парниша что впереди шел
и правее — нет, шарахнуло ударной волной, небось до леса долетит.</p> <p>А тот,
что левее, пытался уже не слушающейся рукой достать осколок откуда-то из горла…
Еще минута — и успокоился, вытек, наверно.</p> <p>Полежу, дух переведу, и тоже
в сторону леса, может, заграды тоже положили, сдамся тогда в плен, все, бля,
отвое…</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/f1771090-f7fe-11ee-93a8-f7d8281c3c35.jpg"><figcaption>Полежу,
дух переведу, и тоже в сторону леса, может, заграды тоже положили, сдамся тогда
в плен, все, бля, отвое…</figcaption></figure> <p>Парниша</p> <p>Первое, что
я увидел, когда очнулся, — это их форма, выглаженная, чистая.</p> <p>На стенах
четыре фотографии: три старые, одна современная.</p> <p>И она — рыжеволосая, без
возраста, огонь в глазах.</p> <p>Что-то уколола мне — и боль вытеснила любовь,
такая вселенская большая любовь, как в песне, искусственный кокон из любви…</p>
<p>Рыжеволосая</p> <p>Когда меня спрашивали, кем я хочу стать, я говорила —
историком. А они кривились: каким историком, зачем, иди на юриста или
экономиста. Иные предлагали уехать — туда, откуда к нам пришла война.
Я не воспользовалась их советами. Чтобы на что-то жить, пришлось еще получить
среднее медицинское, но сейчас оно только на пользу.</p> <p>Все мужчины нашей
семьи пропадали без вести на войнах. Поэтому, когда меня известили, что Олег
пропал без вести, а потом — что, скорее всего, погиб, хотя тело так и не нашли,
я не удивилась.</p> <p>Эти фотографии оживают для меня, каждый день я веду
с ними диалоги, и, возможно, только они и не дают мне поддаться панике
и убежать, несмотря на то, что наш дом совсем недалеко от линии фронта.</p>
<p>В подтверждение того, что я не зря здесь — ты дошел, спотыкаясь, до моего
дома, постучал и упал, и последними твоими словами перед забвением были:
я понял, я не с теми воевал.</p> <p>Парниша</p> <p>Время от времени я как будто
выныриваю на поверхность и чувствую невыносимую боль, потом она что-то колет
мне, и я отправляюсь обратно, меня обволакивают тепло, слабость, любовь.
Я где-то слышал, что так бывает от морфия.</p> <p>Перед глазами проносится, как
я полз, потом шел, потом снова полз через этот лес, пока не увидел ее дом.</p>
<p>Меня отбросило ударной волной, в левую ногу и в бок что-то вонзилось.
Я оглянулся и понял: все в дыму, меня не видно, но, кажется, я достаточно
далеко. Меня не увидят ни свои, ни заграды. Шанс съебать.</p> <p>Когда я ехал
сюда, я думал, что смогу пригодиться, хоть что-то сделать в своей никчемной
жизни, да и денег подзаработать. Дед воевал с фашистами, а я? Только первых
фашистов я встретил в своей части — когда приехал. Они отобрали у меня теплые
вещи, броник, избили… Несколько недель я в разваливающихся ботинках рыл окопы,
а потом меня погнали на штурм. Просто как кусок мяса.</p> <p>Я видел пленных —
обычные, испуганные люди. Никаких там свастик или рун, как нам рассказывали.
Зато наши-то борцуны с фашизмом мобиков из республик иначе как чурбанами
не называли. Где же фашисты?</p> <p>В общем, я решил воспользоваться шансом,
сначала пополз, потом встал и медленно пошел. А потом получил пулю в руку
(все-таки был кто-то из заграда) и побежал, побежал на адреналине жопу свою
спасать.</p> <p>Я здесь четко понял: я не хочу ничьей смерти, ни своей,
ни чужой. На меня никто не нападал, так на хрена оно мне надо тогда? За что
сдохнуть — за этих, из заградов?</p> <p>Рыжеволосая</p> <p>— Дочка, мне жаль,
но не буду тебя обнадеживать: он, скорее всего, погиб. Но, поверь мне, было
за что.</p> <p>Три года назад я встретилась с сыном очевидца трагедии, того
самого очевидца, которому удалось уйти — по снегу, льду и морозу, с ранением
в бедре…</p> <p>— Но ведь было не так далеко до Польши, ваш же отец — ушел…
А моего прадеда нет в списках расстрелянных. Он — пропавший без вести!</p>
<p>— Ну вот ты считай, сколько он пропавший… Уже сто лет вот-вот будет
пропавшим. Был бы жив — вы бы знали. Главное, что успел после себя сына
оставить…</p> <p>Я подумала: ведь тогда, в 1921 году, в этом месиве человеческих
судеб документы могли потеряться, и любой след можно было замести. Может быть,
прадед не хотел, чтобы его искали? Может быть, ему удалось спастись за границей,
сделать новые документы? Начать новую жизнь?</p> <p>Но почему бы тогда не дать
знать о себе, ни жене, ни сыну, даже весточку на прощание не написать?</p>
<p>Их отряд состоял в основном из мирных в прошлом людей, обывателей, которые
не смогли так жить дальше.</p> <p>Я перерыла все архивы, видела списки всех тех,
кто был в его отряде, нашла там нашу фамилию. Но все эти документы относились
к событиям до того рокового ноября.</p> <p>Снова я пытаюсь восстановить цепочку
событий — как все было, как он пережил эти (не хочу говорить — последние!)
несколько дней. Портрет прадеда оживает для меня. Я закрываю глаза и вижу…</p>
<p>Ноябрь того года выдался холодным и снежным, а у трети повстанческого отряда
не было даже зимней обуви. Расчет на то, что удастся поднять деревни, города,
был ошибочным: видимо, в 1921 году люди устали воевать и смирились
с большевистским террором и голодом. После того, как отряд взял, а затем отдал
один небольшой город, было принято решение уходить, но не удалось: попали
в окружение.</p> <p>Небольшая часть, около сотни — командование с обозом
раненых — вырвалась, а остальные прикрывали их. Пытались защититься ручными
гранатами, но те вскоре закончились, а враг пустил в ход пулеметы.</p> <p>Снег,
метель, холод и голод, мой молодой прадед бросает последнюю гранату. Патронов
тоже остается немного, но еще теплится надежда, что можно уйти. Загнанным зверем
он бросается в одну сторону, но там враг уже близко, в другую, но и там
не удается уйти… Из-за редких голых деревьев он видит: отовсюду тачанки,
за ними — пулеметы, и вражеский отряд, торжествующий, что, наконец, получается
взять повстанцев в кольцо.</p> <p>Он бросается в сторону небольшого поселка,
дома в нем будто затаились, окна черны, за ними поле в лучах блеклого
ноябрьского предзакатного солнца, а по полю движутся черные точки — вражья
конница. Значит — обратно, в сторону редкого леса.</p> <p>Там, далеко, осталась
жена с маленьким ребенком на руках. Есть ради чего жить. Но как там они, где они
сейчас, что с ними — неизвестно.</p> <p>Всюду бой, повстанцы отстреливаются
последним, кто-то оставляет патрон или гранату для себя, и она скоро идет в ход.
Потому что невозможно столько дней без еды, без тепла… А главное — уходит
надежда, что все это не напрасно, что поднимется восстание. Но впереди — либо
просто смерть, либо плен, пытки и смерть.</p> <p>И несмотря ни на что — он все
пытается, пытается вырваться из смертельного кольца, проваливаясь в снег,
прячась от пуль за деревьями, не обращая внимание на гибель соратников, ему
хочется жить, ведь ему всего двадцать пять — и никакая вражеская пуля его пока
что не брала, и даже когда он остается полностью безоружным, он…</p> <p>Что
тогда? Что может быть дальше, кроме плена, пыток и смерти?</p> <p>Спрятаться
среди мертвых? Зарыться в снег? Переждать, уйти ночью незамеченным из окружения
врага? Но как это возможно в неимоверно лютом ноябре, без теплой одежды, еды
и воды?</p> <p>Мне хочется верить, что это было возможно. Слишком много было
мотивации жить — чтобы отомстить за то, что сделано на твоей земле.</p>
<p>Парниша</p> <p>Ноябрь — распутица, грязь. Под ногами холодная жижа. Вся моя
жизнь — грязь и холодная жижа.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/1cc99c40-f7ff-11ee-93a8-f7d8281c3c35.jpg"><figcaption>Ноябрь
— распутица, грязь. Под ногами холодная жижа. Вся моя жизнь — грязь и холодная
жижа.</figcaption></figure> <p>Одни говорили мне: пойдешь — хоть денег
заработаешь. Другие — а ты знаешь, что там фашисты убивают детей? По телевизору
показывали! Реально убивают! А ты, что ты сделал в своей жизни, давай иди…
и денег заработаешь.</p> <p>Как-то, когда я уже был там, стало известно, что
трое наших парней сдались в плен и решили воевать на противоположной стороне.
Нас специально собрали и стали поливать грязью этих парней, называть
их предателями, агитировать, чтобы мы их искали, а если найдем, то взяли в плен,
и тогда уж… А потом нас спросили: а что тогда мы с ними сделаем? Каждый должен
был сказать, что именно лично он готов с ними сделать.</p> <p>Я никогда не был
впечатлительным или жалостливым, жизнь такая. Но то, что я услышал, было
за гранью.</p> <p>Когда дело дошло до меня, я сказал, что парней надо сдать
в штрафбат. Вокруг меня разочарованно загоготали. Ожидали дальнейшего повышения
градуса пиздеца: яйца им уже предложили оторвать, кожу содрать живьем — тоже…
Что еще?</p> <p>Был один пацан, он сказал, что делать ничего не надо, каждый
сделал свой выбор. Я не знаю, как он осмелился, простой такой пацан на вид,
в очках… И главное — зачем? Его повалили на пол и избивали впятером,
а на следующий день полуживого отправили на штурм. Разумеется, он не вернулся.
Теперь у меня есть надежда, что, может быть, он в плену, хотя куда там…</p>
<p>Интересно, почему жестокость называют звериной? Звери ведь не сдирают друг
с друга кожу.</p> <p>Я еще думал, что они защищают своих баб. Но бабы были
не у всех, да и от кого, если так разобраться, их защищать? Некоторым бабы
звонили, и все, что я слышал, было — давай, бей! не щади никого! деньги
получила, ремонт сделаем.</p> <p>Люди на войне просто превращаются
в беспримесное зло. И деться от этого никуда нельзя. Я думал, что можно уйти
в лес, затеряться, но ссыкотно было. Заграды же. Да и в плену непонятно что,
на самом деле. Говорили, что там тоже и пытают, и убить могут. Кто там будет
с нами нянчиться? Я б на их месте просто убивал таких, как я, и все.</p>
<p>Рыжеволосая</p> <p>Про деда известно не намного больше. Мать растила его
на примере отца, и когда стало ясно, что Советы пришли надолго, мой дед просто
ушел в лес.</p> <p>Через некоторое время после его рождения город, в котором
он жил, отошел Польше. Не все смогли смириться с этим. С юности все его друзья
хотели бороться за свободу от поляков. Никто не ждал, что Польша раем покажется
после того, как два диктатора просто разделят между собой эту землю, как куски
мяса.</p> <p>За ту войну, что за этим последовала, дед сделал вывод, что обе
стороны несут смерть либо порабощение, и что умирать не хочется, но и жить так,
ничего не делая, тоже невозможно.</p> <p>У деда были жена — моя бабка Маричка,
и любовница Оленка. Они друг о друге знали, ненавидели друг друга, но когда дед
ушел в лес, помирились и стали помогать: приносили рано утром в небольшие схроны
еду, теплые вещи. Оленка как-то переспала с присланным бороться с «бандитами»
чекистом, напоила его, украла пистолет и тоже отнесла в схрон. Ночами дед
и другие повстанцы выходили и забирали все это. Иногда встречали военных —
в деревнях хватало и стукачей, которые наводили карателей на схроны, но, как
правило, от них удавалось либо отбиться, либо уйти, потому что повстанцы лучше
знали лес.</p> <p>Это чудовищно злило местную власть, поэтому если кого-то
из повстанцев ловили, то его могли просто повесить на виду у всех. Тела
не разрешали снимать по несколько дней, чтобы не было в деревне человека, кто бы
не увидел, что может случиться с теми, кто ушел в лес. Таких случаев было
немного, но они были. И бабка с Оленкой каждый раз боялись увидеть деда
с веревкой на шее.</p> <p>Года четыре они ходили относить еду и вещи в схроны.
Иногда получали сбивчивые весточки — все, мол, будет хорошо, придет время —
и от этой власти избавимся и заживем. То тут, то там то поджигали хату, где жили
борцы с «бандитами», то самих их находили мертвыми. Никто из них не чувствовал
себя в безопасности. А когда происшествий долго не было, внезапно что-то похожее
случалось и с обычными семьями — поджоги, убийства, грабежи… Всякий раз в них
обвиняли повстанцев и призывали усилить борьбу.</p> <p>После одного такого
случая власти объявили, что пришло время окончательно зачистить лес. Маричка
с Оленкой испугались и несколько недель не носили ничего. Потом, когда зачистку
объявили законченной и действительно привели из леса несколько местных мужиков,
они свою деятельность возобновили, но поздно: все, что они приносили, оставалось
нетронутым. Они погоревали, но потом решили, что если бы деда убили, то его
труп бы обязательно притащили в деревню — в науку всем, чьи мужики еще остались
в лесу. А значит, ему удалось уйти.</p> <p>То фото деда — молодого, с редкой
бородой, сделанное незадолго до ухода, — единственное, что осталось у бабки. Оно
помогало верить, что он жив.</p> <p>Еще через пару лет объявили, что во всей
области ни одного повстанца не осталось. И правда: больше ничего не поджигали,
никого не находили мертвым. Тогда бабка с Оленкой выпили самогонки за упокой
и разошлись.</p> <p>А мой подросший отец все не терял надежды найти деда. Годам
к четырнадцати он знал лес как свои пять пальцев. Находил кости, разложившиеся
трупы, остатки схронов. Сделал вывод, что не так давно кто-то еще был
в лесу.</p> <p>Мне тоже хочется верить, что дед выжил. Ведь если он провел годы
в лесах, неужели бы он не знал, как уйти, как пересечь границу… а потом можно
было бы попросить убежище.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/52a0dfe0-f7ff-11ee-93a8-f7d8281c3c35.jpg"><figcaption>Мне
тоже хочется верить, что дед выжил. Ведь если он провел годы в лесах, неужели бы
он не знал, как уйти, как пересечь границу… а потом можно было бы попросить
убежище.</figcaption></figure> <p>Но в те времена это бы предали огласке,
и мы бы все знали. Поэтому моя надежда — всего лишь надежда.</p> <p>В 1964 году
моего отца забрали в армию, где он в итоге сделал военную карьеру, пожертвовав
отношениями с собственной матерью. Службу, причем в дальнейшем добровольную,
в армии карателей она ему не простила.</p> <p>Я и сама его до конца
не понимаю.</p> <p>Парниша</p> <p>Нам говорили: не служил — не мужик. Да и чем
было заняться в нашем городе. Поэтому — срочка, потом контракт, хоть заработал
чуток. С тех пор то таксую, то охраняю.</p> <p>Понятно было, что кого на эту
бойню заберут, как не меня? Нет, я не Рэмбо, да и времени прошло много, но хоть
автомат в руках держать умею.</p> <p>Почему я не свалил? Да я не знаю ничего —
как, куда?</p> <p>Самое главное — я боялся. Что меня может ждать в другой
стране? Я за пределы нашей области-то почти не выезжал. Смотрел на этих холеных
парней и девок, которые на своих машинах стояли в многодневных пробках и думал —
вот же бля, все есть, такие тачки, лица уверенные, гладкие, да им везде ништяк
будет… Не то, что мне. А потом: как же, струсили, побежали.</p> <p>Сейчас
я думаю, что мне было просто удобнее убеждать себя в том, что все, что говорили
по телику — вот это все про американцев, про их климатическое оружие, про
нацистов вокруг — правда. Потому что иначе жить было бы невыносимо.</p> <p>Мне
пришла повестка, и я пошел.</p> <p>Рыжеволосая</p> <p>Настало время, и моего
отца, к тому времени подполковника, перевели в Афган.</p> <p>Я смотрю на фото
и не понимаю, как с таким суровым, стальным лицом пойти в услужение к тем, кто
уничтожал твоего отца и деда.</p> <p>— Ты ж говорила, он о власти никогда хорошо
не отзывался. Зачем тогда он за нее воевать пошел?</p> <p>— Наверно, просто
нельзя было иначе, — отвечала мать. — Или он не знал, как.</p> <p>Ребенком
я помню, как к ней приходили его однополчане. Рассказывали каждый раз разное,
но все сводилось к тому, что он мог быть жив, тела-то не нашли, нашли только
искореженную машину да пару свидетелей, что он уходил с моджахедами. Были
и такие, кто пытался ей более-менее мягко сказать, что он попытался совершить
предательство и сбежать, и если его не убили моджахеды, то он мог куда-то уехать
через Пакистан. Но раз он не объявился, то… Либо все-таки убили, либо у него уже
другая семья, и мы ему не нужны.</p> <p>Но таких было немного, тогда все
в основном понимали, что та война была глупой и преступной, поэтому даже если
отец сбежал, то стоит ли так его осуждать?</p> <p>Мать слушала это и думала, что
он мог попасть в плен и оставаться там, а то и воевать на противоположной
стороне. Ей всегда было жалко людей, пострадавших от государства, государство
виделось ей, как и бабке, просто карательной машиной, от которой не скрыться,
а значит, война с ним была ей понятна.</p> <p>Парниша</p> <p>Первое время
я просто просыпался от боли, рыжеволосая что-то колола мне, и я проваливался
в сон, а когда сон кончался, то в воспоминания. Все эти отрывки моей жизни вдруг
выстроились в одну четкую линию, которая должна была прерваться моей смертью —
от огня тех, кого нас заставляли считать противником, или заградов.</p> <p>Фоном
шли рассказы рыжеволосой — бесконечные, текучие. Лица с трех старых фотографий
будто водили передо мной шутовской хоровод.</p> <p>Главное, что я понял
из ее рассказов — война шла постоянно, и это не новая война, а лишь новый
ее извод, и она предполагала не только уничтожение противника, но и стирание
памяти. Я подумал: а что я помню о своей семье? Помню ли я деда, прадеда?
Я и отца-то не знаю, и не потому, что он пропал без вести, когда я был мелким,
а просто не знаю его как человека. Он никогда не был мне интересен, так же как
и я ему. Когда мне пришла повестка, и я пошел, он сказал — ну что ж, надо идти.
Его не интересовала моя жизнь и не особо тронула бы моя смерть. От деда по отцу
не осталось ничего, от деда по матери — только пара фотографий. Я никогда
не знал и не задавал вопросов, как они жили, что они видели, чего они
хотели.</p> <p>Выходит, наша память уже давно стерта. И моими руками пытаются
стереть чужую.</p> <p>Рыжеволосая</p> <p>— Он точно там, но сейчас так горячо,
что некому разгребать завалы.</p> <p>— Но ему же нужна помощь!</p> <p>— Боюсь,
что уже не нужна. Поздно… Обрушилась целая стена, понимаете?</p> <p>Время
прошло, завалы кое-как разгребли, но тело не нашли. Так я потеряла мужа.</p>
<p>На каждого мужчину в моей семье приходилось по войне, и в каждой из них
он воевал не за какую-то сторону, а за себя, свою семью и память о своих
предках. 24 февраля я поняла, что наше тихое счастье кончилось. И еще что целых
десять лет совместного счастья — это очень много. Жизнь оказалась куда
благосклоннее ко мне, чем к матери, бабке и прабабке.</p> <p>Парниша</p>
<p>Я примерил форму. Она сидела на мне как вторая кожа.</p> <p>Рыжеволосая
сказала мне, что мои документы готовы, и что ночью за мной придут.</p>
<p>Случайный 2</p> <p>Сразу за лесом начался город. Целых домов в нем уже
не было, половину ближайшего разнесла ракета. Мы с корешем полезли покопаться
в развалинах, вдруг осталось что съестное. Жрать охота была.</p> <p>Воронка
от попадания ракеты проходила аккурат посередине большой комнаты. На уцелевшей
стене висело четыре фотографии, на краю воронки стоял тяжелый письменный стол,
на нем лежал белый конверт, а сама воронка была завалена серым хламом. Из хлама
торчало что-то цветное, кореш подошел ближе и сказал: это нога в носке.</p>
<p>Ну, бля, нога и нога. Его недавно мобилизовали просто. Я-то уже на это
насмотрелся. Меня жратва больше интересовала, но не было ее. Я подумал: может,
хоть в конверте деньги какие? Смотрю — на нем что-то не по-нашему написано,
сумел разобрать, что отправитель — из США, с фамилией двойной, причем
оканчивается на -ко. Внутри письма, мы их себе взяли, может, там что-то важное
для наших, говорят же — их армией американцы руководят!</p> <p>Вдруг что-то
щелкнуло, и кореш мой стал медленно оседать, я оглянулся и увидел его — он был
в их форме, но я точно вспомнил, что я его знаю, это у него я тогда отжал
бро…</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Дарья Жарская)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/d9620e60-f7fe-11ee-93a8-f7d8281c3c35.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/prose/voyna-s-pamyatyu</guid>
<pubDate>Sat, 13 Apr 2024 05:27:22 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>«Эпоха» языкового новаторства. Как экспериментальный роман Бена Маркуса
переворачивает коммуникацию автора и читателя?</title>
<link>https://discours.io/articles/culture/epoha-yazykovogo-novatorstva</link>
<description>Американский писатель-постмодернист Бен Маркус считал, что не
хотеть читать сложную литературу — равно лениться мыслить. Его первый
экспериментальный роман-квазибиография «Эпоха провода и струны», впервые
опубликованный в 1995 году, напоминает инопланетный отчет о человеческой
культуре с абстрактными рисунками, графиками и словарями выдуманных терминов.
Используя алогизмы, ломая знакомые понятия, автор создает картину едва
узнаваемого мира, в котором нарушены привычные причинно-следственные связи между
людьми, словами, атомами. В ревью на образец экспериментальной американской
прозы критик Гора Орлов разбирается, в чем сущность сложных книг и зачем их
отстаивают современные писатели, как «Эпоха» Бена Маркуса меняет ландшафт
раннего постмодернизма в США и почему текст с минимальным количеством персонажей
и уходом от коммуникации с автором помогает читателю переосмыслить
взаимодействие с самим собой.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Американский писатель-постмодернист Бен Маркус считал, что не
хотеть читать сложную литературу — равно лениться мыслить. Его первый
экспериментальный роман-квазибиография «Эпоха провода и струны», впервые
опубликованный в 1995 году, напоминает инопланетный отчет о человеческой
культуре с абстрактными рисунками, графиками и словарями выдуманных терминов.
Используя алогизмы, ломая знакомые понятия, автор создает картину едва
узнаваемого мира, в котором нарушены привычные причинно-следственные связи между
людьми, словами, атомами.</p><p>В ревью на образец экспериментальной
американской прозы критик Гора Орлов разбирается, в чем сущность сложных книг и
зачем их отстаивают современные писатели, как «Эпоха» Бена Маркуса меняет
ландшафт раннего постмодернизма в США и почему текст с минимальным количеством
персонажей и уходом от коммуникации с автором помогает читателю переосмыслить
взаимодействие с самим собой.</p><p>Молодое <a href="https://kongresswpress.ru/"
rel="nofollow">издательство</a> Kongress W Press, специализирующееся
на интеллектуальной литературе, выпустило новую книгу — экспериментальный роман
«Эпоха провода и струны» американского писателя Бена Маркуса. Kongress W дает
голос книгам, менее известным, чем условная «Бесконечная шутка»‌, и публикует
тексты, в традициях которых закрепились интертекстуальность, метафизическая
история, деконструкция, экологические катастрофы, энтропия, философия
пространства-времени, черный юмор.</p><p>В числе литературных планов —
«Распознавания», первый роман американского постмодерниста Уильяма Гэддиса, <a
href="https://pollen-press.ru/2017/09/09/mr-difficult/"
rel="nofollow">прозванного</a>  «Мистером Сложным», а еще — «Смотровой картридж»
Джозефа Макэлроя — также важной фигуры для послемодернистского контекста
послевоенной литературы в США, однако не в первую очередь известного в России.
Kongress W наследует смысловым линиям, заданным малым издательством Pollen
press. Последнее, хотя и выпускает схожих авторов («Плотницкая готика» Гэддиса,
усеченный вариант перевода «Женщин и мужчин» Макэлроя на страницах зина),
но репрезентует наиболее ярких авторов плеяды.</p><p>На этот раз KWP избрали
Бена Маркуса и его роман «Эпоха провода и струны», который был издан в 1995 году
на языке оригинала и дошел до нас спустя довольно значительный промежуток
времени. Автор практически не известен в русскоязычной литературной среде —
однажды в «Журнальном зале» вышел фрагмент его <a
href="https://magazines.gorky.media/inostran/2004/4/zhenskaya-pantomima.html"
rel="nofollow">прозы</a> «Женская пантомима». Его же <a
href="https://pollen-press.ru/2017/10/03/markusvsfranzen/"
rel="nofollow">колонкой</a> для Harper’s Magazine, спорящей с одним из наиболее
медийных авторов Джонатаном Франзеном (и одновременно защищающей Уильяма
Гэддиса), восхищался зубастый критик Игорь Кириенков, знающий про американскую
литературу изрядно. Но и даже для него фигура Маркуса была призрачной,
неявной.</p><p>Франзен <a
href="https://pollen-press.ru/2017/09/09/mr-difficult/"
rel="nofollow">утверждал</a>, что сложная литература плоха своей сущностью: она
написана без попытки понравиться, не для среднего читателя, обобщенного
слабачка, и отрезает от себя возможность быть популярной. Это бесит Франзена,
который в американской литературе выступает с толстовских позиций, он уверен:
надо идти на компромиссы, и тебя полюбят. В своем <a
href="https://pollen-press.ru/2017/09/09/mr-difficult/"
rel="nofollow">тексте</a> «Уильям Гэддис и проблема чтения сложных книг»
склонный к полемике писатель вводит разделение на авторов «статуса»
и «контракта»: первые создают великие произведения, и они плевать хотели на то,
кто их прочтет, вторые делают роман местом встречи читателя и писателя.
Франзен — «контрактник», который когда-то мыслил о карьере «статуса»,
обчитавшись дебютного романа Гэддиса (Уильям может быть отнесен лишь
к первым).</p><p>Маркус, надевая боксерскую перчатку, отстаивает сложную
литературу через Гэддиса. Не потому, что тот его любимчик, а потому, что он сам
готов идти этой нелегкой тропой. Писатель резюмирует: не хотеть читать сложную
литературу — равно лениться мыслить. Это легитимизирует восприятие текстов через
пристрастное сердце. Именно поэтому все произведения Бена Маркуса — выход
за пределы, размытие границ.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/1d4aadd0-f728-11ee-8f49-4b3070740544.jpg"><figcaption>Экспериментальный
роман Маркуса сопровождается иллюстрациям Кэтрин Морган: диаграммами, графиками,
остраненными фотографиями, абстрактными и фигурными рисунками.
</figcaption></figure><p>По форме «Эпоха провода и струны» напоминает <a
href="https://knife.media/thousand-plateaus/" rel="nofollow">ризому</a>, части
которой находятся друг с другом в неиерархической связи. Роман состоит
из рисунков, глав, словарей выдуманных терминов, и его можно сравнить с книгой
«Кодекс Серафини» итальянского архитектора и дизайнера Луиджи Серафини, которая
написана на выдуманном языке и представляет собой визуальную энциклопедию
неизвестного мира. Эти структурные особенности делают роман Маркуса занятным
образцом эргодической литературы‌. Хотя со времен, когда мы читали Джонатана
Фоера с его фото в «Жутко громко и запредельно близко», листали «Дом Листьев»
Марка Данилевского‌, нас подобное уже мало трогает — для 1995-го это было
довольно нетривиально.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/09ac3fa0-f728-11ee-8f49-4b3070740544.jpg"><figcaption>«Эти
изображения добавляют книге Маркуса плюромедиальное измерение. Иногда они
исполняют иллюстративную функцию, позволяя читателям визуализировать странный
воображаемый мир Маркуса». / «<a
href="https://kongresswpress.ru/literaryacoustics?ysclid=luv37xw77u820648305"
rel="nofollow">Литературная акустика: „Эпоха провода и струны“ Бена Маркуса</a>»
Филипп Швайгхаузер</figcaption></figure><p>В «Эпохе», являющейся так называемой
квазибиографией, рассказывается о семье Маркуса, и родственники — это одна
из наименее абстрактных тем, затрагиваемых в работе. И хотя имена его родителей
и персонажей совпадают, не стоит думать, что история Маркуса — только о личном.
Бен родился в семье исследовательницы, которая первой начала анализировать
работы Вирджинии Вулф сквозь призму социализма и феминизма. Отец же будущего
писателя был математиком, который дал необходимые условия сходимости в рядах
Фурье, поэтому неудивительно, что новаторство стало важным и для
Маркуса-младшего. И до него многие авторы начинали говаривать на тему языка,
и не он единственный думал о Людвиге Витгенштейне. Увлеченный трудами
австрийского философа языка, Бен Маркус решил написать свою версию одной из его
крупнейших работ — «Логико-философского трактата». Однако писатель пошел
от обратного, и положил в основу своего рассуждения алогизм.</p><p>Ранний
постмодернизм в литературе приобрел языковую выраженность в текстах Уильяма
Берроуза‌, использовавшего в собственном творчестве «метод нарезок», который
он переосмыслил. Эта техника заключалась в работе с тетрадью, разделенной на три
колонки, которую автор всегда носил с собой: в одной части он записывал факты
о происходящем вокруг, обрывки услышанных фраз и диалогов, во второй — личные
впечатления, мысли, воспоминания, в третьей — цитаты из читаемых книг. Наследуя
в этой творческой манере дадаизму, Берроуз делает подобные коллажи
осмысленнее.</p><p>Другим образцом укорененного в языке письма является
«Любовница Витгенштейна» Дэвида Марксона‌, напоминающая поэму в прозе, в которой
автор погружает нас в ситуацию искусства после Апокалипсиса. Помимо объектов
искусства — не осталось ничего, поэтому речь там литературна, высокоштильна,
подобна книжному. Языковые эксперименты заметны и в романе Кэндзи Сиратори
«Кровь электрическая», в котором японский писатель попытался выразить
киберпанк-музыку через слово. За пару лет до выхода «Эпохи» появилась
экстраординарная работа современного американского писателя Дона Делилло «Мао
2», которого, по мнению критика Алексея Поляринова, с его предыдущими вещами
роднит внимание к языковому аспекту. По мнению рецензента, в «Мао 2» реализован
идиолект террора.</p><p>Витгенштейн, которого волновала философия языка, был
интересен и Бену Маркусу, который даже хотел писать о Людвиге дипломную работу.
Расположенность к философу роднит создателя «Эпохи» и с Дэвидом Марксоном,
и с Томасом Пинчоном‌, и даже с Дэвидом Фостером Уолессом. Любой, кто начинал
думать о Витгенштейне и о форме художественной литературы в конце XX века,
сворачивал к осмыслению речи.</p><p>В <a
href="https://scholar.harvard.edu/files/benroth/files/roth_uncanny_grammarians.pdf"
rel="nofollow">исследовании</a> «On Wittgenstein, Lydia Davis, and Other Uncanny
Grammarians» Бен Рот пытается найти последователей Витгенштейна в современной
литературе. Он выделяет Адама Эрлиха Сакса‌, Лидию Дэвис‌ и Бена Маркуса
и сопоставляет их с философом на основании краткого письма. По мнению автора,
они по-особому относятся к языку, который помогает <a
href="https://kongresswpress.ru/aneyewitnessreport" rel="nofollow">остранить
знакомое</a>. Критик Питер Вернон замечал‌, что Маркус и Витгенштейн действуют
от обратного, но, чтобы отрицать друг друга, они должны находиться
во взаимосвязи. Находиться в спайке, связанности и даже сцепке. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/35a607d0-f728-11ee-8f49-4b3070740544.jpg"><figcaption>«Но чаще
всего отношение между изображениями и целенаправленно немиметичной прозой
Маркуса остаются совершенно неясными, из-за чего комбинация изображение-текст
создает дальнейшие помехи — шум, — что добавляет загадочности всей книге». /
«Литературная акустика: „Эпоха провода и струны“ Бена Маркуса» Филипп
Швайгхаузер</figcaption></figure><p>По мнению Рота, маркусовский наиболее
поздний роман «Огненный алфавит» развивавает традицию логоцентричного
Витгенштейна. Исследователь уверен, что концепция этого текста могла бы быть
воспринята как истерически усиленная буквализация опасений философа о том, что
неправильное использование языка приводит к путанице. Этим же Маркус занимается
и в тексте «Эпохи», в котором он не опасается этой путаницы, а идет
ей навстречу. Автор пытается понять, получится ли увидеть хоть какие-либо
промельки логики. Маркус может быть лучше воспринят через цитату
Витгенштейна:</p><p>«Нет ничего более важного для того, чтобы научить нас
понимать уже имеющиеся понятия, чем конструирование вымышленного»‌</p><p>Однако
это не просто бессмыслица и глоссолалии. Маркус, пускай и уходит
от прямолинейных и однозначных трактовок своих текстов, все-таки удивительным
образом предлагает языковые структуры, создающие определенный настроенческий
нарратив. Поэтому улавливаем оттенки смыслов. Смысл и в форме. Бен работает
с этим не на уровне грамматики, а на семантическом, смещая и расширяя поле
означающего. На страницах его книги есть размышления о теологическом и о природе
сновидческого.</p><p>«Небо ускоряется в зависимости от количества пережеванного
за день тряпья. Птица, которая движется или останавливается со скоростью неба,
невидима; она выходит за пределы механизма пережевывания тряпья и поселяется
в отце. Его сын может жевать тряпку и глотать собственную одежду; он также может
поедать себя, наброситься на тряпку другого или изрыгнуть ее и рухнуть, хотя
никакой акт не избавляет от этой птицы, что погребена в отце и будет
проклевывать себе выход, но никогда не воспользуется им. При таком развитии
событий внутренняя птица наблюдает за мальчиком из своего укромного гнезда. Она
наблюдает за ним, контролируя отца. Она поднимает руки мужчины вверх, заставляет
его работать челюстями, льет в голос воду. Такова причина того, что обычно
называют сутью отцов: что они неспособны летать, что тычут в предметы руками,
что испускают на воздух звуки, которые не поддаются расшифровке».</p><p>Всего
Маркус написал два романа и несколько сборников малой прозы. «Эпоха» стала его
первой литературной попыткой и является наиболее радикальным жестом. Стас Кин
справедливо заметил в «<a href="https://kongresswpress.ru/aneyewitnessreport"
rel="nofollow">Сумме Бена Маркуса</a>»: для автора важен вопрос возможности
коммуникации. В наиболее позднем рассказе писателя, «Женской пантомиме»,
коммуникация возможна, хотя и затруднена (мы можем легче улавливать какие-то
сюжетные вехи, характеристики персонажей). В «Эпохе провода и струны», наоборот,
заметна попытка ухода от коммуникации с помощью ситуации предельного алогизма.
Прием есть везде, но — в разных пропорциях («Эпоха» более абстрактна,
несюжетна). </p><p>В современной русскоязычной литературе сложности
с коммуникацией между автором и читателем заметны в первую очередь в работах
Владимира Сорокина. Например, в романе «Тридцатая любовь Марины» язык героини
постепенно мутирует из живого слова — в язык пропаганды эпохи андропоцена‌.
Кроме того, писатель Валерий Кислов в «Складках» идет тропой сложной литературы,
которую он перелагал (Жорж Перек‌, Раймон Кено‌). В своих работах он вскрывает
впадины и заросшие речевой инерцией места, перемещение по которым пробивает дыры
в иллюзии прозрачности языковой коммуникации, что прозорливо <a
href="https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/160_nlo_6_2019/article/21800/"
rel="nofollow">зафиксировал</a> Олег Горяинов. Языковые игры Кислова, пускай
обусловлены ситуацией русского языка, однако сложности по части коммуникации
будут понятны и при переводе, поэтому нам любопытен Маркус.</p><p>Автор «Эпохи»
создает меланхоличную картину ровно затем, чтобы прийти к выводу-лейтмотиву:
слова не более индивидуальны, чем люди; чтобы понять, какой спектр эмоций могут
вызвать его словесные зарисовки, предугадать, как слово наше отзовется.
На страницах романа можно разглядеть подтекстовую поэзию, возможно, отсылающую
к практикам «языкового письма». Представительница этой школы, одна из ключевых
фигур американского авангардного поэтического движения, Лин Хеджинян писала‌,
что в такого рода текстах «проза не обязательно не является поэзией». Здесь
удастся расслышать историю распада семьи-Эдема, распада атома.</p><p>Поэтическое
начало, выраженное в экспериментальном романе вопреки логике, подчеркивается
и в вынесенной в начало цитате из работы Ральфа Уолдо Эмерсона — американского
автора, знаменитого своим эссе «<a
href="https://ru.wikiquote.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%8D%D1%82_(%D0%AD%D0%BC%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD)"
rel="nofollow">Поэт</a>». Маркус нарушает логику цитатности, воспроизводит
ее с искажениями, разрушая логику смысла, но не делая логикой бессмыслицы.
Он являет нам выход за пределы прежней логической системы, и знакомит с новыми
правилами игры. Маркус приходит к выводу, что коммуникация в «Эпохе» возможна,
но она скорее — про взаимодействие с самим собой. Алогизм случается и наедине.
Так что, отнимая большое количество персонажей в тексте, литератор демонстрирует
первородное чувство, которое вообще-то присуще каждому.</p><p>Слово
— не воробей, вылетит — постараешься осмыслить.</p> <p></p> <p></p> <p></p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Гора Орлов)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/87830540-f727-11ee-8f49-4b3070740544.png"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/culture/epoha-yazykovogo-novatorstva</guid>
<pubDate>Fri, 12 Apr 2024 14:01:17 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>«Пиши, переписывай». Что не так с инфостилем? Критика культового пособия
Ильяхова и Сарычевой по современному письму</title>
<link>https://discours.io/articles/culture/write-rewrite</link>
<description>«Пиши, сокращай» — самая популярная в России книга о редактировании
нехудожественных текстов. Описанный в ней информационный стиль для многих стал
образцом подражания и даже предметом культа, а авторов пособия, Максима Ильяхова
и Людмилу Сарычеву, считают создателями нормы «русского инфостиля».  Подход
авторов почти не подвергался критике, и хотя отзывы регулярно публикуют в личных
блогах, полноценных рецензий на монографию нет. Редактор Александр Григорьев
посвятил философии инфостиля целую книгу, где разбирает, из-за чего методы
Ильяхова и Сарычевой на самом деле усложняют и портят текст.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>«Пиши, сокращай» — самая популярная в России книга о редактировании
нехудожественных текстов. Описанный в ней информационный стиль для многих стал
образцом подражания и даже предметом культа, а авторов пособия, Максима Ильяхова
и Людмилу Сарычеву, считают создателями нормы «русского
инфостиля». </p><p>Подход авторов почти не подвергался критике, и хотя отзывы
регулярно публикуют в личных блогах, полноценных рецензий на монографию нет.
Редактор Александр Григорьев посвятил философии инфостиля целую книгу, где
разбирает, из-за чего методы Ильяхова и Сарычевой на самом деле усложняют и
портят текст. Публикуем редакторские эссе о том, почему советы «азбуки
инфостиля» не всегда улучшают текст и могут противоречить логике русского
языка.</p><p></p>По-русски, пожалуйста<p>Ильяхов и Сарычева пишут так, как будто
русский для них — иностранный. На каждом развороте чувство языка трезвонит: «Не
то, не то, не то!». Вместо верных слов авторы используют неуместные,
неподходящие.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/dea2a3c0-f7eb-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Фразы
из левого столбца удручающе неграмотны. Так мог бы написать в рабочем чате вечно
куда-то спешащий менеджер-многозадачник. Но редакторы? В своей программной
книге? Подобная глухота к значениям слов и законам их сочетаемости в
литературной профессии недопустима.</p><p>Хочу подчеркнуть: никто не свободен от
ошибок. А ещё никто не вправе считать своё чувство слова эталонным. </p><p>Я,
например, регулярно ошибаюсь — и благодарю тех, кто указывает мне на мои
упущения. Придираться к авторам из-за горстки ляпов было бы высокомерным
педантством. Но в случае «Пиши, сокращай» поражает размах проблемы: Ильяхов и
Сарычева грешат против родного языка едва ли не на каждом шагу, с первой и до
последней страницы.</p><p>Потрясают и убожество речи, и неадекватность речевых
средств. Вот авторы в пределах одного разворота три раза называют чиновничьи
обороты традиционными. Три раза повторяют неподходящее слово, тогда как в
русском языке есть целый синонимический ряд слов уместных. Бери
любое:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/f8d5f210-f7eb-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>При
этом там, где нужно было бы использовать как раз прилагательное «традиционный»,
стоит другое:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/1d3020e0-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Дальше
в книге «формальное» трактуется как плохое (вспомните параграф «Формализм»,
который мы обсуждали в главе «Иллюзия смысла»). Впору предположить, что
неряшливость в выборе слова в этом случае сопряжена с — осознанной или нет —
манипуляцией. Мол, официально-деловой, публицистический, научный и прочие стили
— это всё премудрости филологов-«формалистов». А мы люди земные и
конкретные. </p><p>Наш стиль — информационный — отменяет все другие и
«применяется в любой ситуации: в договоре, статье, рецензии, научном докладе...»
Неточность в выборе слов в «Пиши, сокращай» нередко ведёт к двусмысленности.
Приходится догадываться, что именно Ильяхов и Сарычева имели в
виду.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/57511c20-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Или
вот авторы пишут: «негласное давление [со стороны родственников и других
значимых лиц]». Но «негласное» значит «тайное, секретное». А имеется в виду
давление неявное — скрытое, проявляющееся в полунамёках и усмешках, а не прямых
нападках. При этом, если хорошенько обдумать ситуацию, возникнет ещё одна
интерпретация: давления нет и в помине, человеку оно только мерещится.</p><p>
</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/84b28aa0-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Какую
из этих трактовок оставить? Мне кажется, стоит сохранить обе. Они отлично
дополняют друг друга, исчерпывающе раскрывая тему.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/92e619c0-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Мысль,
которую Ильяхов и Сарычева хотят выразить, часто оказывается смазанной,
размытой. Но чётких формулировок они требуют от других, а не от
себя:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/c16e06e0-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Другие
примеры речевой «расфокусировки» — отсутствия точных слов:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/d52eca20-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>А
вот «не те» слова приводят к ложной мысли:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/e4f889a0-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Важно
не только находить верные слова, но и располагать их в верном порядке. Иначе
получается коряво или попросту нелепо:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/f012a3c0-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>К
неточности или ощущению, что написано безграмотно, часто ведёт речевая
недостаточность: авторы пропустили одно или несколько слов, которые по законам
языка и мышления пропускать было нельзя.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/fdc2ab00-f7ec-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Не
обошла авторов «Пиши, сокращай» и противоположная проблема — речевая
избыточность. Попробуйте удалить выделенные курсивом слова — и вы увидите: они
не только не нужны, но и лишают мысль отчётливости:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/1cefee20-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Нечуткость
к словам проявляется и в нечуткости к их формам. Например, читая и перечитывая
книгу, я недоумевал: почему авторы избегают кратких прилагательных там, где они
сами просятся на язык? Краткое прилагательное делает мысль чётче, заострённее.
Ильяхов и Сарычева, возводящиев абсолют «энергичную» манеру письма, должны были
бы это почувствовать:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/2827f080-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Бесчувственность
авторов к языку выдаёт даже такая мелочь, как настойчивое использование слова
«текст» в единственном числе. Да, иногда можно и так.Но в огромном числе случаев
гораздо уместнее множественное число:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/34bcc3c0-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Можно
анализировать, что не так с языком книги. А можно просто прислушиваться к своему
языковому чутью. И в том, и в другом случае нестерпимо захочется попросить
авторов: пожалуйста, пишите по-русски!</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/49b91440-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Авторы
«Пиши, сокращай» — редакторы нового, удивительного типа. Они чужды культуре
речи, лишены живой и непосредственной связи с языком. </p><p>Но при этом
искренне верят, что результат их работы чем-то отличается от того, на который
была бы способна «плохо обученная... нейросеть». По-хорошему, их профессию надо
называть иначе.</p>А сократить?<p>Доверчивый читатель полагает: раз Ильяхов и
Сарычева назвали книгу «Пиши, сокращай», значит писать лаконично уж точно умеют.
Как бы не так. Из первых же трёх слов книги одно стоило бы
вычеркнуть:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/652d1ff0-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Авторы
«Пиши, сокращай» знают лишь один способ уменьшить текст — радикально сжать его
смысловой объём. Отказаться от мало-мальски глубокого и всестороннего
рассмотрения темы, пожертвовать нюансами (иногда важнейшими). </p><p>«Сокращай»
в исполнении Ильяхова и Сарычевой почти всегда значит: огрубляй, уплощай,
примитивизируй. В рамках заданного смыслового объёма авторы книги чаще всего
обходятся большим числом слов, чем нужно:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/8acdff90-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Бич
Ильяхова и Сарычевой — лексические повторы.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/9c71d640-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Сократить
исходные фрагменты мне удалосьне только благодаря удалению дублей. Но часто
именно замеченный повтор подсказывает: кажется, можно написать лучше. Начинаешь
думать, как сказать то же самое по-новому, не прибегая к одному и тому же слову
или выражению несколько раз, — и один за другим обнаруживаешь другие недостатки
текста.</p><p>Я сократил отрывки из книги. Но я стремился не к краткости, а к
тому, чтобы высказывание было оптимальным. Чтобы слова точно соответствовали
мысли. Чтобы они ей не «жали» и не «висели» на ней балахоном.</p><p>Мысль,
воплощённую в лучших словах из возможных, легко понять на лету. Именно к этому —
а никак не к уменьшению размеров текста любойценой — и стоит стремиться.
Почувствуйте: в вариантах справа выигрыш в числе слов по сравнению с вариантами
слева совсем небольшой, но при этом воспринять их ощутимо легче:</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/b4576400-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>Вот
парадокс лаконичности: чтобы пользоваться словами экономно, нужно думать не об
экономии, а о словах и их значениях. Тогда текст окажется настолько ясным,
выразительным и в конце концов кратким, насколько это по силам
автору.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/ce548720-f7ed-11ee-99c8-c787b38dbb65.png"></figure><p>«Сокращай»
— несколько топорный, но неплохой призыв. А вот инструментарий для сокращения,
который предлагают Ильяхов и Сарычева, откровенно ложен и вреден. Стоп-слова —
венец поп-редактуры, главное концептуальное «достижение» авторов.‌ Идея, на
которой держится фантом информационного стиля.</p><p>Читайте также</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/writing-techniques"
rel="nofollow">Как скучное делать интересным</a>? 15 приемов письма от мирового
наставника журналистов Роя Кларка</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/how-internet-changes-language"
rel="nofollow">Как интернет меняет язык</a>? Лингвист Борис Иомдин о
лингвопузырях соцсетей, общении с поисковиками и лексике будущего</p><p>«<a
href="https://discours.io/articles/culture/horoshiy-russkiy-yazyk-dlya-nas-vsegda-v-proshlom-intervyu-s-glavnym-redaktorom-portala-gramota-ru"
rel="nofollow">Хороший русский язык для нас всегда в прошлом</a>». Интервью с
главным редактором портала «Грамота.ру» </p><p></p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Александр Григорьев)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/30962ae0-f7f5-11ee-99c8-c787b38dbb65.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/culture/write-rewrite</guid>
<pubDate>Thu, 11 Apr 2024 11:32:38 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Инструкция по спасению мира: как организовывать общественные кампании и
добиваться перемен</title>
<link>https://discours.io/articles/social/social-campaigns</link>
<description>Протесты — мощный инструмент социальных изменений, но это не
единственный способ добиться перемен. Общественные кампании, которые
предполагают постоянные и стратегические усилия по достижению конкретных целей,
могут быть столь же эффективными, а иногда и более. Они повышают осведомленность
граждан о проблемах, оказывают давление на власть, укрепляют солидарность и
бросают вызов антигуманистическим общественным нормам.  Почему гражданские
движения играют важную роль в достижении долгосрочных изменений — рассказываем в
подробном социологическом исследовании самиздата.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Протесты — мощный инструмент социальных изменений, но это не
единственный способ добиться перемен. Общественные кампании, которые
предполагают постоянные и стратегические усилия по достижению конкретных целей,
могут быть столь же эффективными, а иногда и более. Они повышают осведомленность
граждан о проблемах, оказывают давление на власть, укрепляют солидарность и
бросают вызов антигуманистическим общественным нормам. </p><p>Почему гражданские
движения играют важную роль в достижении долгосрочных изменений — рассказываем в
подробном социологическом исследовании самиздата. В материале разбираем примеры
мировых социальных кампаний — от борьбы с антиабортной политикой в Польше до
протестов против закона об «иностранных агентах» в Грузии — и объясняем, что
необходимо для разработки эффективных общественных кампаний и каким образом
можно вовлекать в них сограждан, чтобы приближать
перемены.</p><p>Содержание</p><p><a href="#1" rel="nofollow">С чего начались
общественные кампании</a></p><p><a href="#2" rel="nofollow">Вопрос об
эффективности кампаний</a></p><p><a href="#3" rel="nofollow">Польша — запрет
абортов в 2020 году</a></p><p><a href="#4" rel="nofollow">Франция — повышение
пенсионного возраста в 2023 году</a></p><p><a href="#5" rel="nofollow">Мексика —
насилие в отношении женщин</a></p><p><a href="#6" rel="nofollow">США — Black
Lives Matter</a></p><p><a href="#7" rel="nofollow">Казахстан — коррупция
в авторитарной системе</a></p><p><a href="#8" rel="nofollow">Грузия — закон
об «иностранных агентах» </a></p><p><a href="#9" rel="nofollow">Стратегии
организации общественных кампаний</a></p><p><a href="#10" rel="nofollow">Какие
тактические приемы оказались неэффективными?</a></p><p><a href="#11"
rel="nofollow">Способы вовлечения сограждан в активизм</a></p><p><a href="#12"
rel="nofollow">Бонус: полезные источники</a></p>С чего начались общественные
кампании<p>Организованные усилия по сплочению людей вокруг какой-либо цели были
частью истории человечества на протяжении веков. Одним из ярких ранних примеров
является движение аболиционистов, возникшее в конце XVIII — начале XIX века.
Целью социальных кампаний была отмена института рабства, распространенного
в то время во многих странах мира.</p><p> </p><p>Ключевым механизмом движения
было распространение информации. Активисты использовали печатные материалы для
просвещения и мобилизации общественности, подчеркивая гуманистические аргументы
против рабства. Кроме того, они создавали антирабовладельческие сообщества
и сети для сотрудничества и координации усилий.</p><p>Мотивами участия людей
в аболиционистском движении были моральное возмущение, сочувствие и стремление
к социальной справедливости. Многие были тронуты тяжелым положением порабощенных
людей, осознавая жестокость и несправедливость существующего положения вещей.
Религиозные убеждения и принципы равенства также сыграли значительную роль
в мотивации людей бороться за отмену рабства.</p><p>Со временем аболиционистское
движение набирало силу, создавая значительное социальное и политическое
давление, требующее перемен. В конечном итоге это привело к отмене рабства
во всем мире. </p>Вопрос об эффективности кампаний <p>Вопреки глобальному
использованию рабского труда и устоявшимся социальным «нормам», аболиционистам
удалось изменить варварское и потребительское отношение к людям. Несмотря на то,
что в мире до сих пор есть войны, рабство, дискриминация и насилие,
нейропсихолог Стивен Пинкер‌ утверждает, что жестокости становится меньше,
а ценность человеческой жизни растет.</p><p>Пример аболиционистов доказывает,
что общественные кампании являются ключом к переменам. Хотя эффект от протестов
не всегда бывает мгновенным и линейным, они играют важную роль в достижении
долгосрочных изменений. </p><p>От движения за гражданские права до борьбы
за гендерное равенство — протесты сыграли ключевую роль в формировании
общества. </p><p>Они могут изменить ситуацию, повышая осведомленность, оказывая
давление на власть имущих, укрепляя солидарность и бросая вызов общественным
нормам. Оглядываясь назад, мы можем оценить механизмы важных социальных
движений, которые, пусть и не всегда были удачными, способствовали переменам
в обществе. </p>Польша — запрет абортов в 2020 году<p>В 2020 году в Польше были
ужесточены ограничения на аборты в связи с неоднозначным решением
Конституционного суда. Контролируемый сторонниками консервативной партии «Право
и справедливость», суд объявил вне закона почти все аборты, разрешив процедуру
только в случаях изнасилования или инцеста, а также если жизнь женщины находится
под угрозой. </p><p>В результате польский закон об абортах стал одним из самых
строгих в Европе.</p><p>Медперсонал и другие лица, помогающие женщинам прервать
беременность, могут быть подвергнуты уголовному наказанию. Те, кто помогает
сделать аборт до момента жизнеспособности‌, могут быть лишены свободы на срок
до трех лет. Помощь в аборте после момента жизнеспособности может привести
к тюремному заключению на срок до восьми лет. </p><p>Многие врачи не решаются
делать аборты, даже если закон позволяет провести процедуру.</p><p>События,
приведшие к введению ограничений на аборты, начались с приходом к власти в 2015
году консервативной партии «Право и справедливость». Будучи тесно связанной
с католической церковью, партия выступает за традиционные семейные ценности,
укрепление национальной идентичности и пропагандирует консервативный подход
к социальным и культурным вопросам.</p><p>Новые ограничительные меры вызвали
резкое осуждение со стороны правозащитных организаций, медработников
и защитников репродуктивных прав. Они заявляли, что ограничения ущемляют
самостоятельность женщин, нарушают их право принимать решения относительно
собственного тела и наносят непропорциональный ущерб социально незащищенным
слоям населения.</p><p>С 2020 года поляки и польки борются против ограничений
на аборты, проводя различные акции протеста.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/477cb180-f24a-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Протесты
«Женская забастовка» — «Strajk Kobiet» — включали масштабные демонстрации в
крупных городах Польши, участники которых были одеты в черную одежду,
символизирующую траур по правам женщин. / <a
href="https://www.theguardian.com/world/2020/nov/03/poland-stalls-abortion-ban-amid-nationwide-protests"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>1. Протесты «Женская
забастовка» — «Strajk Kobiet» — включали масштабные демонстрации в крупных
городах Польши, участники которых были одеты в черную одежду, символизирующую
траур по правам женщин. Самая крупная акция прошла в Варшаве, где собралось
100 тыс. человек. Протесты продолжались в течение многих недель и получили
поддержку различных групп населения, включая женщин, мужчин, студентов и ЛГБТК+
сообщества.</p><p>2. Люди организовывали уличные демонстрации и шествия
у правительственных зданий и церквей. Церковь часто оказывает поддержку
консервативным политическим партиям и организациям, которые разделяют их взгляды
на аборты. В обсуждениях законодательства об абортах церковь занимала активную
позицию против любой либерализации законов.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/68673500-f24a-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Люди
организовывали уличные демонстрации и шествия у правительственных зданий и
церквей. Церковь часто оказывает поддержку консервативным политическим партиям и
организациям, которые разделяют их взгляды на аборты. / <a
href="https://www.dw.com/en/poland-protesters-stage-biggest-abortion-rights-rally-yet/a-55449033"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>3. Некоторые
протестующие участвовали в актах гражданского неповиновения, например,
блокировали дороги, мосты, перекрестки. Нарушая привычный распорядок дня, они
стремились привлечь внимание к проблеме и оказать давление
на правительство.</p><p>4. Активисты использовали социальные сети для
распространения информации, координации действий и повышения осведомленности
о последствиях ограничений на аборты. Такие хэштеги, как #StrajkKobiet («Женская
забастовка») и #CzarnyProtest («Черный протест»), широко распространились
в интернете, что способствовало мобилизации общественной поддержки
и формированию солидарности внутри движения.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/93d64960-f24a-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Активисты
использовали социальные сети для распространения информации, координации
действий и повышения осведомленности о последствиях ограничений на аборты. Такие
хэштеги, как #StrajkKobiet («Женская забастовка») и #CzarnyProtest («Черный
протест»), широко распространились в интернете, что способствовало мобилизации
общественной поддержки и формированию солидарности внутри движения. / <a
href="https://foreignpolicy.com/2019/01/08/poland-is-trying-to-make-abortion-dangerous-illegal-and-impossible/"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>После парламентских
выборов 2023 года в Польше началась новая волна обсуждений по изменению закона,
ограничивающего аборты. Во время предвыборной кампании несколько политических
партий, в том числе Гражданская коалиция, Левые и Третий путь, объявили
либерализацию прав на аборты приоритетной задачей.</p><p>Одна из предложенных
поправок к Уголовному кодексу Польши была направлена на декриминализацию помощи
другим людям в проведении аборта, другой законопроект, аналогичный предложению
Гражданской коалиции, был направлен на обеспечение доступа к аборту до 12 недель
беременности.</p><p>К марту 2024 года добиться полной отмены закона пока
не удалось.</p>Почему не получилось?<p>Во-первых, правящая партия «Право
и справедливость» имела большинство в парламенте, что позволяло
ей в значительной степени контролировать законодательный процесс. Кроме того,
на преимущественно проживающее в Польше католическое население консервативные
ценности, соответствующие церковному учению, оказывают сильное влияние. Такой
культурный контекст затрудняет работу движений, выступающих за более либеральное
законодательство в области абортов.</p><p>Даже оппозиционные партии и политики,
которые могли бы поддержать либерализацию закона об абортах, до парламентских
выборов-2023 столкнулись с трудностями в завоевании позиций и влияния.
Отсутствие реальных альтернатив для избирателей затрудняло борьбу против
ужесточившегося закона.</p>Франция — повышение пенсионного возраста в 2023
году<p>В 2019 году президент Франции Эммануэль Макрон предложил план пенсионной
реформы, призванной заменить существующую систему, при которой для разных
профессий действуют разные пенсионные правила. </p><p>Профсоюзы и работники были
обеспокоены повышением пенсионного возраста и возможными изменениями
в пенсионных выплатах, ведь французы и француженки рассматривают выход на пенсию
как «еще одну жизнь после трудовой».</p><p>Поскольку реформа встретила
сопротивление, правительство внесло поправки и пошло на компромисс. Изменения
были направлены на обеспечение социальной защиты, особенно для некоторых
профессий, связанных с физически тяжелым трудом или возможностью досрочного
выхода на пенсию. Конституционный совет отклонил шесть предложений, включая
требование к крупным компаниям раскрывать информацию о количестве сотрудников
старше 55 лет и создание специального контракта для пожилых работников. Эти
требования были частью первоначального варианта реформы, но не вошли в финальную
версию закона.</p><p>Тем не менее, суд одобрил ключевые положения реформы, такие
как повышение пенсионного возраста с 62 до 64 лет и увеличение трудового стажа,
необходимого для получения полной пенсии.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/bcd87c70-f24a-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>В
забастовках приняли участие восемь крупнейших профсоюзов, а всего в стране было
зарегистрировано более 200 демонстраций. В протестах участвовали работники
общественного транспорта, учителя, медработники и представители других важных
отраслей, что сказывалось на работе госслужб и оказывало давление на
правительство. / <a
href="https://www.aljazeera.com/news/2023/3/7/pension-reforms-protests-in-france-what-you-need-to-know"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>Эти изменения
усугубили недовольство реформой — протесты начались в январе 2023 года
с демонстрации более миллиона человек по всей стране. В забастовках приняли
участие восемь крупнейших профсоюзов, а всего в стране было зарегистрировано
более 200 демонстраций. В протестах участвовали работники общественного
транспорта, учителя, медработники и представители других важных отраслей, что
сказывалось на работе госслужб и оказывало давление
на правительство.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/e195b2d0-f24a-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Протесты
начались в январе 2023 года с демонстрации более миллиона человек по всей
стране. / <a
href="https://www.dw.com/en/france-to-move-ahead-on-pension-reform-despite-protests/a-64489962"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>Различные организации
проводили кампании по информированию населения о возможных последствиях реформ.
Люди с частыми перерывами в карьере или неполным периодом отчислений
подвергались риску бедности в пожилом возрасте. Высказывались опасения, что
реформа может ущемить права женщин, так как минимальная пенсия, выплачиваемая
за счет взносов, во Франции различна для женщин и мужчин.</p><p>Активисты
использовали социальные сети, традиционные СМИ и уличные протесты для
распространения своих идей и мобилизации общественной поддержки. В основном
протесты носили мирный характер, но иногда переходили в насилие: некоторые
бросали бутылки, коктейли молотова, камни и фейерверки в местный ОМОН. Так,
акция в Париже, в которой участвовали более 100 тысяч человек, закончилась
столкновениями с полицией и пожаром в здании на площади Нации. В результате
протестов на время было нарушено железнодорожное сообщение, закрыты школы,
прекращены поставки топлива. Несмотря на демонстрации, Макрон подчеркнул, что
пенсионная реформа будет продолжена. Закон был принят в апреле 2023 года
и вступил в силу с 1 сентября. </p>Почему не получилось?<p>Решимость
правительства и его готовность подавлять протесты сыграли значительную роль
в лоббировании закона. Несмотря на широкое противодействие предлагаемым
реформам, не было единого альтернативного предложения. Отсутствие консенсуса
среди протестующих затруднило представление убедительной альтернативы
правительственному плану. Разнообразие протестующих, включая профсоюзы, рабочих,
студентов и других граждан, означало разные требования и приоритеты внутри
движения, что помешало формированию единого фронта и поддержанию
динамики.</p><p>Несмотря на массовые протесты, общественное мнение по поводу
пенсионной реформы разделилось. Некоторые поддерживали реформу, считая, что она
необходима для решения проблем финансовой устойчивости. Правительство в рамках
борьбы с недовольством вело переговоры с представителями профсоюзов. В некоторых
случаях были достигнуты компромиссы, удовлетворяющие определенные группы, что
привело к ослаблению протестного движения и снижению общественной
поддержки.</p><p>Протесты не помогли достичь всех желаемых результатов,
но привлекли внимание к проблемам и привели к некоторым изменениям в реформе —
увеличилась сумма ежемесячных пенсионных выплат, работникам с большой выслугой
лет разрешено выходить на пенсию раньше, профессии, которые требуют высоких
физических нагрузок и сопряжены с рисками для жизни, — пожарные, военнослужащие
и полицейские — имеют более гибкий возраст выхода на пенсию.</p>Мексика —
насилие в отношении женщин<p>Протесты против насилия в отношении женщин
в Мексике в 2021 году были вызваны рядом громких преступлений на гендерной почве
и фемицидов, которые по-прежнему характерны для мексиканского общества. Кроме
того, Мексика является страной происхождения, транзита и назначения для людей,
ставших жертвами торговли. Особенно уязвимы женщины и девочки, которых насильно
продают для сексуальной, трудовой эксплуатации и других форм современного
рабства.</p><p>В 2021 году в Мексике прошли марши в честь Международного
женского дня, где тысячи женщин протестовали против гендерного насилия
и требовали справедливости для пострадавших. Вслед за этим женщины по всей
Мексике приняли участие в общенациональной забастовке под названием «День без
нас», целью которой было привлечь внимание к экономическому и социальному вкладу
женщин.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/20490770-f24b-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>В
2021 году в Мексике прошли марши в честь Международного женского дня, где тысячи
женщин протестовали против гендерного насилия и требовали справедливости для
пострадавших. / <a href="https://www.bbc.com/news/world-latin-america-51811040"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p></p><p>9 марта было
найдено тело 25-летней Ингрид Эскамилья, зверски убитой, предположительно, своим
сожителем. В местных СМИ опубликовали жуткие фотографии, которые вызвали
общественный резонанс, — появились новые требования принять меры.</p><p>В том же
марте 17-летняя девушка по имени Виктория Салазар погибла при задержании
в курортном городке Тулум. Видеозапись, запечатлевшая ее насильственный арест
четырьмя полицейскими, широко распространилась в интернете.</p><p>В апреле
демонстранты собрались в Мехико после предполагаемого изнасилования 17-летней
девушки четырьмя полицейскими в одном из пригородов столицы.</p><p>Феминистское
движение «8М», возникшее в Мексике 8 марта 2020 года, стало локомотивом борьбы
с глубоко укоренившимися патриархальными структурами и гендерным
неравенством. </p><p>«8М» отстаивает права женщин и вдохновляет другие
феминистские инициативы по всему миру для создания более инклюзивного общества.
Их постоянная работа подчеркивает важность коллективных действий
и солидарности.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/665e33c0-f188-11ee-93d4-7b5b799ba921.PNG"><figcaption>Феминистское
движение «8М», возникшее в Мексике 8 марта 2020 года, стало локомотивом борьбы с
глубоко укоренившимися патриархальными структурами и гендерным неравенством.
«8М» отстаивает права женщин и вдохновляет другие феминистские инициативы по
всему миру для создания более инклюзивного общества. Их постоянная работа
подчеркивает важность коллективных действий и солидарности. / Иллюстрации:
Special Kate</figcaption></figure><p></p><p>Активисты также работают над
продвижением политики, направленной на борьбу с насилием в отношении женщин. Они
добиваются ужесточения законов о криминализации фемицида, улучшения работы
правоохранительных органов и создания более комплексных систем поддержки
пострадавших. Подобные инициативы предлагают консультации, юридическую помощь,
безопасные места и образовательные программы, направленные на повышение
осведомленности о гендерном насилии. Они также продвигают идеи здоровых
отношений и равенства.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/3da77e00-f24b-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Социальные
сети стали важнейшими инструментами для повышения осведомленности, обмена
историями и мобилизации поддержки. Пострадавшие и активисты используют такие
хэштеги, как #MeToo — #ЯТоже, #NiUnaMas — #НиОднойБольше и #TimesUp —
#ВремяВышло, чтобы делиться опытом, требовать справедливости и создавать
движения солидарности. / <a
href="https://edition.cnn.com/2020/03/09/americas/mexico-women-strike-femicide-intl/index.html"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>Социальные сети стали
важнейшими инструментами для повышения осведомленности, обмена историями
и мобилизации поддержки. Пострадавшие и активисты используют такие хэштеги, как
#MeToo — #ЯТоже, #NiUnaMas — #НиОднойБольше и #TimesUp — #ВремяВышло, чтобы
делиться опытом, требовать справедливости и создавать движения
солидарности.</p>Почему это всё еще проблема?<p>В Мексике неэффективно работает
система расследования, судебного преследования и наказания за преступления
против женщин, что создает атмосферу безнаказанности для преступников. Для
решения этой проблемы требуются существенные институциональные изменения
в системе правосудия.</p><p>Несмотря на усилия по привлечению женщин к работе
на руководящих должностях, они по-прежнему недостаточно представлены, что
препятствует прогрессу в борьбе с гендерным насилием. Нехватка ресурсов,
выделяемых на содержание приютов, горячих линий, консультационных служб
и юридической помощи, также ограничивает возможность получить качественную
своевременную помощь.</p><p>Кроме того, в Мексике сейчас действуют и реакционные
движения — антифеминистские группы. Они выступают против активности,
направленной на борьбу с насилием в отношении женщин. Антифеминисты устраивают
в интернете травлю, угрожают активистам и пострадавшим или проводят собственные
кампании по их дискредитации. Не секрет также, что в общественном дискурсе
возникают нарративы, обвиняющие жертву, известные как «сама виновата».</p>США —
Black Lives Matter<p>Движение Black Lives Matter получило всемирную известность
в 2020 году после убийства белым полицейским безоружного афроамериканца Джорджа
Флойда. На самом деле возникло оно еще в 2013-м как реакция на оправдательный
приговор убийце безоружного афроамериканского подростка Трейвона Мартина. После
вынесения приговора три активистки и общественные организаторки — Алисия Гарза,
Патрисс Каллорс и Опал Томети — опубликовали посты, в которых выражали
разочарование и скорбь. В посте в Facebook Гарза использовала фразу «Black Lives
Matter».</p><p>Вскоре хэштег #BlackLivesMatter стал набирать обороты в соцсетях,
способствуя обсуждению системного расизма, жестокости полиции и расового
неравенства. Движение получило новый импульс в августе 2014-го, после того как
белый полицейский застрелил безоружного чернокожего подростка Майкла
Брауна.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/ac469580-f24b-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Движение
возникло в 2013-м как реакция на оправдательный приговор убийце безоружного
афроамериканского подростка Трейвона Мартина. После вынесения приговора три
активистки и общественные организаторки — Алисия Гарза, Патрисс Каллорс и Опал
Томети — опубликовали посты, в которых выражали разочарование и скорбь. В посте
в Facebook Гарза использовала фразу «Black Lives Matter». / <a
href="https://edition.cnn.com/2020/09/04/us/blm-protests-peaceful-report-trnd/index.html"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>В 2020-м была
опубликована видеозапись, на которой видно, как полицейский в течение почти
девяти минут стоит на коленях на шее Джорджа Флойда, а тот умоляет его сохранить
ему жизнь.</p><p>После этого убийства тысячи людей вышли на улицы с требованием
положить конец полицейскому насилию и расовой
несправедливости. </p><p>Демонстрации отличались масштабностью, разнообразием
и настойчивостью: протестующие выступали за конкретные изменения в методах
работы полиции, привлечение к ответственности сотрудников, виновных
в неправомерных действиях, и проведение более широких социальных реформ.
Протесты поддержали различные сообщества и люди разного расового происхождения,
возраста и социально-экономического статуса. Такая широкая коалиция помогла
создать единый фронт борьбы против расовой несправедливости и полицейского
произвола.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/e18e9170-f24b-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>В
2020-м была опубликована видеозапись, на которой видно, как полицейский в
течение почти девяти минут стоит на коленях на шее Джорджа Флойда, а тот умоляет
его сохранить ему жизнь. После этого убийства тысячи людей вышли на улицы с
требованием положить конец полицейскому насилию и расовой несправедливости. / <a
href="https://www.washingtonpost.com/politics/2021/10/12/critics-claim-blm-was-more-violent-than-1960s-civil-rights-protests-thats-just-not-true/"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>Несмотря на случаи
насилия и разрушений, большинство протестов BLM были мирными. Ненасильственный
подход помог завоевать симпатию и поддержку общественности, сконцентрировав
внимание на основных идеях справедливости и равенства.</p><p>Движение BLM
достигло заметных успехов и привело к важным изменениям в различных областях.
</p><p>Во многих штатах были приняты законы о реформе полиции, направленные
на сокращение случаев полицейского насилия. Они включают запрет на удушающие
приемы, ограничение иммунитета сотрудников, внедрение нательных камер, создание
или усиление советов по гражданскому надзору и требование проведения тренингов
по деэскалации.</p><p>Были запрещены или введены ограничения на выдачу ордеров
«без стука», которые, как считается, способствуют опасным столкновениям
с правоохранительными органами и зачастую непропорционально сильно влияют
на социально незащищенные слои населения.</p><p>Был снижен или вообще отменен
денежный залог, расширен доступ к программам выведения из-под стражи, были
пересмотрены законы о вынесении приговоров и предложены альтернативы тюремному
заключению.</p><p>Мобилизация и вовлеченность в движение BLM привели к повышению
явки избирателей на выборы 2020 года. В результате были избраны чиновники
различных уровней, поддерживающие реформу уголовного правосудия и расовое
равенство.</p>Казахстан — коррупция в авторитарной системе<p>Коррупция была
постоянной проблемой в авторитарной системе Казахстана. Одна из причин —
отсутствие прозрачности и подотчетности в правительстве. Многие чиновники
назначаются, а не избираются — это означает, что они не отвечают перед
народом.</p><p>Другой фактор — концентрация власти в руках нескольких человек.
Правящая партия и ее лидер Нурсултан Назарбаев находились у власти на протяжении
десятилетий, что позволило небольшой группе элит накопить значительное богатство
и влияние. </p><p>Кроме того, отсутствие независимой судебной системы
в Казахстане означало, что дела о коррупции либо вообще не возбуждались, либо
уличенные в коррупционной деятельности чиновники получали легкие
приговоры. </p><p>Например, Джеймс Х. Гиффен, американский торговый банкир
и консультант правительства Казахстана, был обвинен в том, что он дал более 78
миллионов долларов в виде взяток президенту Назарбаеву и главе нефтяного
министерства страны. Гиффен признал себя виновным, и в рамках сделки о признании
вины с него были сняты обвинения, которые могли привести к нескольким
десятилетиям тюремного заключения. Он получил мягкий приговор без тюремного
заключения или штрафов.</p><p>В январе 2022-го в ответ на резкое повышение
внутренних цен на топливо после прекращения субсидирования вспыхнули протесты.
Правительство отменило контроль над ценами на сжиженный нефтяной газ,
в результате чего цены на товары выросли более чем вдвое. Вскоре требования
людей распространились на другие экономические и политические проблемы.
Протестующие хотели добиться реформ и повышения уровня жизни, выражали гнев
по отношению к правительству и президенту, требовали лишить Назарбаева
привилегий.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/14bf6d30-f24c-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Протестующие
хотели добиться реформ и повышения уровня жизни, выражали гнев по отношению к
правительству и президенту, требовали лишить Назарбаева привилегий. / <a
href="https://rus.azattyq.org/a/kazakhstan-first-greko-country-report-points-out-of-the-principle-of-separation-of-powers/31899537.html"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>Акции не были
скоординированы и не имели общего лидера из-за отсутствия сильных оппозиционных
политиков. Беспорядки и последующие ожесточенные столкновения привели к тому,
что в некоторых районах было объявлено чрезвычайное положение. Протесты привели
к гибели более 200 человек.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/2d6bf470-f24c-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Беспорядки
и последующие ожесточенные столкновения привели к тому, что в некоторых районах
было объявлено чрезвычайное положение. Протесты привели к гибели более 200
человек. / <a
href="https://rus.azattyq.org/a/kazakhstan-corruption-levels-entrenched-authoritarianism-transparency/31669978.html"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>Внеочередные
президентские выборы провели уже в конце ноября 2022-го. Касым-Жомарт Токаев
одержал уверенную победу, набрав 81% голосов. Токаев предложил конституционные
поправки, направленные на демократические реформы. Например, были
децентрализованы процессы принятия решений. Более широкие полномочия получили
местные органы власти и общины, чтобы контролировать региональные проблемы,
связанные со школами, больницами, дорогами. Реформы также ограничили полномочия
президента. Бывший президент Назарбаев был лишен статуса «национального лидера»,
а его родственники теперь не имеют возможности занимать государственные
должности.</p><p>Реформы были одобрены большинством избирателей на референдуме.
Сейчас Казахстан движется в сторону демократии и повышения уровня жизни граждан.
</p>Грузия — закон об «иностранных агентах» <p>В начале 2023 года парламент
Грузии поддержал законопроект, который обязывал неправительственные организации
регистрироваться как «агенты иностранного влияния», если средства, полученные
ими из-за рубежа, составляли более 20% от общего дохода. </p><p>Законопроект
стал угрозой гражданскому обществу и свободе СМИ и мог привести к репрессиям
по российскому образцу.</p><p>Тысячи людей вышли на улицы Тбилиси, чтобы
выразить свое несогласие с законопроектом. Митинги вызвали жесткий отпор
со стороны полиции, которая применяла водометы, шумовые гранаты и слезоточивый
газ для сдерживания толпы. Демонстранты скандировали лозунги «Нет российскому
закону» и несли флаги Грузии и ЕС, подчеркивая тем самым свое неприятие
законопроекта.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/45675420-f24c-11ee-90b1-350e4cec4157.png"><figcaption>Протесты
против «Закона о прозрачности иностранного влияния» в Грузии стали ярким
примером того, как общественное несогласие и активность влияют на принятие
политических решений. Отзыв законопроекта подчеркнул важность участия
общественности и защиты гражданских свобод в демократическом обществе. / <a
href="https://www.bbc.com/russian/media-64892284"
rel="nofollow">Источник</a></figcaption></figure><p></p><p>В итоге правящая
партия Грузии объявила о безоговорочном отзыве законопроекта перед лицом
массовых протестов и широкой международной критики.</p><p>Протесты против
«Закона о прозрачности иностранного влияния» в Грузии стали ярким примером того,
как общественное несогласие и активность влияют на принятие политических
решений. Отзыв законопроекта подчеркнул важность участия общественности и защиты
гражданских свобод в демократическом обществе.</p>Стратегии организации
общественных кампаний<p>Протесты — мощный инструмент социальных изменений,
но они не являются единственным способом добиться перемен. Общественные
кампании, которые предполагают постоянные и стратегические усилия по достижению
конкретных целей, могут быть столь же эффективными, а иногда и более. Недавние
<a
href="https://www.usip.org/publications/2023/05/overcoming-challenges-transitional-mobilization"
rel="nofollow">исследования</a> показали, что ненасильственные кампании <a
href="https://www.visionofhumanity.org/the-power-of-peaceful-protests/"
rel="nofollow">более эффективны</a> для демократизации и создания долгосрочной
поддержки активистов. </p><p>Для разработки эффективных стратегий общественных
кампаний необходимо:</p><p>назвать и описать проблему; </p><p>проанализировать,
почему она существует;</p><p>обозначить видение того, чего хочет группа, включая
четкие цели; </p><p>разработать стратегию достижения этих целей;</p><p>оставить
пространство для корректировки плана в процессе в случае
необходимости.</p>Обозначение проблемы<p>Понимание проблемы необходимо для
создания целенаправленной и эффективной кампании. У людей могут возникнуть
разные мысли и, следовательно, разные сообщения и цели во время обсуждения.
Совместное прохождение этого процесса наращивает коллективные
мышцы.</p><p>Существуют упражнения «<a
href="https://nonviolence.wri-irg.org/en/resources/2008/tree"
rel="nofollow">Дерево</a>» и «<a
href="https://nonviolence.wri-irg.org/en/resources/2008/pillars-power"
rel="nofollow">Столпы силы</a>», которые облегчат задачу. Цель этих упражнений —
сделать проблему наглядной, чтобы выявить глубинные задачи
и препятствия.</p><p>В «Дереве» вы создадите древовидную диаграмму для
иллюстрации проблемы. Корни дерева — это причины проблемы, а ветви с плодами —
последствия. Ствол дерева представляет институты, поддерживающие систему. Надо
изучить древо проблемы, выявляя «сочные» плоды, «здоровые» и «гнилые» корни,
институты для процветающего общества и ценности для укрепления
корней.</p><p>«Столпы силы» же связаны со стволом дерева. Смысл упражнения
в выявлении столпов, поддерживающих властные структуры, с которыми предстоит
ненасильственно бороться. Цель упражнения — помочь участникам кампании
разработать стратегии по ослаблению этих столпов и выявить уязвимые места
в структурах власти.</p>Корни проблемы<p>Необходимо найти точки входа для
сопротивления и конструктивной работы. При анализе следует рассмотреть следующие
вопросы:</p><p>Понимаем ли мы контекст и коренные причины проблемы?</p><p>Кому
это выгодно, а кто страдает и как?</p><p>Кому принадлежит власть? Кто входит
в структуры, лежащие в ее основе? Кто препятствует изменениям?</p><p>Есть ли
разница между мужскими и женскими ролями в кампании?</p><p>Каковы сильные
и слабые стороны, возможности и угрозы кампании по изменению этой ситуации?
</p><p>Тут поможет упражнение «<a
href="https://nonviolence.wri-irg.org/en/resources/2008/spectrum-allies"
rel="nofollow">Спектр союзников</a>», которое основано на идее эффективности
объединения разных групп и организаций, разделяющих общие цели. Упражнение
предлагает определить, какие союзники могут быть полезными в вашей работе,
а также обозначить сильные и слабые стороны вашей кампании и потенциальные
барьеры для сотрудничества с людьми, которые имеют противоположные интересы
и препятствуют достижению ваших целей.</p>Определение целей<p>Вопросы, которые
следует учитывать при разработке целей:</p><p>Реалистичны ли цели? Могут ли они
быть достигнуты за определенный период времени?</p><p>Какие ресурсы нам
понадобятся и как мы будем их добывать?</p><p>Поверят ли люди, что они смогут
достичь этой цели?</p><p>Соответствует ли цель возможностям
группы?</p><p>Измеримы ли цели? Узнаем ли мы, когда достигнем
их?</p><p>Почувствуют ли люди силу от «победы»?</p>Разработка стратегии
<p>У этого этапа есть несколько компонентов.</p><p>Общее понимание проблемы
и ее причин, последствий</p><p>Сбор информации</p><p>Что мы уже знаем и что нам
нужно узнать? Кто поможет собрать необходимую нам информацию? Будем ли
мы взаимодействовать в жизни и если да, то на какой территории? Кто в целом
может помочь нам?</p><p>Просвещение</p><p>Является ли информация понятной для
людей, которых мы хотим вовлечь? Используем ли мы процессы народного образования
и просвещения? Как мы используем средства массовой информации для повышения
осведомленности? Проводим ли мы обучение для подготовки людей к действиям?
Доступно ли обучение всем? Какие символы, слоганы, знаки мы используем для
повышения узнаваемости?</p><p>Поиск союзников</p><p>Кто наши союзники и какие
у них цели? Кто может стать союзником? Связаны ли потенциальные союзники друг
с другом? С какими проблемами они сталкиваются? Как мы будем с ними общаться?
Ясно ли нам, что наша цель — не унизить противника, а найти мирное
решение?</p><p>Создание альтернативных институтов</p><p><a
href="https://nonviolence.wri-irg.org/ru/resources/2011/konstruktivnaa-programma?language=ru"
rel="nofollow">Конструктивная программа</a> является важнейшим шагом на пути
к общественным изменениям. Это подход к решению конфликтов, основанный
на принципах ненасилия. Программа была разработана Мохандасом Ганди, лидером
движения за независимость Индии, и состоит из принципов и методов, направленных
на конструктивное преодоление конфликтов. Основными принципами являются
сотрудничество, диалог, взаимопонимание, уважение и справедливость. Программа
предусматривает проведение образовательных тренингов, медиации, развитие
сообществ и создание партнерств.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/f9287040-f187-11ee-93d4-7b5b799ba921.PNG"><figcaption>Конструктивная
программа является важнейшим шагом на пути к общественным изменениям. Это подход
к решению конфликтов, основанный на принципах ненасилия. Программа была
разработана Мохандасом Ганди, лидером движения за независимость Индии, и состоит
из принципов и методов, направленных на конструктивное преодоление конфликтов.
Основными принципами являются сотрудничество, диалог, взаимопонимание, уважение
и справедливость. / Иллюстрации: Special
Kate</figcaption></figure><p></p><p>Этот подход к социальным изменениям
направлен на удовлетворение потребностей общества. </p><p>Важно начать строить
видение того, к чему мы стремимся. Одним из способов сделать это является
создание альтернативных институтов во время протестов. </p><p>Например, в России
работает «ОВД-Инфо» с координированной и результативной системой. Организация
выполняет работу государственных защитников, собирает пожертвования на нужды
задержанных и заключенных, а также ненасильственными способами оказывает
давление на силовые и судебные структуры, чтобы помочь пострадавшим от этих
систем.</p><p>Использование законодательного и избирательного права</p><p>Через
общественные кампании можно оказывать давление на политиков, чтобы вносить
изменения в законодательство, не отвечающее интересам и потребностям общества.
Организация общественных слушаний и публичных консультаций также важная
составляющая этого процесса.</p><p>Через избирательные процессы мы можем
выбирать политиков, которые поддерживают наши цели и идеи. Активное участие
в избирательной кампании включает много аспектов, таких как информирование
о кандидатах и их программах, регистрация кандидатов в избирательных списках,
агитация и мобилизация избирателей.</p><p>Действия</p><p>Джин Шарп <a
href="https://www.nonviolent-conflict.org/wp-content/uploads/1973/01/198-Methods-of-NV-Action-Russian.pdf"
rel="nofollow">предложил</a> 198 способов ненасильственного протеста, с которыми
можно ознакомиться на русском языке благодаря переводу философа А. А. Гусейнова.
</p><p>Перемирие</p><p>Ненасилие работает на укрепление социальных связей,
расширение прав и возможностей и вовлечение людей всех точек зрения в поиск
решений. Природа примирения может быть различной, независимо от того,
является ли оно государственным или частным. Ответьте на вопрос: все ли
участники конфликта согласны с условиями «мира»?</p><p>Очень важно проводить
оценку кампании, подмечая успехи и неудачи. Иногда план не работает, и тогда
нужно задуматься о смене тактики. Такая практика позволяет получить ценные
сведения, которые можно использовать при достижении следующей цели.</p>Какие
тактические приемы оказались неэффективными?<p>1. Насилие или разрушения
во время протестов, как правило, являются контрпродуктивными. Исследования
показывают, что ненасильственные движения часто оказываются более успешными
в достижении своих целей и завоевании общественной поддержки.</p><p>2.
Использование негативных фреймов или агрессивных сообщений может оттолкнуть
потенциальных союзников или вызвать сопротивление среди тех, кто еще
в сомнениях. Позитивные и инклюзивные идеи, как показывает практика, более
эффективны для привлечения поддержки и мотивации участия. Радикальная риторика
пугает, приводит к ответной агрессии, поляризации мнений и заставляет людей
встать в оборонительную позицию. Конструктивные идеи наоборот способствуют
формированию чувства принадлежности, уважения и единства. Такие сообщения
создают атмосферу, в которой люди чувствуют, что их ценят, слышат и включают
в работу.</p><p>3. Кампании, не имеющие четких целей или четко сформулированной
стратегии, с трудом набирают обороты.</p><p>4. Хотя мирное гражданское
неповиновение и противостояние властям являются обычными элементами социальных
кампаний, чрезмерная конфронтация с правоохранительными органами иногда наносит
ущерб репутации движения и отпугивает потенциальных участников.</p><p>5.
Неспособность привлечь различные заинтересованные стороны, создать альянсы или
охватить более широкие слои населения ограничивает влияние кампании.
Исследования показывают, что успешные движения часто фокусируются на создании
коалиций и расширении своей базы поддержки.</p>Способы вовлечения сограждан
в активизм<p>1. Повышайте осведомленность о проблеме, за которую вы выступаете.
Это можно сделать с помощью общественных форумов, семинаров, образовательных
материалов и интернет-кампаний. Предоставляйте точную и проверенную информацию,
чтобы помочь гражданам понять важность проблемы.</p><p>2. Создавайте низовые
движения, обращаясь к местным сообществам, соседским ассоциациям и группам
по интересам. Организуйте встречи или общественные мероприятия, на которых
граждане могут собраться для обсуждения проблемы, обмена опытом и поиска
решений.</p><p>3. Проводите тренинги и семинары, направленные на обучение
необходимым навыкам для эффективного участия в активистской деятельности. Это
могут быть навыки общения, методы лоббирования, организации протестов или
использования социальных сетей для работы с населением.</p><p>4. Используйте
различные онлайн-платформы, социальные сети. Создайте веб-сайт или аккаунты
в социальных сетях, где люди могут получить доступ к регулярно обновляемой
информации о кампании. Поощряйте граждан делиться своими историями, мнениями
и опытом, связанными с кампанией.</p><p>5. Привлекайте добровольцев, которые
неравнодушны к делу. Поручайте волонтерам конкретные задачи, исходя
из их навыков и интересов. Регулярно общайтесь с ними, давайте задачи
и отмечайте их вклад, чтобы поддерживать их мотивацию.</p><p>6. Сотрудничайте
с другими организациями, группами или отдельными людьми, которые имеют схожие
цели или занимаются решением смежных проблем. Создание коалиций и партнерств
усилит эффект от вашей деятельности и расширит сферу влияния.</p><p>7.
Взаимодействуйте с политиками и избранными представителями, чтобы повлиять
на изменения. Побуждайте граждан писать письма, звонить по телефону или
встречаться со своими представителями.</p><p>9. Поощряйте граждан делиться
своими личными историями и опытом, связанными с проблемой. Личные истории —
мощный инструмент для повышения уровня сопереживания, налаживания контакта
с другими людьми и мобилизации поддержки.</p><p>10. Поддерживайте открытую связь
с гражданами на протяжении всей кампании. Регулярно информируйте их о ходе
кампании, проблемах и дальнейших шагах. Отвечайте на их вопросы, отзывы
и проблемы, чтобы они чувствовали свою значимость
и вовлеченность.</p><p>Помните, что для успешного вовлечения граждан необходимо
создать инклюзивную и доброжелательную среду, в которой каждый будет
чувствовать, что его слышат, уважают и дают возможность действовать.</p>Бонус:
полезные источники<p><a href="https://peoplepowergame.com/"
rel="nofollow">People power</a> — игра, смысл которой в тренировке организации
кампаний. В игровой форме можно попробовать сменить правительство (хоть
где-то).</p><p><a href="https://kislorod.io/" rel="nofollow">Kislorod.io</a> —
источник бесплатных статей, вебинаров и курсов на общественно-политические
темы.</p><p><a href="https://k-d.center/" rel="nofollow">Коллективное
действие</a> — исследовательский центр, фокусирующийся на городской политике.
Предоставляет результаты исследований, статьи, побуждает и учит решать локальные
проблемы.</p><p><a
href="https://www.youtube.com/channel/UCuwhBi-4jxBi_1s5k81n7qA/featured"
rel="nofollow">Практики сопротивления</a> — ютуб-канал, на котором всего 5
видео, но их содержание также учит объединяться и действовать.</p><p><a
href="https://reforum.io/" rel="nofollow">Reforum</a> — платформа с интервью
и статьями спикеров на общественно-политические темы.</p><p><a
href="https://te-st.ru/" rel="nofollow">Теплица социальных технологий</a> —
проект, цель которого — усилить гражданское общество с помощью IT. </p><p><a
href="https://carnegieendowment.org/publications/interactive/protest-tracker"
rel="nofollow">Карта протестов</a> — полезнейший инструмент для наблюдения
за протестами, их анализа и сравнения по нескольким критериям. </p><p>Статья
«Медузы» (<a
href="https://meduza.io/slides/vy-v-rossii-nenavidite-voynu-i-ne-znaete-chto-delat"
rel="nofollow">1</a> и <a
href="https://meduza.io/slides/gde-by-vy-ni-nahodilis-dazhe-v-rossii-vy-mozhete-stat-chastyu-antivoennogo-dvizheniya"
rel="nofollow">2</a> части) — здесь собраны антивоенные инициативы для тех, кто
остался, и для тех, кто уехал.</p><p>Больше о гражданском сопротивлении</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/philosophy-anime"
rel="nofollow"></a><a
href="https://discours.io/articles/social/70-methods-against-authority"
rel="nofollow">70 способов мирной борьбы с авторитарной властью</a>: от
поддержки оппозиционной культуры до саботажа преступных приказов</p><p><a
href="https://discours.io/articles/social/how-struggle-modern-workers"
rel="nofollow">Эпидемия народных бунтов</a>. Из-за чего бастуют в Европе и как
устроена российская профсоюзная борьба</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/art-area-doc-interview"
rel="nofollow"></a><a
href="https://discours.io/articles/theory/network-resistance-to-authoritarianism"
rel="nofollow">Цифровизация протеста</a>. Кто и как сопротивляется в условиях
авторитаризма?</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Полина Жучкова)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/ad3298b0-f186-11ee-93d4-7b5b799ba921.PNG"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/social-campaigns</guid>
<pubDate>Wed, 10 Apr 2024 12:35:03 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>«Выборы как выборы». Документальный фильм</title>
<link>https://discours.io/expo/documentary/film-elections</link>
<description>Что о ситуации в России, Путине, выборах и демократии думают
простые россияне? Как мыслит современный избиратель и дорожит ли он своими
гражданскими правами? В поисках ответов на эти вопросы режиссер Костя Сиденко
отправился с камерой гулять по столице и заснял реальную изнанку российского
общества. Совместно с проектом «Реальность», созданным документалистами
Александром Расторгуевым, Павлом Костомаровым и журналистом Алексеем
Пивоваровым, самиздат публикует документальный фильм «Выборы как выборы», в
котором пенсионеры возмущаются баламутящей народ «швалью», курсанты маршируют на
УИКи, востоковед размышляет о рабовладельцах и Понтии Пилате, ультраправые
активисты НОД «дают отпор» Америке, а врач гордится «профессией без
убеждений».</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>Что о ситуации в России, Путине, выборах и демократии думают
простые россияне? Как мыслит современный избиратель и дорожит ли он своими
гражданскими правами? В поисках ответов на эти вопросы режиссер Костя Сиденко
отправился с камерой гулять по столице и заснял реальную изнанку российского
общества. Совместно с проектом «<a href="https://www.youtube.com/@realnostcom"
rel="nofollow">Реальность</a>», созданным документалистами Александром
Расторгуевым, Павлом Костомаровым и журналистом Алексеем Пивоваровым, самиздат
публикует документальный фильм «Выборы как выборы», в котором пенсионеры
возмущаются баламутящей народ «швалью», курсанты маршируют на УИКи, востоковед
размышляет о рабовладельцах и Понтии Пилате, ультраправые активисты НОД «дают
отпор» Америке, а врач гордится «профессией без убеждений».</p><p>«Весна
в Москве: рабочие забираются на снежные горы, бабушки на улице продают цветы,
подростки снимают тиктоки, полицейские не могут определиться, что делать
с человеком с камерой возле избирательного участка», — рассказывает режиссер о
том, как проходили съемки фильма.</p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Костя Сиденко)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/c6174b60-f5c2-11ee-bdf3-112f08dda7f2.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/documentary/film-elections</guid>
<pubDate>Tue, 09 Apr 2024 00:00:00 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>Сосок Марии Магдалины</title>
<link>https://discours.io/expo/poetry/sosok-marii-magdaliny</link>
<description>«Сосок Марии Магдалины» — предельно откровенный поэтический
сборник, наполненный интимными метафорами: авторка называет себя росомахой
селфхарма, а свое тело — последней страницей порнхаба, патентует
межконтинентальную баллистическую ракету-фаллоимитатор, предлагает звонить ей
для сужения сознания и принять в состав России трусики со стразами, сомневаясь,
сможет ли принять сама себя. «Заметки под соусом неоправды и поствранья»
наполнены узнаваемыми для поколения тик-тока образами — овсяное немолоко лайт,
марафоны желаний, фреши из вкусвилла, майндмэпы, поке с креветками, тюбики и
педовки. Стихи дополняют личные фотографии и написанные специально для сборника
интерлюдия и постлюдия композитора Каро Гюрджяна. Выражаю огромную благодарность
своему доброму гению — Каро Гюрджяну, он нарисовал обложку и написал прекрасную
музыку к этим стихам.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>«Сосок Марии Магдалины» — предельно откровенный поэтический
сборник, наполненный интимными метафорами: авторка называет себя росомахой
селфхарма, а свое тело — последней страницей порнхаба, патентует
межконтинентальную баллистическую ракету-фаллоимитатор, предлагает звонить ей
для сужения сознания и принять в состав России трусики со стразами, сомневаясь,
сможет ли принять сама себя. «Заметки под соусом неоправды и поствранья»
наполнены узнаваемыми для поколения тик-тока образами — овсяное немолоко лайт,
марафоны желаний, фреши из вкусвилла, майндмэпы, поке с креветками, тюбики и
педовки. Стихи дополняют личные фотографии и написанные специально для сборника
интерлюдия и постлюдия композитора Каро Гюрджяна.</p><p>Выражаю огромную
благодарность своему доброму гению — Каро Гюрджяну, он нарисовал обложку
и написал прекрасную музыку к этим стихам.</p><p></p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/85ba79c0-bdcd-11ee-b215-c954740efdef.jpg"></figure>вариации
на тему цветочного салона «евгения» <p>тема</p><p>я видела как ты умирал в
салоне цветов «евгения», выбирая букет со своей невестой.</p><p>вариация
I</p><p>ты умирал среди бесстыжих роз, средь гипсофил радужных. ты наглотался
удобренной земли, так, что тебя тошнило ромашками. чудесные ароматы и смердящая
тушка.</p><p>я — всегда твоя, это не обсуждается, —            раскрашенная
безделушка, и даже теперь, когда вороны выклевали всё, кроме твоего сердца. его
я запила овсяным немолоком лайт, и оно в моем животе заместо младенца.</p><p>это
преамбула к величайшей трагедии — как мы стали теми, кем были, как я стала жить
в сыром подвале, отгрызая мышкам хвостик, как мы сами стали с тобой мышками
лабораторными, и крысками подневольными.</p><p>мне хорошо известно, что
умножение на ноль невозможно, хотя это всё, что я делаю. и это я, я, вновь и
вновь будила тебя рыданиями бесконтрольными. ты не спал уже много лет, но
теперь, как ты, доволен?</p><p>столько цветов нет ни на одной могилке, и столько
женщин не ходит ни к одной. ты уникальный, совершенно голый, в шелках и с
ленточкой белой на лбу. и я могу сказать однозначно — такого тебя я
люблю.</p><p>я видела, как ты умирал в салоне цветов «евгения». некрасивое имя —
женя, но красивые губы синие, влажные, приоткрытые. ничем не пахнут и такие
стерильные. моя помада на окурках отпечатками, а твоя несостоявшаяся жена — в
измятом платье складками.</p><p>вариация II</p><p>кто платит за женщину — тот ее
и танцует, но я не танцую — совершенно не умею, хотя теперь я обожаю «вальс
цветов» и романсик «не искушай меня без нужды». пою его тебе, золотой, как ее
дешевое колечко с цирконием. посмотри как объят                 радиоактивным
плутонием.</p><p>но глаза твои — невидящие, склеры — голубые, нечем и глянуть. а
вот я как наяву каждый день вижу, как ты умирал в «евгении», разбивал затылок о
кафель, и, мне кажется, ты звал меня. или я слышу то, что хочу услышать?  «не
искушай меня без нужды, возвратом нежности своей. разочарованному чужды все
наслаждения прежних…»</p><p>вариация III (апофеоз)</p><p>я видела как ты умирал
в салоне цветов «евгения», выбирая букет со своей невестой, а потом схватился за
сердце.</p><p>выпиваю с утра чашку депрессо, хожу по миру будто в наушниках,
хотя никакой музыки нет, и в голове только счет                        на четыре
четверти.</p><p>маятник качнулся в мою сторону. мне повезло —
               вашей свадьбы не будет. я надеваю подвенечное платье бабушки,
чихаю от пыли. у меня в подвязке.                            —
нож-бабочка.</p><p>вместо «да» — возьми меня насильно, вместо honeymoon — вино
ежевичное, вместо банкета — молитвы за упокой. </p> <p>ах, упокой-упокой мои
пухлые ноги и бедра с ушами, мою татуировку и шрамы. а тягучая пыль канифольная
мне с утра склеивает веки. </p><p>не могу проснуться и через трое суток, лежу
в стеклянном гробу в горах. и если кто-то хочет поцеловать, то </p><p>у меня
помада из крысиного яда, у меня румяна свинцовые, и слюна моя — цианидная.
</p><p>что ж, весьма миловидная. по паспорту — нефертити. заберите с собой,
хотите? </p><p>она будет отличной женой, у нее — подтверждена фертильность.
родит десять или больше лягушат, как в сказке они будут ткать ковры, ездить
в коробчонках. </p><p>единственный кандидат, самый достойный претендент, умер
в салоне цветов «евгения». и теперь я — вдова незамужняя, я — социальный
конструкт. проведите со мной досуг.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/31690140-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.JPG"></figure>гинзберг
уже не тот<p>призрачная автострада «красный асфальт». джизус и мэри чейн — блюз
из ружья. пиявка присосалась к чернеющим губам и вторит: вельзевул, вельзевул —
имя моего первого мужа. однажды ты оживаешь в моей матке и с криком исторгаешься
наружу, когда я теряю сознание. тревога утоляет голод; мне снится будто кто-то
нажимает бекспейс, и вот мы снова на миллионы лет позади; варимся в первичном
бульоне, разлеглись под истеблишментом неба, а у меня больше превращений, чем
у всех винкс вместе взятых. милый подарок от кошки — дохлая мышка, скребущаяся
под диафрагмой. экстремально быстро набираю воздух и дым из труб мясокомбината
в легкие. громко кричим под городом в туннеле; я люблю тебя пока существую,
я люблю тебя пока сонмы птиц не пролетят над нашими могилами, боже мой,
ты несешься по слизистым оболочкам, прочищая нос, и вскрываешь мне вены. в вене
мы обручились, в вене я была атеисткой и помолвлена в церкви твоего вульгарного
тела, в вене я слушала «фиделио» и четко следовала сюжету. я — кариес, если
у твоей души есть зубы, или если я имею право рассуждать о душе. переношу твои
кости с места на место: через эл-эй в токио, затем в петербург, париж, и вот,
в катакомбах города постимпрессионизма, мы едва ли видны, как крысиный хвост
в темноте. давай пройдем провенанс в лувре и все узнают о том, что мы вовсе
не подделки, а ты будешь как ленин, только очень красивый. </p><p>на самом деле
я сталкерила тебя много лет просто чтобы сказать: в памяти айфона ты как
счастливый билетик в мое прекрасное розовое ничто.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/4c9de110-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.PNG"></figure>арабеска<p>в моем
детстве в хургаде был один тайный причал возле заброшенного в кризис
пятизведочного отеля и когда я сидела там окуная ноги в красное как и мое лицо
обгоревшее море *очень длинный вдох* думала что никогда оттуда не уеду бедуин
склонившийся над тюками составлял контраст макдональдсу в своей грязной рубахе
чалме и как и все бедуины без белья под сорочкой я всегда сидела под пальмами
и гладила кошек на рыбном рынке рассматривая проходящих женщин я боялась что муж
заставил бы меня носить никаб где будет видно только мои глаза только их ведь
даже открытая переносица — это разврат и вызов в хургаде мало-мальски а понимают
по-русски и мы их тоже вроде стали понимать дети мигрантов всегда слушали как
я пою свои странные песни типа «маленькой страны» (что сейчас даже иронично)
приглушая муллу созывающего на намазы в мечетях все было славно и я души
не чаяла в этих кошках гробницах аннунаках правда в этой стране внезапно решили
убирать с поста хосни мубарака </p>интермеццо (мыльная опера)<p>Снилось, что
попала в шорт-лист литературной премии, о чем не знала сама, но рассказали мне
фанаты (откуда бы у меня фанаты?). Какая же мне премия, если я делаю только три
вещи: рыдаю, пишу новый стишок и ведусь на того нефора, зависающего возле
«вкусно — и точка» (макдак — тоже экстремистская организация). Черт возьми, чего
только я не придумала, чтобы не заниматься делом: мне еще играть на контрабасе
и играть, срать и срать, а мне всё коллажики, цветочки и котята. Пусть земля
будет мне хоррором, поставьте уж свечку за мою поэтическую сущ/душ/ность. Идет
третий десяток, Пуля, правила игры каждый день меняются. Я бесконечно отстала
от жизни. Благодаря рилсам люди разучились читать, и правильно делают. Что
за пассивная агрессия и песок на зубах? Что бы мы ни делали, никогда не будем
настолько хорошими, как то поке с креветками или тофу. Спич затянулся,
я то и время поглядываю на свои воображаемые эппл вотч. Нельзя делиться
бесценной информацией о своей сумбурной жизни. Удаляйте чаты с бывшими
и стирайте свои этиловые приветики, посмотрите, как записаны в их телефонной
книге через гетконтакт. Меня там обозвали Bitch in Case, так что теперь десять
раз думаю, прежде чем снова поздороваться. В жизни нужно заниматься в меру
маленькими безрассудностями, какие я, к примеру, записываю в ворд и заметки,
публикуя под соусом неоправды и поствранья. Я бы могла дать еще один хороший
совет, если бы вы перевели мне что-то на карту. Я задаром всю себя измучила,
лишь бы кто-то был счастлив, и поняла свою ошибку. </p>марафон
желаний<p>приукрась мое лицо румянцем, обведи пупок маркером, нарисуй солнышко
в уголке листа как раньше, давай я спрячусь в шифоньере среди пыльных платьев
твоей мертвой бабушки. </p><p>нам, поколению тиктока, уже нигде не спрятаться
от инфлюенсеров, которые пытаются нам что-то продать. милый бантик на шее чуть
что — становится виселицей. </p><p>я люблю этот мир также сильно, как ненавижу:
в нем жуткое мне кажется очень даже милым, в нем милое видится мне
ужасающе-жутким, и я поправляю непоправимое. </p><p>я почти поправила себя:
заменила фасад, осозналась по советам духовных гуру, купила «марафон желаний».
это ли не glow up, сшита ли я как химера? </p><p>*я сижу на своём подсознании
как виниловый костюм для бдсм я прочистила себе мозги чтобы достать из них
артефакты и я едва ли не стала девой марией если бы рожать было в моих
планах*</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/6fc498f0-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.JPG"></figure>бутлег
дракулы<p>разрешите мне улечься меж океанией и австралией между колен виржинов
среди паучков и 808 битов перестать быть человеком обрести некую цифровую форму
получив на форуме статус оракула если я и китайский дракула то вы и настоящего
не видели если видели — приношу извинения во всем виноваты родители когда
вы перестанете пялиться мне в самые глаза и заглянете наконец в декольте у меня
получится завязать знакомство если у нас и будет потомство генофонд достанется
охуенный </p>хороший вопрос <p>покуда мне не нужно носиться с коромыслами
и стирать пожитки зимой в реке, единственной проблемой теперь стало то, что
я забываю стихи, которые придумываю, когда засыпаю. я думаю, что я прямой
потомок какой-то из знаменитых европейских куртизанок 19 века. если сейчас
отказаться от радостей потребления или чувства всемогущества, захочется ли мне
жить вовсе? не задавайся этим вопросом. хлебни лаймового боржоми, открой
буллет-джорнал, заметки на айфоне: писать что-то пока лежишь в ванной
с бомбочкой бабл-гам лучше, чем писать когда ты в восточной украине, и там
бомбочки вовсе не для ванн. покуда я не работаю плугом и не хороню третьего
за год ребенка, умершего от простуды, что мне вообще может быть нужно? </p>вив
лье ски эн ляпоте ви лье жо де жо жарде<p>я брызгаюсь туалетной водой которая
называется «хэппи» и еду до курского вокзала чтобы купить билет в париж
</p><p>нэж нэж бланш в московии -25 но меня греет мысль </p><p>что ты все еще
жив и тебе не нужна туалетная вода «хэппи» и я тоже не нужна </p><p>я покупаю
себе канцелярские ножи и вытаскиваю лезвия чтобы стать росомахой селфхарма
</p><p>гуляющие под ручку по улице якиманка пьют во вкусвилле фрэши у них
безлактозная любовь </p><p>а нам нужно вырваться из бодрого повествования
вечерних новостей </p><p>так мы потеряем всякую связь и с прошлым и с г-жой
екатериной андреевой </p><p>по совету вахрамеевой тоже кати мы примем в состав
россии трусики со стразами </p><p>может быть даже примем&amp; полюбим самих
себя</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/80c2e0d0-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.JPG"></figure>кто
я такая<p>я — недоношенный котенок с клыками в сахарной пудре и глазками мутными
подслеповатыми </p><p>я же — синопсис к любому из фильмов квентина тарантино
и свидетельство о смерти выданное в мфц </p><p>я одно лицо с вашей подружкой
которая делает себе уколы гиалуронки и вместе с тем — лицо русского радфем
и бодинейтральности </p><p>я имею такую же ценность как диплом
филолога-бакалавра (хиханьки и хаханьки) </p><p>и столь же ничтожна как любая
из зарегистрированных (оппозиционных) партий </p><p>мое тело — топологическая
карта вебкама последняя страница pornmap’а та, на которой начинаются необратимые
изменения в психике </p><p>и я же — великомученица причисленная к лику святых
при жизни </p><p>я — раздутое самомнение Поэта, которого включили в лонг-лист
какой-то из миллионов премий имени *великий_чел_нейм* </p><p>и запах
мальчика-подростка от которого можно избавиться (запаха, не мальчика) только
проветрив комнату до костей </p><p>я — возглас вашей мамы: «сына-корзина
ты снова пьяный» </p><p>может быть, я и есть тот самый цифровой синтезатор
который вы ищете уже несколько лет или же — подозрительная энгармоническая
модуляция в духе прокофьева </p><p>типа вот так: соль, соль-бемоль, фа-диез
в сопрано </p><p>хотя, честно, я не знаю даже своей ориентации и смотрю на свои
руки, ноги и вторичные половые признаки словно впервые это всё как квартира
в звенигороде, с которой нечего делать и остается только сдавать в аренду
маргиналам </p><p>как думаете, мое «я» — это следствие вышеназванного или его
причина? как думаете, я — беспредметная картина? </p>уценка <p>у меня
сентиментальные полные руки веснушчатые женщины за тридцать </p><p>когда
я улыбаюсь видно отсутствующий клык и я стараюсь показать уязвимость </p><p>мне
хочется превращения из куколки во что-то совершенно невообразимое </p><p>я одна
и это так себе причина чтобы раздеваться перед каждым в анонимном чате
</p><p>расстояние между моими глазами ртом и носом поедают на улице все мужчины
</p><p>пока я просто жую хлебцы смотрю бесконечные превьюшки и рассылаю людям
пупы </p><p>у меня в голове перекати-поле я вульгарна всеми частями тела
и на hh.ru таким ничего не светит </p><p>пытаясь найти в себе положительные
черты и начинать утро с аффирмаций не ловлю совсем никакого дзена </p><p>жизнь
давно поместила меня в корзину с табличкой «уценка» </p>или крестик сними или
трусы надень <p>я продавала грани своей сексуальности я бы за деньги отрезала
каждый свой палец и доставила в каждый дом каждого футфетишиста </p><p>иногда
представляю себя чище ресторанного фужера и мое бесконечное «я, я, я»
растворяется, пока вожу пальцами по его ободку </p><p>я устала и центры
удовольствия стали скулить как щенята </p><p>у меня никогда не кончался пубертат
пульсирующе-розовый он просто иногда прятался в маточные трубы откуда
демонически посмеивался</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/95015f90-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.JPG"></figure>гермафродит_ка<p>она
стояла, раскинув руки под дождя звуки. был апрель — самое время тащить в кабалу
свое тело. как татуировка-бабочка, куколка неохотно становилась ею. мать
прошептала: ты как и все остальные женщины не гермафродит, не одуванчик, однажды
кто-то захочет тебя присвоить, и он сдует всё без остатка. в завтраке на террасе
копошились мухи и крошки сиротливо падали на пол. я танцевала рядом под звуки
радио, размахивая тогда еще длинными волосами. эти двое смотрели сквозь меня,
девочка знала, что у меня нет сосков, что у меня никогда не будет детей,
и я громко смеялась, приглашая ее к себе. мать угрюмо поджимала губы.
</p><p>я сливалась с цветом неба, отражалась летом в лужах, была доброй
и убивала людей. и только бы не было у меня плохих дней у меня плохих дней
</p>сорняки<p>ты, безбрежно улыбавшаяся, стоишь больше чем 10 (!) лучших
психологов не в час, в минуту даже, в секунду, мне кажется. желтоватый жемчуг
оголяется, и губы шепчут, что Мы вечные мы вечные Мы не можем умереть на мои
плечи как перец горошком рассыпаются веснушки. мы на качели, которая взад-вперед
относит по эмоциональным приливам. резвые и дикие, как музыка шостаковича.
и я знаю, что ты всегда будешь ходить по земле где ничего не растет, но где
когда-то выросли мы. </p>по секрету всему свету<p>когда приходите на выставку
рептилий, вы счастливы, что вернетесь домой к таксе и хомячкам, а ведь у кобры
нет коронного удара — она душит со всех сторон. </p><p>лучшая поэтесса, — катя
вахрамеева, писала, что не жалеет ни об одном слове, сказанном в интернете.
а я вот стираю каждый вечер чаты и чищу историю браузера. </p><p>кухонная
философия — это немытые чашки, столетние пельмени в морозилке. и вообще:
я не одеваюсь по моде, мне не к лицу ницше, а худшее — это проснуться в.
полозковой </p><p>впрочем, кто-то уже проснулся борисом рыжим, хотя рыжим был
только лобок, явственно выделявшийся среди кучи невнятных имен в лонг-листе
премии z-поэтов, и потому ставший моим фаворитом. </p><p>пусть хотя бы во сне
нина подвинется, уступив место мне и мертвым хомячкам. ты знаешь, о чем я.
</p><p>обошла всех врачей, и после мази с антигистаминными я чувствую, что
ты у меня больше не чешешься. </p><p>я — счесывающий ядовитые волоски
паук-птицеед. я — икона божьей матери в прихожей; панихида по русской культуре,
и я все равно люблю тебя, хотя это попросту криминально, абсолютно беззащитно.
</p>всем-всем-всем<p>передайте от меня привет тому программисту, который писал
код моей жизни потому что краши, лаги и фризы, преследуют меня так, будто моему
железу не 21 год, а минимум 40. </p><p>думается мне, иисус написал мир на юнити,
хоть я ничего в этом не понимаю, ибо богословие — не мое, я предпочитаю
пустословие, словоблудие. </p><p>может, мне стоило покаяться в рилсах или
записать эзотерический тикток, с тем посылом, что я изменюсь, но пока я сидела
на лавке в храме ко мне не пришли нужные слова. </p><p>как канатоходец,
слоняющийся между гедонизмом и целибатом, я бреду по майндмэп реальности где
по памяти отыскиваю самые грязные местечки, чтобы поведать об этом на имиджборд.
</p><p>пока мальчики с двача гадали, винишко-тян мы или нет, я тащила подругу
за рукав плаща в направлении великого сияния — и вслед нам свистели кавказцы.
</p><p>передайте от меня привет: хикканам и инцелам, ноулайферам и драгдилерам,
няшным альтушкам, парням со стониками, всем-всем-всем.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/b550b480-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.JPG"></figure>колонка
сплетен им. романа трахтенберга<p>все великие поэтессы сидят на вебкаме
— зарабатывают на психотерапевта </p><p>моя ориентация — политическая агитация
и меня запретили в госдуме </p><p>девочка, игравшая на укулеле объявлена
в международный розыск поэтому я заигрываю со смыслами </p><p>червь в 1946
проедал берлинскую стену чтобы через дырочки мы взглянули друг на друга
</p><p>рифмоплет — отродье человеческое не нашел места в обществе и написал
тонну хайку </p><p>я ем улитку со шпинатом и собираюсь в органик шоп в надежде
избавиться от прыщей </p><p>катя из 8 «б» встречалась с фейковым райаном
гослингом и я написала об этом фанфик </p><p>ты вытягивал из меня кишки размотал
и уложил их по периметру каждой площади ленина </p><p>в моем дворе собаки
загрызли подростка за любовь к «мэйби бэйби» </p><p>никто ничего мне не сделает
вседозволенность-безнаказанность нюхаю клей и дышу газом для зажигалок
</p><p>вчера ты пил бальзам «бугульма» слушал «молчат дома» думер, ты бесконечно
жалок </p><p>все поп-звезды — дети выжившего гитлера и смотрят по вечерам
ютуб-канал «ящик ответов. свидетели иеговы» </p><p>в аптеке в самом центре
волгограда без рецепта продают транки новоро́жденным котятам </p><p>каждый
в моем городе видел меня во всех ракурсах но не подозревает, в каком из моих
сосков душа </p><p>мы искренне верим в секс после смерти и жизнь вместо секса
— описание профиля в тиндере </p><p>глотаю десятирублевую монетку чтобы стать
самопровозглашенной содержанкой алишера усманова </p><p>скоро я так круто
впишусь в патриархат что смогу торговать водичкой после принятия ванны
</p><p>мое тело — топографическая карта вебкама, последняя страница порнхаба,
и мне очень страшно </p><p>нет клуба «хали-гали» и никто не возвращает 2007
равно как и 1917</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/c97394f0-bdcb-11ee-ac00-e328c087db02.JPG"></figure>террористка-смертница<p>кто-то
уже романтизировал меня от секущихся концов волос до ногтей на ногах. представил
меня в виде километров дороги из мефа, слизал всё даже с зипа. когда я смотрю
на тебя, вижу цветочек, который давно не поливали, и он стал кактусом
монструозным. твой душевный терроризм не поддается искуплению. зачем сеять
зернышки гранатовые из мифа о персефоне? милая, солнышко, шоколадный маффин.
иди, я полью тебя, из леечки с кровью убиенных царей российских, всех
репрессированых, омою тебя любовью своей, смешанной с горем неземным, слезами
всех жен и дочерей, чьи папочки и возлюбленные сидят сейчас в окопах. лилия моя,
ликер лимонный, террористка-смертница. что с грудью твоей? почему в ней не вьют
гнезда? соски опадают лепесточками, листья сухие вместо ресниц, ноги корнями
заплелись и взгляд твой — истинно думерский. кто поет «исходила младешенька»
на чердаках панелек, в нашем закутке из бархата и безмятежности? должна ли
я спасти тебя от себя, себя от тебя, мир — от страшного контингента, зовущегося
«взрослые»? я не думаю, что мы должны что-то решать. ты подрываешься в моем
сознании на тоннах взрывчатки, и остаешься вечно живой. так я романтизирую тебя,
а ты — меня. леечка наполняется. </p>гени (т)альные писательницы становятся
баллистическими ракетами <p>каждый день, выходя из дома, и вставляя два разных
блютуз наушника, делаю нехитрые мэшапы, воображаю себя ланой дель рей или
хотя бы ее единоутробной сестрой, надеюсь на генитальное приключение, чтобы оно
стало сабжем вечером за пивом и имиджборд. «сап двач я хикка замутил сделку
с дьяволом какие подводные?». но куда чаще — бездарным бугуртом, хоть
я и мимикрирую под тридцатилетнего девственника. </p><p>недавно по телику
я услышала словосочетание «межконтинентальная баллистическая ракета». звучало
так круто, что я захотела присвоить себе эту эстетику: стать милитари-богиней
и не держать возле кровати упаковку бумажных платочков. пока все думают, что
я буду преподавать, я пишу уже третий сборник стихов, про меня запилил видос
flynnflytaggart, и я вне конкуренции в плейлисте «кошмары интернета».
</p><p>эпатажное заявление — на 60% я ароматизатор, на 30 —подсластитель,
на 10 — никотин и смолы. все претензии направляйте к производителю — маме. когда
горизонт познания становится так широк, что требуется его искусственное сужение,
вы всегда можете позвонить мне — 89618165150. или направляться к бочке
с хугарденом, в которой я принимаю ванну и лакаю одновременно. вот вам что-то
вроде пароля: «спят усталые игрушки книжки спят литературные премии не ждут
ребят». </p><p>смотрю на мальчиков в шортах, совершающих вечернюю пробежку
от ментов до луны, и обратно. они в первом круге ада по данте. мне эти мальчики
точно не светят. </p><p>холодненький санрайз в запотевшем бокале, сижу на летней
веранде. ребята, выключите «пошлую молли» и лил пипа, зачем вам всё это?
внезапно я циклюсь на идее-фикс об угоне соляриса, хоть я и не умею водить
машину. </p><p>пока ты не превратился в бизнес-цитатник и еще можешь говорить
членораздельно, расскажи: что испортило твое настроение? почему люди любят
потаращиться на следы селфхарма? любая тема для разговора, кроме тех, что
связаны с искусством (видимым или невидимым), чтобы мой завтрак все-таки
переварился. </p><p>спонсор моей жизни — «типа если ты иронически не обыгрываешь
собственные чувства, то ты — сентиментальное говно». и все-таки, давайте
я не буду раздеваться полностью, потому что я патентую межконтинентальную
баллистическую ракету, которую можно использовать вместо фаллоимитатора, летать
до к&amp; б, плыть по раскаленной добела волге в июле, и заменить
ею психотерапевта. </p> третье лицо <p>с тоской глазеющий наблюдатель пишет
верлибры на  старых изжелта-бурых в клеточку страницах, играет в крестики-нолики
с тульпой. я пообщалась с ним — это опаснейший из людей. он ест вашу кожу,
оставшуюся утром на подушке, и запах вашей женщины весь вдохнул так, чтобы вам
ничего не досталось. он запомнил все ваши жесты, из ваших волос свалял куклу
вуду. в полночь щекотал пятки вашей дочке, и был лицом, которое вы видели
за окном в темноте и думали, что вам показалось. он наблюдал ваш секс безучастно
уже десятки раз. его ничто не трогает, склеры глаз у него покрылись тонкой
корочкой (снялся в клипе на «eyes of the insane»). его руки висят как плети
и ноги словно макароны-рожки. он передвигается ползком и изо рта у него пахнет
аммиаком. он был вами в прошлой жизни, а ваша любовь была его любовью. теперь
все, что ему остается — фотосинтез и обрастать мхом. его душу давно продали
в «ашане» по четырнадцать рублей за сто грамм, расфасовали по кулькам, пожарили
в чугунной сковородке, теперь он — пародия на самого себя, и закапывает в нос
нафтизин, пьет бензин, а пальцы ног отвалились  — амфетамин. пожалейте его
и не прогоняйте. может быть, книжка его стихов будет иметь успех во дворе дома
номер восемь, и вы услышите эти строки, выходя с утра на работу: «узелки вишенок
и роса, блестящая, как мокрота. жгучий поцелуй — кайенский перец. приди моя
девочка на островную косу в полночь, когда я буду там без сознания ждать
за драпировками духоты» — так он напишет о летнем дне, когда был вами.</p> мне
противно быть поэтессой <p>в библии описана гравитация уверяла меня женщина
в секонде сейчас всех беспокоит мобилизация он не стоит на черепахе я подумала,
что и вправду может он зиждется на страхе (как у афиногенова) </p><p>эту
в педовки, этого — в инцелы определиться несложно: ты — просто тюбик пока
мы стояли у витрин и видели растущие в магазине цены где-то жизнь не являлась
симулякром </p><p>мне противно быть поэтессой я чувствую себя синим минотавром
страшным рофлом и чудовищной нелепостью особенно теперь когда нет магазинов
в моей эстетике </p><p>чел из коммунистов в местной газете лгун-пиздун живее
живых — фото в цвете описывал, как его убил капитализм между прочим, бугурт —
великий жанр через поколения люди так и не узнают почему мы строчки @ разрывали,
почему в турции визу получали, впрочем, собака лает из будки — я забываюсь
и кручу самокрутки </p>пгт <p>женщина, любящая спать в позе эмбриона, угрюмо
смотрела на уходящий поезд. ты появляешься в моем сне и наяву также
нежелательно, как подростковая поллюция. там, здесь, неважно — корня нет, вокруг
префиксы да суффиксы. та женщина знает каково это, мы идем через ебеня в пгт,
пожевывая колоски. если мы есть, если мы тут, почему мы несчастны? и почему
смотришь на тот поезд? он не здесь и не с тобой, это я здесь. шепоток из кустов
смородины перерастает в громкие стоны, и вот спустя час уже кто-то просто
подхныкивает. </p>красный сузуки<p>красный сузуки, трое мальчиков играют в семью
и платят за еду листиками. я иду, шаркая ногами по скитальческой тропинке моей
ранней старости. о! как бы ромб-квадрат уместить в желудочный тракт? мысль эта
как стихи гиппиус: страшная, тощая веревка над пропастью. где ты был? весь
исполосованный, заколдованный чертями с хлипкими жердями под маленькими
бархатными коготками. меня убивали и пытали, но так и не смогли вставить иглу
в глаз, и поэтому я всё еще говорю ровно то, что вижу. этот красный сузуки,
нехорошее у меня предчувствие! Словно там сидит он, думая обо мне столько всего,
что скоро за ручку поведет на воображаемую голгофу. песенка стара как мир,
а припомнить ее мотивчик сложно. я скитаюсь, прячась в ямах от кастрирующей
матери. я дышу и расту, как дитя золотой лягушки. Может быть, подле меня никогда
не упадет ничья стрела… и хорошо если так.</p><p></p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Пульхерия)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/7d6a06f0-bdcd-11ee-b215-c954740efdef.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/expo/poetry/sosok-marii-magdaliny</guid>
<pubDate>Sun, 07 Apr 2024 00:00:00 +0000</pubDate>
...
</item>
<item>
<title>История «Голубого огонька»: от прямого эфира в молодежном кафе до
новогодней традиции Кремля</title>
<link>https://discours.io/articles/social/soviet-tv-history</link>
<description>В этот день 62 года назад впервые в прямой эфир вышел «Голубой
огонек». Программа, изначально не задумывавшаяся как новогодняя, стала одним из
символов оттепели: в отличие от кремлевских передач с согласованной повесткой,
«Голубой огонек» был молодежным шоу без сценария и предварительной записи эфира.
Советские граждане в нем представали как неиерархическое, пестрое,
интернациональное сообщество.  Вскоре передача попала под давление сверху — в
нее требовали включить более традиционных советских героев, например образцовых
рабочих и военных.</description>
<content:encoded>
<![CDATA[ <p>В этот день 62 года назад впервые в прямой эфир вышел «Голубой
огонек». Программа, изначально не задумывавшаяся как новогодняя, стала одним из
символов оттепели: в отличие от кремлевских передач с согласованной повесткой,
«Голубой огонек» был молодежным шоу без сценария и предварительной записи эфира.
Советские граждане в нем представали как неиерархическое, пестрое,
интернациональное сообщество. </p><p>Вскоре передача попала под давление сверху
— в нее требовали включить более традиционных советских героев, например
образцовых рабочих и военных. В выпусках стали появляться ветераны ВОВ, а на
новогоднем эфире 1963-го праздничный тост произнес Юрий Гагарин. Оригинальный
«Огонек» закрыли его создатели, и с тех пор передача стала выходить только в
новогоднюю ночь. </p><p>О том, как изначально выглядела программа,
превратившаяся в главное праздничное телешоу Кремля, рассказывает историк
Кристин Эванс в книге «<a
href="https://www.nlobooks.ru/books/biblioteka_zhurnala_neprikosnovennyy_zapas/26693/"
rel="nofollow">Между „Правдой“ и „Временем“</a>», где анализирует новаторские
решения советского Центрального телевидения.</p><p></p><p></p><p></p><p></p>Как
«Голубой огонек» стал праздничной программой<p>Впервые вышедшая в эфир в апреле
1962 года программа «Голубой огонек» была эстрадным шоу, сформированным под
влиянием новых стилей социального поведения и обстановки оттепели. Создатели
программы — команда редакторов и режиссеров из отдела эстрады редакции
музыкальных программ Центрального телевидения — взяли за основу кафе
«Молодежное», открывшееся в 1961 году на улице Горького в Москве. </p><p>Это
кафе быстро стало популярным местом сбора образованной и свободомыслящей
молодежи, которую привлекали выступления поэтов и музыкантов.‌ Сочетая новую
обстановку кафе с юмором и музыкальными традициями российской эстрады, «Голубой
огонек» собирал актеров, музыкантов, поэтов, телевизионщиков, иностранных
знаменитостей, космонавтов и представителей национальных республик за столиками
кафе, уставленными чаем, фруктами и другими угощениями.</p><p>В соответствии с
принципами оттепельного телевидения сценарий у программы был
минимальный.</p><p>Картина советского общества, представленная в «Голубом
огоньке», сильно отличалась от той, что отражалась в праздничных парадах на
Красной площади. </p><p>В «Голубом огоньке» советские люди представали как
относительно неиерархическое, добровольное, пестрое, интернациональное и
основанное на дружбе сообщество с возрожденной интеллигенцией в самом
центре. </p><p>Передача позволяла увидеть и услышать новых людей и вообще то
новое, что открыла для советских зрителей культурная оттепель. Как и другие
премьерные телепрограммы начала 1960-х, «Голубой огонек» был призван дать
зрителям общение с новыми образцами социалистического человека и опыт
виртуального путешествия — не только в московское молодежное кафе как
альтернативный центр, но и по всему Советскому Союзу и миру.‌</p><p>Попытка
объединить в «Голубом огоньке» неортодоксальную, праздничную модель советской
политической жизни с еженедельным развлекательным шоу быстро столкнулась с
препятствиями. Программа сразу же попала под давление сверху, состоявшее в
требовании включить в нее более традиционных советских героев — образцовых
рабочих и военных, присутствие которых не всегда выглядело таким спонтанным и
дружеским, как того требовал формат передачи. </p><p>Уже в 1963 году, спустя
всего год после ее первого выпуска, Центральное телевидение стало получать
жалобы — и в письмах, и в начатых им социологических опросах аудитории, — что
передача утратила первоначальное очарование. </p><p>«Что касается телепередач
„На огонек“, то они за редким исключением не соответствуют своему названию: ни
интереса, ни живости, ни тепла, — писал на бланке опроса Центрального
телевидения некий сотрудник Министерства торговли. — Пространные беседы о
производственных достижениях... скучные, длинные различного рода обозрения...
Хотелось бы больше слышать в этих передачах хорошей музыки, новых песен,
остроумия...» В то же время ориентация программы на юмор и легкие музыкальные
жанры делала ее неудобной для прямых политических посланий.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/968ea500-f32e-11ee-bd19-19f472279dd3.jpg"><figcaption>«Сочетая
новую обстановку кафе с юмором и музыкальными традициями российской эстрады,
«Голубой огонек» собирал актеров, музыкантов, поэтов, телевизионщиков,
иностранных знаменитостей, космонавтов и представителей национальных республик
за столиками кафе, уставленными чаем, фруктами и другими угощениями» / Фото:
ТАСС</figcaption></figure><p>В 1967 году Сергей Муратов, сотрудник Центрального
телевидения, ставший известным телевизионным критиком и исследователем, резко
осудил включение в одну из обычных воскресных трансляций «Голубого огонька»
знаменитого диктора военного времени Юрия Левитана. Левитан читал сводки
Совинформбюро, относящиеся к годам войны.</p><p>«Это были суровые слова, —
признавал Муратов, — и звучали они торжественно».</p><p>Но в салонном окружении
столиков, улыбающихся девиц с немыслимыми прическами и в сопровождении
жиденько-вежливых аплодисментов это выглядело пошло. Было попросту
стыдно.</p><p>А ведь, очевидно, у организаторов передачи прицел был иной: «Даже
развлекательная передача — „Огонек“ — не будет у нас бездумной, сделаем ее
направленной, политически заостренной. Пусть Левитан прочитает сводки». Но
«Голубой огонек» — «Голубой огонек», и круглый столик не стол
президиума.‌</p><p>Удовлетворять на еженедельной основе запрос аудитории на юмор
и легкие юмористические жанры было невозможно и по другим причинам. Заполучить
популярных исполнителей было непросто, а Центральное телевидение с его массовой
аудиторией подчинялось гораздо более строгим стандартам вкуса, чем другие СМИ и
площадки. Как сказал в 1962 году глава редакции музыкальных программ В.
Меркулов, с энтузиазмом поддержавший идею создания «Голубого огонька», «задачи
коммунистов музыкальной редакции и их ответственность особенно велики и сложны в
условиях, когда дурной вкус проникает к нам через буржуазные фильмы, пластинки и
часто весьма невзыскательным „музыкальным обслуживанием“ парков, катков и
поездов...».‌</p><p>Все эти проблемы были обобщены в письме 1965 года, в котором
некий зритель жаловался: «Миллионы людей ждут передачи „На огонек“, часто
отказывая себе в том, чтобы пойти в театр, кино... К владельцам телевизоров в
субботу приходят близкие, знакомые. ...от выпуска к выпуску, за исключением
„парадных“ (курсив мой. — К.Э.), вы не улучшаете своей работы и не доставляете
нам большой радости, которую обязаны доставлять».‌ В том же, 1965-м, году
редакторы и режиссеры «Голубого огонька» решили прекратить его выпуск,
поскольку, по их мнению, он утратил свой первоначальный дух и
устарел.</p><p>Однако из-за успеха и сохраняющейся политической значимости его
праздничных эфиров, которые, как следует из приведенного письма телезрителя,
были исключением из правила, «Голубой огонек» закрыт не был. Отказ его закрыть
исходил непосредственно от Николая Месяцева. Первый довод состоял в том, что
передача была слишком популярна: и действительно, даже несмотря на все жалобы,
«Голубой огонек» был одной из самых успешных передач Центрального телевидения.
Особенно это касалось праздничных выпусков, на которые всегда выделялось больше
времени, сил и денег. Месяцев напомнил ответственным за составление музыкальной
программы сотрудникам о высокой значимости этой передачи. </p><p>По его словам,
зрители оценивали праздничную сетку Центрального телевидения по двум вещам: по
трансляции парада с Красной площади в прямом эфире, что было значительным
техническим достижением, и по качеству показанного тем же вечером «Голубого
огонька». В 1965 году «Голубой огонек» перестал быть регулярной программой и с
тех пор выходил лишь время от времени, не считая праздничных дней. К 1969 году
он уже был исключительно праздничным шоу.</p><p>Превращение «Голубого огонька» в
специальную праздничную передачу, как и общая практика трансляции наиболее
популярных развлекательных передач в праздничные дни, было способом смягчить
напряженность, лежащую в основе советской телеиндустрии. </p><p>Как и в других
сферах советского экономического и культурного производства, праздники давали
Центральному телевидению возможность создать ощущение щедрости в условиях
ограниченности ресурсов. Они были сосредоточиями творческих и
материально-технических усилий сотрудников, ответственных за музыкальную
программу.</p><p>Кроме того, музыкально-эстрадное шоу, подобное «Голубому
огоньку», служило советскому государству отличным способом отмечать праздники на
телевидении. Популярная музыка на сцене — очень эффективный и политически гибкий
способ привлечь всю советскую аудиторию. </p><p>Состав звезд можно было
корректировать, чтобы отразить конкретные политические послания; например, в
пятидесятую годовщину 1917 года — желание, чтобы к празднованию революции
присоединились все советские люди, независимо от национальности. </p><p>В
«Голубом огоньке» от 7 ноября 1967 года выступали известные русские, украинские,
эстонские, литовские, армянские и узбекские вокалисты, которые пели на русском,
но также и на своих родных языках, в основном на патриотические темы; звучала в
той передаче и более легкая музыка, включая легкомысленную французскую песню
«Девушки моей страны» в исполнении узбекского певца Батыра Закирова.</p><p>Между
тем политика привязки самых популярных программ Центрального телевидения к
праздничному календарю порождала новые проблемы. Праздники давали хороший способ
структурировать взаимоотношения телеаудитории и цензоров, гарантируя, что даже
самые аполитичные развлечения сохранят ясную связь с государственными мифами. Но
они также повышали ставки в этом взаимодействии, ограничивая его определенным
количеством случаев в году. </p><p>Это взаимодействие приобрело большое значение
в 1960-х, когда возросла озабоченность по поводу влияния иностранного
радиовещания. Зрителей поощряли в написании писем — как для демонстрации того,
что государство реагирует на запросы зрителей, так и для вовлечения их в диалог
о вопросах вкуса, которые одновременно были вопросами политики холодной
войны.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/1b3c91a0-f333-11ee-bd19-19f472279dd3.jpeg"><figcaption>«Миллионы
людей ждут передачи „На огонек“, часто отказывая себе в том, чтобы пойти в
театр, кино... К владельцам телевизоров в субботу приходят близкие, знакомые.
...от выпуска к выпуску, за исключением „парадных“» / Фото:
pinterest.com</figcaption></figure><p> Повышению ставок в этих «переговорах»
способствовали и определенные идеи о природе телевидения как медиума. Программа
была основана на идее, что телевидение — это мощное средство для продвижения
совершенных образов советских людей: телекамера позволит зрителям проникнуть за
внешнюю оболочку и увидеть истинную сущность человека на экране, что и позволит
им установить глубокую связь с образцовыми людьми. Оборотной стороной этого
убеждения было то, что изображаемые люди должны быть политически приемлемыми, а
также выглядеть привлекательно вблизи. </p><p>Вот только решить, какие
музыкальные стили и какая внешность приемлемы, было все сложнее, особенно в
случае с иностранными исполнителями. В то же время оттепель дала волю в
выражении противоположных точек зрения — и интеллигенции, и общественности, и
самому государственному и партийному аппарату. В результате состав артистов в
праздничных программах советского телевидения определялся в последнюю минуту;
редакторы собирались незадолго до праздника, просматривали записанные
выступления и вырезали те, которые считали неуместными, или добавляли те,
которые, по их мнению, должны были быть добавлены. </p><p>Цензура, как ни
парадоксально, могла порождать непредсказуемость. Даже после прекращения прямых
трансляций праздничных концертов в середине 1960-х годов их трансляции в записи
могли быть совершенно непрогнозируемыми.</p><p>Значимость этого небольшого
набора праздничных телепередач как площадки для «переговоров» с телеаудиторией
повышалась еще и тем обстоятельством, что в самом праздничном календаре уже
имелся центральный повод для символического обмена между государством и народом
— Новый год. Этот единственный советский праздник, не связанный ни с 1917-м, ни
с 1945 годом, был одновременно и наиболее семейным, домашним праздником.
Телевидение, как и радио, играло ключевую роль в праздновании Нового года просто
потому, что людям нужен был телевизор или радиоприемник, чтобы узнать, когда
наступит полночь. </p><p>С начала 1960-х, а окончательно — к 1968-му Новый год
стал в телевизионном календаре важнейшим праздником. В новогодний сезон
завершались циклы телепрограмм, и именно тогда транслировались самые
дорогостоящие программы, концерты и телефильмы.‌ Празднование Нового года,
включая новогодний «Голубой огонек», а после 1971 года — и новогоднюю «Песню
года», превратилось, таким образом, в главную площадку советского телевидения
для репрезентации соотношения между запросами аудитории и развлекательным
контентом, который оно ей предлагало.</p>Обмен подарками на новогоднем «Голубом
огоньке» 1960-х годов<p>В новогодних трансляциях «Голубого огонька» 1960-х годов
столики кафе были расставлены вокруг новогодней елки, гости бросали серпантин, а
их волосы были усыпаны конфетти. Действие программы было сосредоточено на обмене
новогодними тостами и пожеланиями между гостями кафе и на поздравлении
находящихся у себя дома зрителей, собравшихся за праздничными столами, зеркально
отражающими столики кафе. </p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/fe376d60-f32c-11ee-bd19-19f472279dd3.jpg"><figcaption>Юрий
Гагарин на новогоднем эфире «Голубого огонька», 1966</figcaption></figure><p>Эта
связь сделалась очевидной с конца 1960-х годов, когда в программу стали
включаться «визиты» домой к знаменитым труженикам и артистам, которых показывали
в кругу семьи за накрытым праздничным столом. Гостями в кафе были завсегдатаи
сталинского дискурса подношений: отважные путешественники (теперь это были
космонавты), женщины, представители нерусских советских национальностей, а в
самом центре — довольно сильно перепредставленная художественная интеллигенция.
Были в программе и веселые перевоплощения, и другие карнавальные фокусы, но в
целом она состояла из юмора и музыки — спонтанных или же в ответ на любезное
приглашение ведущих.</p><p>Такой способ презентации вечерних развлечений
напоминал неявный обмен подарками — прием удачный, поскольку человек не может
выбирать, какие подарки получит, и притом естественный для новогоднего
праздника. Часто это делалось очень просто: либо с указанием, что исполнитель
сам выбрал песню, либо вовсе без упоминания о каком-то процессе выбора
(например, диктор-ведущий просто объявлял название номера).</p><p>Начиная с
новогоднего эфира 1963 года понимание песен как подарков стало уже
использоваться открыто. В 1963 году эта концепция была представлена в конце
второй, послеполуночной половины программы, в сценке юмористов Льва Мирова и
Марка Новицкого. Мирову и Новицкому не терпится открыть «подарки» под елкой в
студии, и вот они обнаруживают, что это два записанных на пленку выступления,
одно — артиста из ГДР, другое — юного украинского певца Бориса Сандуленко,
поющего на итальянском «’O Sole Mio».‌</p><p>Заключительный акт того шоу был
посвящен решению вопроса о том, можно ли достойно ответить на эти «подарки»: по
окончании выступлений Миров выразил опасение, что ему и Новицкому нечего дать
взамен. О благополучном завершении символической сделки позаботился ведущий,
сообщивший, что Центральное телевидение уже подготовило подарок — тост от
советских космонавтов за советский народ и «наших зарубежных друзей».</p><p>В
новогоднем «Голубом огоньке» 1967/68 года прием дарения подарков был использован
для обоснования уже гораздо большей части программы. В том году она
транслировалась из «Седьмого неба» — ресторана на вершине недавно построенной
Останкинской телебашни. Во вступительном анимационном ролике было показано, что
башня превратилась в новогоднюю елку, и возникла проблема: как ее украсить? В
типичной для этой программы серии перевертышей ролей один из гостей, настоящий
советский летчик в полном обмундировании, собрал группу актеров, сыгравших в
недавних фильмах летчиков, для проведения военной операции по украшению
«елки». </p><p>Каждый актер вставал из-за стола и посредством монтажного
спецэффекта превращался (вжух!) в своего героя-военного. </p><p>После того как
вопрос с украшениями был решен, пилоты должны были развесить подарки, и веселье
продолжалось по мере того, как они принимали подарки от прибывших издалека
гостей (включая трех хоккеистов, которые побывали в Польше и привезли «подарок»
от польской певицы Ирэны Сантор под названием «Как много девушек
хороших»). </p><p>В передаче также неоднократно упоминался «подарок» московских
строителей — строительство новой телебашни, самой высокой в мире. «Пилоты»
напрямую доставляли подарки представительным гражданам, сидящим перед
телевизорами у себя дома, в данном случае — азербайджанской паре, отмечающей
платиновую годовщину свадьбы; супругов кратко показали в их доме.</p><p>Но все
же механизм дарения подарков не всегда казался достаточным обоснованием того,
что в «Голубом огоньке» участвуют одни исполнители, а не другие. Особенно это
относится к самым ранним выпускам. В первом новогоднем «Голубом огоньке» (1962)
в эфире использовали лотерейный барабан, который «определял», какие из
выступлений прошлого года будут ретранслироваться тем вечером. Позже ведущие
открыли контактный центр, принимавший заявки зрителей, — наполовину в шутку
(телефонистки тоже пели и танцевали), а наполовину, видимо, всерьез, поскольку в
эти первые годы Центральное телевидение привыкло получать немедленные отклики
зрителей по телефону.‌ </p><p>В 1963 году Миров и Новицкий разыграли в начале
передачи сценку, притворившись, будто определяют состав программы с помощью
гигантского робота с кнопками на корпусе, соотнесенными с разными жанрами и
исполнителями. Миров и Новицкий вставили десять копеек, нажали на кнопку
«Акробаты», и из распахнувшейся груди робота вышла акробатическая
труппа.</p><p>Разумеется, введя в свою телепередачу центр приема телефонных
звонков, ее создатели не уступили редакционного контроля зрителям, равно как и
использование лотерейного автомата или гигантского робота не означало, что
решения принимались случайно или автоматически. Но характерным для нового
акцента на отзывчивости было то, что Центральное телевидение ощутило
необходимость показать, что оно принимает заявки (силами контактного центра) или
что полномочия по принятию решений переданы «нейтральной» инстанции (такой,
например, как слепой случай).</p><p>Появление «Голубого огонька» в 1965–1967
годах как скромной, гибкой формы телевизионного празднования, основанного на
обмене подарками, было омрачено событиями конца 1967-го — 1970 года. В 1967/68
году «Голубой огонек», транслировавшийся с вершины Останкинской башни и
сопровождавшийся масштабными спецэффектами, был задуман как празднование
открытия нового телецентра, приуроченное к торжествам по случаю пятидесятой
годовщины Октябрьской революции.</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/7fcb93b0-f32d-11ee-bd19-19f472279dd3.jpg"><figcaption>
Юрий Гагарин и Валентина Терешкова на «Голубом огоньке». / Фото: Анатолий
Ковтун</figcaption></figure><p>Этот момент триумфального превращения
Центрального телевидения в подлинно всесоюзную телевизионную службу с центром в
Москве пришелся на то время, когда интеллигенция СССР и Чехословакии была
охвачена социалистическим реформизмом. </p><p>Вскоре, в августе 1968 года,
советские войска вторглись в Чехословакию, подавив реформаторское движение
«Пражская весна», ключевые роли в котором играли сотрудники национального
телевидения. В следующие два года, с осени 1968-го по весну 1970-го, на
Центральном телевидении в Москве серьезно «закрутили гайки», в результате чего
Николай Месяцев был смещен с поста председателя Гостелерадио и на его место
назначен Сергей Лапин, близкий соратник консервативного идеолога Политбюро
Михаила Суслова.</p><p>В эти годы триумфа и кризиса руководством Центрального
телевидения и Центральным комитетом было рассмотрено и отвергнуто очень
амбициозное, политизированное видение телевизионного празднования, в котором
телевидение вытеснило бы местные партийные организации и заняло главенствующую
роль в проведении советских празднеств. </p><p>К этому решению привело
поступившее в августе 1967 года в Отдел пропаганды и агитации ЦК предложение
председателя Гостелерадио Николая Месяцева о создании нового всенародного
телевизионного ритуала, который должен был быть запущен к пятидесятой годовщине
Октябрьской революции. </p><p>Планы были поистине грандиозными. За несколько
недель до торжественной даты Центральное телевидение должно было показывать
специальные программы, инструктирующие советские семьи о тщательной подготовке,
которую должен был провести каждый член семьи. </p><p>Мужчины должны были
создать в своем городе места для «ленинских костров», женщины — раздобыть особые
рецепты угощений, девочки — приготовить небольшие подарки, а мальчики — привести
в порядок исторические места, связанные с революцией. Свои действия члены семьи
должны были держать в тайне друг от друга, применяя секретные коды, также
предоставленные Центральным телевидением. </p><p>Наконец в день праздника каждый
должен был исполнить свою роль в соответствии с подсказкой телевизора, после
чего праздничная передача достигала кульминации с появлением на экране самого
Брежнева, который должен был обратиться к гражданам и призвать их встать и выйти
на улицу. В этот самый момент программа должна была переключиться на
радиотрансляционные вышки на улицах, и все исторические места, подготовленные
мужчинами и мальчиками, должны были внезапно воссиять.</p><p>Предложение
Месяцева отличалось неправдоподобным сочетанием самых дорогостоящих элементов
французского зрелища son et lumière, амбициозного видения возможностей
телевидения как средства прямого социального контроля и, наконец, удивительной
амбивалентности в отношении той роли, какую телевидение может или должно играть
в переделке советских праздничных ритуалов в постсталинскую эпоху, — того самого
амбивалентного отношения к телевидению, которое было отвергнуто в отношении
праймтаймовой сетки Первого канала. </p><p>В конце концов, центральным моментом
ритуала был призыв встать, выключить телевизор и выйти на улицу. Если же
смотреть с более практической точки зрения, то новый ритуал содержал в себе
почти безграничные возможности для ошеломительного провала. </p><p>Он был резко
отвергнут в письме Павла Московского, главы Отдела пропаганды ЦК, и его
заместителя Александра Яковлева (впоследствии близкого соратника Горбачева и
высокопоставленного чиновника, отвечавшего за СМИ и пропаганду во время
перестройки), заметивших, что едва ли целесообразно «регламентировать поведение
советских людей призывом выходить на улицу, снимать головные уборы, обмениваться
хлебом-солью и т.д.», тем более что в этот момент — в 10 часов вечера по
московскому времени — «уже будут проходить народные гуляния на площадях и в
парках». </p><p>Местные партийные организации уже составили планы народных
гуляний «с учетом национальных особенностей и местных условий». Хотя
предложенный Месяцевым телевизионный ритуал и вписывался в характерные для того
периода усилия по изобретению новых, советских традиций и обрядов для более
эффективной конкуренции с религией и церковью, но он все же шел вразрез с тем,
что работники телевидения и критики считали особыми достоинствами телевидения: с
его интимностью и способностью убеждать и влиять, не прибегая к прямым
политическим посланиям (или, как в данном случае, приказам).</p><p>Гибкое же
праздничное эстрадное шоу, напротив, могло приспособиться к любой политической
буре. Для новогоднего «Голубого огонька» самым заметным изменением между 1967 и
1968 годами стало исчезновение зарубежных музыкантов, которых было необычайно
много в выпуске 1967 года. </p><p>Тогда послеполуночный сегмент передачи был
посвящен почти исключительно исполнителям из Восточной Европы и включал в себя
две песни на французском языке — в исполнении любимой в Советском Союзе Мирей
Матьё; в 1968 году иностранных исполнителей уже не было, а в общесоветском
репертуаре появилась русская национальная тема: вступительный номер под
названием «Голос Родины, голос России» и выступления двух костюмированных
ансамблей русских народных песни и танца.‌</p><p>Эти изменения отражали более
общее переопределение понятия «массовые жанры» с учетом вкусов пожилой,
провинциальной аудитории, которую Центральное телевидение охватило к концу
1960-х годов, что, в свою очередь, было частью общей политической переориентации
на менее образованную аудиторию и на членов партии, чья поддержка советского
государства не была сильно поколеблена вводом войск в Чехословакию. Сразу после
кризиса, на предновогодних совещаниях в ноябре 1968 года, редакция музыкальных
программ подверглась критике за то, что в ее работе непропорционально много
внимания уделялось «чисто развлекательным» программам. </p><p>В ответ на это,
как отмечалось в одном отчете, определение «массовых» или «развлекательных»
жанров — а к этой категории относились популярная музыка и «Голубой огонек» —
было расширено и теперь включало в себя «массовые ансамбли, оркестры легкой
музыки, народные инструменты». Отныне программы должны были быть посвящены
«гражданской теме, революционной романтике, патриотическим песням, народным
танцам», хотя телевизионным продюсерам и руководителям уже давно было прекрасно
известно, что большинство зрителей, писавших им, предпочитают
эстраду.</p><p>Впрочем, это «закручивание гаек» оказалось на удивление
эфемерным. События 1968 года, по сути, усилили важность подлинно популярной
музыки как ключевой арены соперничества в холодной войне. В отчете редакции
музыкальных программ руководству Гостелерадио от ноября 1968 года говорилось:
«На современном этапе обострения идеологической борьбы музыка более, чем
когда-либо, становится одним из важнейших средств завоевания умов и
сердец».‌ </p><p>В результате многие из новых ограничений были довольно быстро
отменены. Дипломатическая разрядка в холодной войне открыла путь к более
заметной роли иностранных музыкальных стилей, к тому же и создание «хорошего
настроения» к празднику приобрело в отсутствие широкого политического энтузиазма
особое значение. </p><p>Холодная война показала важность доступных популярных
развлечений в тот самый момент, когда спрос на иностранные музыкальные стили и
звучание, особенно среди политически значимой молодой аудитории, быстро
возрастал. А поскольку праздничные телепрограммы были нацелены на объединение
советской аудитории, телевидению пришлось по мере сил — под гораздо более
жестким контролем со стороны цензоров — догонять другие СМИ, в которых
зарубежная музыка распространялась свободно. </p><p>В 1971 году в новогодней
праздничной программе Центрального телевидения вновь появились чешские
популярные музыканты, а во второй половине 1970-х в новогодних концертах вновь
зазвучала зарубежная музыка, в том числе и такие стили, которые невозможно было
себе представить в начале 1960-х, не в последнюю очередь потому, что сама
западная популярная музыка сильно изменилась.‌</p><figure><img
src="https://assets.discours.io/unsafe/1600x/production/image/02540510-f32e-11ee-bd19-19f472279dd3.jpg"><figcaption>Звезда
советской эстрады, сербский певец и композитор Джордже Марьянович на «Голубом
огоньке» / Фото: ТАСС</figcaption></figure><p>Однако август 1968 года все же
нанес серьезный удар по гармоничному образу свободного советского общества
времен оттепели, отраженному в «Голубых огоньках»; он также положил конец
претензиям советской интеллигенции на то, чтобы играть центральную роль в
советской жизни. Крах представлений «Голубого огонька» о советской жизни ярко
выразился в стремительном падении популярности программы. </p><p>В 1970 году в
новогоднем шоу продолжали участвовать популярные артисты эстрады, в том числе
эффектная Эдита Пьеха в сверкающем платье, но сама передача превратилась в набор
заранее записанных выступлений, уже не объединенных замысловатыми сюжетами с
вручением подарков, дорогими спецэффектами и импровизированной беседой
представителей интеллигенции, как это было в предыдущем десятилетии. Декорации
кафе были теперь подняты на сцену.‌</p><p>Во многом это была уже простая
подборка видеоклипов, утяжеленная заранее подготовленными интервью с образцовыми
трудящимися.В обзоре писем телезрителей, поступивших на Центральное телевидение
в 1972 году, цитировалось письмо, в котором суть дела была изложена прямо:
«Интерес к передаче падает. Причина, на наш взгляд, в плохо составляемой
программе. Песни старые, исполняются одними и теми же певцами. Мало юмора и
сатиры». «В письмах, — продолжали авторы обзора, — часто повторялась одна и та
же просьба: „Если нет возможности выпускать новые передачи, мы с удовольствием
будем смотреть записи старых выпусков“».‌</p><p>Эта просьба была удовлетворена в
том же, 1972-м, созданием передачи «По страницам „Голубого огонька“», в которой
демонстрировались фрагменты выпусков 1960-х годов. Ощущение разрыва с прошлым, с
тем, что было до 1968 года, оказалось настолько велико, что «Голубой огонек»
1960-х стал объектом ностальгии менее чем через десятилетие.‌</p><p>На
протяжении 1970-х и в начале 1980-х годов исследователи и критики продолжали
задаваться вопросами о том, «что случилось с „Голубым огоньком“» (как было
сформулировано в одной статье) и как с этим быть. Они изо всех сил пытались
понять, как «фальшивость и невеселость», характеризующие программу после 1968
года, можно превратить в «непосредственность» и «честность» прежних «Голубых
огоньков».‌</p><p>Это критическое обсуждение упадка «Голубого огонька» было
фоном для нового набора музыкальных передач и телеигр, созданных после 1968
года, которые стали совсем иначе организовывать и драматизировать отношения
между телезрителями и Центральным телевидением. Ключевым элементом этой новой
сетки музыкальных программ стало создание в 1971 году музыкальной передачи,
которая вышла на следующий день после «Голубого огонька», вечером первого дня
Нового 1972 года. Получившее название «Песня года», это новое шоу было
организовано в виде не беседы в кафе, а конкурса.</p><p></p><p>Читайте
также</p><p>«<a href="https://discours.io/articles/culture/history-pole-chudes"
rel="nofollow">Поле чудес</a>». История первого в стране капитал-шоу: слитки
золота от МММ, круизные спецвыпуски и азартная романтика игры</p><p><a
href="https://discours.io/articles/culture/vzglyad-90s-television"
rel="nofollow">История «Взгляда»</a>: как легендарная передача 1990-х стала
рупором перестройки сознания</p><p><a
href="https://discours.io/articles/chapters/teleprogramma-zastoya-kak-unyloe-televidenie-80-h-predopredelilo-uspeh-simpsonov"
rel="nofollow">Телепрограмма застоя</a>. Как унылое телевидение 80-х
предопределило успех «Симпсонов» </p> ]]>
...
</content:encoded>
<author>welcome@discours.io (Дискурс)</author>
<enclosure
url="https://assets.discours.io/unsafe/900x/production/image/d6161dc0-cfe8-11ee-b279-170085fe4eb0.jpg"
length="0" type="image/webp"/>
<guid>https://discours.io/articles/social/soviet-tv-history</guid>
<pubDate>Sat, 06 Apr 2024 10:16:36 +0000</pubDate>
...
</item>
...
</channel>
...
</rss>